Глава 10

Взявшись за руки, они спустились вниз, чтобы встретиться лицом к лицу с мини-толпой, ожидающей их в гостиной. Кто-то, скорее всего Морин, взял на себя труд зажечь камин. Лана сидела на диванчике рядом с Кейденом и Ким, а Хитклиф смотрел на Морин, словно ожидая указаний. Она долго изучала Лану, потом ее взгляд метнулся к сыну.

— Это семейное дело. Почему она здесь?

— Она больше член семьи, чем Ким, и у нее есть имя, — вызывающе ответил Кейден.

— Да, я Лана. Лана МакКензи, — отчеканила она и протянула руку, чтобы пожать руку Морин.

Морин посмотрела на ее руку, потом снова на лицо и снова на Кейдена. Лана опустила руку, когда Хитклиф вдруг схватил ее, слишком сильно встряхнув.

— Да, мисс МакКензи, спасибо вам за вашу помощь с мисс Браун. Это было очень мужественно с вашей стороны — войти туда вот так, — он откинулся на спинку дивана, освободив от мертвой хватки. Ким закатила глаза и сосредоточила свое внимание на Кейдене, который даже не посмотрел в ее сторону.

— Отлично, — ответила Морин Кейдену, — тогда я тебе все объясню.

Она встала с дивана и прошлась по периметру гостиной, как акула, кружащая вокруг своей добычи. Она была готова наброситься на него, и Лана не могла не чувствовать отвращения к родителям, которые хотели мучить собственного ребенка.

— К несчастью, эта женщина, Рэйчел, умерла, — продолжила она и медленно подошла к камину, где на мгновение задержалась. — К счастью для тебя, у нее не было ни семьи, ни ближайших родственников, которые могли бы выдвинуть обвинение. Теперь государство может это сделать, но очень маловероятно, что это произойдет, основываясь исключительно на репутации нашей семьи в этом городе.

Лана и Кейден одновременно посмотрели друг на друга. Она не могла в это поверить. Да, она все еще была опустошена потерей Рэйчел, но это была действительно хорошая новость для него. Она почувствовала, как тяжесть спала с ее груди, и не смогла сдержать улыбки на лице.

— Тогда это хорошая новость, — ответил Кейден.

— Я еще не закончила, — сказала она и продолжила свой медленный театральный акт. — Как тебе хорошо известно, я приближаюсь к пенсионному возрасту и утратила прежнюю страсть к недвижимости. Я здесь, чтобы вручить тебе ключи от королевства, — она повернулась к нему, и его лицо просияло. Он схватил лицо Ланы и поцеловал ее. Ким встала с дивана, с красным лицом, задыхающейся и злой.

— Я больше не могу этого выносить! — крикнула она, уперев руки в бока и нависая над ними обоими.

— Пожалуйста, Кимберли, позволь мне разобраться с этим, — Морин бросила на нее строгий взгляд, и Ким снова села, не сводя глаз с Ланы, а Лана с нее. Лана не собиралась показывать, что эта сучка запугала ее.

— Кстати, какое это имеет отношение к Ким? — Кейден встал и повернулся лицом к матери. Его тело возвышалось над Ланой, масса мускулов и мощи. С этого ракурса он был похож на одну из тех греческих статуй бога, которые можно увидеть в музее.

— Единственный способ передать тебе семейный бизнес — это если ты согласишься на мои условия.

— Какие именно? — потребовал он ответа.

— Чтобы ты женился.

Он улыбнулся, но Лана этого не сделала: она слишком хорошо понимала, что сейчас делает Ким, и это ударило ее, как тонна кирпичей. Это был брак по расчету!

— Ты женишься на Ким, получишь свое нынешнее наследство и по умолчанию половину своего брата. Все остальное достанется Пауле. Тогда и только тогда ты станешь генеральным директором Capshaw Realty, — гордо ответила она, ее лицо было суровым и неподвижным.

— Я ее не люблю. Черт возьми, она мне даже не нравится! — прогремел он и посмотрел на Лану, чье лицо было полно страдания.

— Любовь не имеет к этому никакого отношения, — Морин посмотрела на Лану и улыбнулась. — Видишь ли, дорогая, именно поэтому тебя лучше было оставить наверху.

— Мама! — он закричал так громко, что, наверное, весь город услышал. — Я не собираюсь жениться на Ким, ты серьезно? Кем, черт возьми, ты себя возомнила? Ты не можешь планировать мою жизнь!

— Как будто до сих пор ты сам хорошо справлялся? Нужно ли мне напоминать тебе перед твоим маленьким другом, что я делала для тебя? — она продолжала ходить по гостиной, стуча каблуками, как метроном на уроках фортепиано.

