Постучав по дверной коробке, вхожу и присаживаюсь на край ее кровати. Сиси не реагирует на меня. Упершись локтями в колени, я мягко произношу:

— Итак, ты встретилась со своей мамой. — Сиси не двигается. — Держу пари, теперь ты понимаешь, почему я не люблю говорить о ней, а?

Ее нижняя губа дрожит, она прерывисто вздыхает. Сиси не отвечает, но кивает, глядя в окно.

— Почему ты просто не спросила меня, если хотел с ней познакомиться?

Сиси поворачивается ко мне; от ее заплаканного лица у меня внутри все горит.

— Ты бы позволил мне встретиться с ней?

Я отрицательно качаю головой.

— Нет, конечно.

— Вот поэтому, — тихо объясняет она.

Я вздыхаю:

— Она сказала тебе, что у нее есть семья? — Cиси кивает. — И предполагаю, она не была так рада видеть тебя, как ты ее. — Сиси тихо качает головой. Я сжимаю руки в кулаки, чтобы не сорваться. — Она тебе не нужна, детка. У тебя есть я, и я люблю тебя так, что хватит на сотню человек.

Подбородок дрожит, из глаз текут слезы, и она согласно кивает.

— Я знаю, пап. Я тоже тебя люблю.

Мое сердце бешено колотится. Я близок к критической точке, но сохраняю достаточно спокойствия, чтобы спросить:

— Как Елена нашла ее? Она кого-то наняла? Мне понадобился почти год, чтобы выследить ее.

Сиси смотрит на меня в замешательстве.

— Ее нашла я, а не Елена.

Мое тело напрягается.

— Что? — спрашиваю я, оцепенев.

Сиси подкатывается к своему шкафу, открывает дверь и достает…

Мое сердце бьется еще быстрее, тело гудит. Вы, должно быть, шутите. Когда она достает коробку, которую я прятал всю ее жизнь, я шепотом спрашиваю:

— Где ты это нашла?

Вместо того чтобы ответить на вопрос, она бормочет:

— Ее адрес был здесь. И фотографии тоже. Несколько недель назад я послала ей письмо с просьбой встретиться со мной сегодня утром. Она прислала в ответ, что согласна. — Ее глаза находят мои. — Елена не знала. Она думала, что я встречаюсь со своими новыми друзьями. — Сиси открывает рот, чтобы заговорить, но тут же закрывает его. Наконец, она тихо произносит: — Я никому не говорила.

Ужас наполняет меня, когда я осознаю, что Елена не виновата. Она ничего не знала.

«Я не сделала ничего плохого».

«Все это большая ошибка».

«Ты не понимаешь, Макс. Все было совсем не так, как ты думаешь».

Мое сердце совсем перестает биться. Что же я наделал? Закрываю глаза, пытаясь сглотнуть, но во рту внезапно становится сухо, как в пустыне Сахара.

Господи, мать твою, что же я наделал?

«Ты прав. Она не моя. Я ей не мать. Но иногда я жалею, что это не так».

Я чувствую, как кровь отливает от моего лица. У меня потеют ладони.

— Ты в порядке, папочка? — Я с трудом сглатываю, давление в ушах нарастает, когда она шепчет: — Мне так жаль.

Я поворачиваюсь к дочери.

— У меня все в порядке. — Нет, это не так. — До тех пор, пока с тобой все в порядке.

Сиси грустно улыбается.

— Я всегда думала, что встреча с мамой будет счастливым воспоминанием.

Я качаю головой и виновато вздыхаю:

— Ох, Сверчок.

Она пожимает плечами.

— Елена сказала мне, что это не важно, что мама не имеет значения. — Она слегка улыбается. — Она разозлилась и сказала, что все, что имеет значение, это то, что у меня есть семья, которая любит меня, и мама не настолько крута, чтобы присоединиться к нашей семье, потому что у нее гигантская палка в заднице.

Елена. Конечно, она так сказала.

К нашей семье.

Наша семья.

Мой желудок переворачивается, а в голове стучит. Такое ощущение, что меня сейчас вырвет. Я встаю и подхожу к своей малышке, крепко обнимаю ее и целую в макушку.

— Я рад, что ты в порядке.

Сиси выпрямляется.

— Не могу представить тебя с ней, — неосознанно пронзая меня в самое сердце, бормочет она. — Она не такая, как Елена. Я думала, она будет клевой, веселой и любящей. — Сиси сужает глаза в раздумье, вероятно, вспоминая сегодняшнее утро. — Она была как... ледышка.

Я рассеянно потираю боль в груди. Сиси смотрит на меня, ухмыляясь:

— Ты бы видел, как Елена кричала на маму. Она даже не испугалась.

Держу пари, что нет.

Я прочищаю горло.

— Думаю, может быть, нам стоит съездить на Кони-Айленд на следующей неделе? Хватит нам волнений на один день. Может быть, мы сегодня просто посидим, посмотрим кино и съедим всякую дрянь, а?

Она протягивает руку и берет меня за руку.

— Я с удовольствием, папочка. — Поглаживая ее волосы, я улыбаюсь ей сверху вниз, прежде чем отойти. Когда выхожу из ее комнаты, она кричит:

— Ты можешь позвать Елену, чтобы она тоже пришла?

Так или иначе, думаю, она любезно откажется. Не то чтобы я винил ее за это. Я засранец. Вместо того чтобы сказать об этом Сиси, я отвечаю:

— Я позвоню ей, обязательно.

Но она не отвечает.

Ни в один из тех восемнадцати раз, когда я звоню.