— Уличные гонки, несчастные случаи, вождение не в трезвом виде… смерть твоего брата, — кричала она, — твой отец был так взвинчен и убит горем, что его здоровье пошатнулось, и это убило его! Твоя безответственность достаточно дорого обошлась нашей семье, и ты сделаешь все необходимое, чтобы исправить это. Конец истории!

Лана почувствовала, что встает с дивана, видя только красный цвет, гнев пробежал по ее венам.

— Ему не нужно напоминать об этом, миссис Кэпшоу, потому что он живет этим каждый божий день!

Она даже не осознавала, что теперь стоит лицом к лицу с ней. Это было так, словно она вышла из своего собственного тела и наблюдала за кем-то совсем другим.

— Возможно, причина его поведения кроется в том, что вы использовали его как инструмент для контроля над ним, когда смотрели на него сверху вниз. Это не воспитание, он взрослый человек, и вам должно быть стыдно за то, что вы обращаетесь ним как с ребенком, а потом используете его несчастье, как оправдание, за то, что вы ведете себя как дерьмовая мать!

Лана схватилась за рот, не в силах остановить бессвязный поток слов, вырывающихся наружу. Глаза Ким были размером с блюдца, а Морин стояла с приоткрытым ртом, подыскивая слова, которые так и не пришли. Хитклиф в отчаянии посмотрел на Морин и Кейдена, явно не в своей тарелке, когда Лана повернулась к Кейдену.

— Мне очень жаль. Я не хотела оскорбить твою мать, но я больше никому не позволю так с тобой разговаривать и так с тобой обращаться. — Она снова повернулась к Морин. — Мне наплевать, кем являются эти люди.

Лана вышла из гостиной и поднялась по лестнице, оставив всех в состоянии анабиоза. Она не осмеливалась обернуться, опасаясь, что потеряет сознание от избытка адреналина, бурлящего в ее теле. Когда дверь в ее комнату захлопнулась, серо-голубые глаза Морин остановились на сыне.

— И чтобы прояснить ситуацию, мама, она не моя маленькая подруга. Она моя невеста, — лицо Ким стало белым, как у привидения, и это заставило его улыбнуться. — Не стесняйтесь спать в одной из гостевых комнат на нижнем этаже, так как я и моя будущая жена хотели бы, чтобы нас никто не беспокоил до конца вечера, — с этими словами он повернулся, чтобы уйти.

— Кейден! — закричала Морин, ее тело так сильно дрожало, что она едва могла дышать. Он повернулся к ней.

— Если ты решишь бросить мне вызов, то будешь вычеркнут навсегда! И чтобы ты знал, этот маленький проект с закусочной был остановлен еще вчера. Так что если ты думаешь, что делаешь там что-то особенное, то это не так!

— Что? — ответил он, едва веря своим ушам. Неужели она действительно зашла так далеко?

— Да, ты не ослышался. Кэпшоу берет на себя управление проектом, и контракт с «KDN Properties» был расторгнут.

Кейден посмотрел на мать, и на его глазах выступили слезы. Ким встала и подошла к нему.

— Послушай, Кейден, это того не стоит. Если ты делаешь то, что хочет твоя мама, ты получишь возможность контролировать компанию и делать те проекты, которые ты захочешь сам. Полная свобода. Не бросай это ради кого-то, кого ты не знаешь.

Она коснулась его предплечья, а он отстранился.

— Послушай ее, сын. Она здесь единственный человек, кроме меня, который думает о тебе.

Кейден фыркнул и вытер лицо. Он посмотрел в глаза матери и попытался найти хоть какой-то проблеск любви или привязанности, но не смог найти ни одного стоящего оправдания их поведению. Лицо Морин смягчилось, она уже много лет не видела своего сына таким уязвимым. Она наконец-то изучила тонкие морщинки, которые начали появляться вокруг его глаз, усталость мужчины, который слишком много пережил. Она могла видеть, какие потери это ему принесло.

— Мама, я люблю тебя, — ласково сказал он, — и это очень мало что изменит. Но мне надоело прыгать через обручи. Если ты хочешь исключить меня, то исключи. Я бы предпочел всю оставшуюся жизнь бороться с трудностями с женщиной, которая любит меня таким, какой я есть, а не за то, что я могу ей дать, — он посмотрел на Ким. — Я бы предпочел остаться без гроша, если бы это означало, что я наконец-то смогу обрести покой в своей собственной жизни! Ты должна отпустить его, мама. Джоэл не вернется, папа тоже не вернется!

Морин вздрогнула, услышав имя Джоэла, произнесенное Кейденом.

— Я извинился за все, за что хотел… за все, что мог. Ты можешь принять это и все равно любить меня, а можешь уйти и попрощаться.

Он повернулся и пошел вверх по лестнице, пока они стояли в полном молчании. Кейден не мог поверить, что его мать так далеко зашла, и ему было уже все равно. Он найдет способ сохранить это новообретенное счастье, чего бы это ему ни стоило.