Глава 4. Окно в прошлое

14 октября

Вечер, казалось, тянулся бесконечно долго. Рей опасался и на шаг отпустить Кирстин от себя. Сердце начинало гулко биться в груди, стоило только от неё отвернуться. Было страшно до колик, что что-нибудь произойдёт.

Рей соврал — вернее, как любил делать, сказал не всё. Он не стал уточнять, что сейчас, после всего, что произошло между ними, не хочет появляться здесь один. Боится, что не вынесет этих хлещущих со всех сторон волн вожделения — которые создал сам.

То и дело он оглядывался на девушку, идущую с ним плечом к плечу. за последний год Кирстин изменилась. Выкрашенные на Тодосе волосы отросли, но она не стала возвращать им изначальный цвет или отстригать. Напротив, сейчас они оказались собраны в в высокий хвост, и Кирстин то и дело проводила пальцами по непривычно гладким вискам. В эти мгновения Рей видел тонкую руку совсем близко от своего лица и сходил с ума от желания прикоснуться к ней губами — но сдерживал себя.

Кирстин не соприкасалась с ним ни рукой, ни локтем, ни плечом. В первый раз они выходили куда-то вместе вот так — чужие друг другу, а не слитые в одно. И, тем не менее, Рей чувствовал, что Кирстин здесь, рядом с ним, и от этого становилось немного спокойней.

Рука так и тянулась стиснуть её ладонь.

А потом Рей замер, увидев пару идущую им навстречу — Уильям Сторрен, старый партнёр Рея из Вашингтона, и рядом с ним одна из двоих близняшек — Ханна Клерссен.

Лицо Ханны пересекал уродливый шрам, тянувшийся от виска до подбородка, и можно было не сомневаться в том, что модельной карьеры ей больше не видать.

Сенатор коротко поздоровался с Реем и не преминул бросить любопытный взгляд на Кирстин, стоявшую с ним рядом.

— Говорят, вы своей протеже сделали операцию, а мой хирург подвёл.

— Простите? — сам не узнавая свой голос, произнёс Рей. Ханна смотрела на него в упор, и во взгляде её смешивались ненависть и мольба.

— Вторая. С этой я рисковать не стал. Придумали один аттракцион… Не хочется рассказывать здесь. Одним словом, девушки обзавелись шрамами. Через некоторое время я попытался исправить лицо беленькой… но у неё вся кожа сползла.

— И где она теперь? — сухо спросил Рей.

— Покончила с собой. Такая беда… но к вам никаких претензий нет, в момент покупки товар был хорош.

Кирстин дёрнулась, и, опасаясь, что та кинется прочь, Рей поймал её за руку — но девушка тут же выдернула ладонь и лишь в упор посмотрела на Рея.

«Ты их продал»? — читалось в её взгляде. Рею стало холодно и тошно, но ответить сейчас он не мог.

Он повернулся к сенатору и снова натолкнулся на взгляд Ханны, буравивший его.

— Кристи, — тихо сказал он, — ты не покажешь сенатору стол с закусками? Сама знаешь, новые канапе могут его заинтересовать.

Глаза Кирстин расширились на мгновение, но затем она кивнула.

— Хорошо, — и, болтая какую-то вежливую ерунду, повела сенатора прочь.

Ханна осталась стоять.

— Прости меня… — прошептал Рей.

— Помоги… — только и выдохнула та.

Губы Рея дёрнулись.

— Не могу, — сказал он и, отвернувшись, двинулся прочь.

 

Слова Ханны и её нового хозяина не переставая звенели у Рея в голове. Некогда красивое лицо, изуродованное шрамом, заставляло изо всех сил сжимать подлокотник.

«Что это должна быть за игра»? — думал Рей и не мог ответить самому себе.

Ни Ханну, ни её сестру он никогда не любил. Это был эксперимент. Фантазия. Не более того.

В каком-то смысле эта парочка даже раздражала его, потому что всегда хотела получить больше, чем Рей мог им дать. Да и сами отношения были недолгими — если вообще можно назвать отношениями такое положение дел, когда двое постоянно пытаются втянуть третьего в секс и выжать из него щепотку материальных благ, а этот третий не переставая подбирает себе более интересный вариант.

Дружбой то, что связывало их, тоже назвать было нельзя. Рей вообще не помнил, чтобы у него когда-либо были настоящие друзья — разве что Майкл.

И всё ж в каком-то смысле он к близнецам привык. Не зря Майкл опасался, что Рей не захочет их продать. Они представляли собой эксклюзив. Хорошеньких девушек было полно. Но этих было ещё и две. Тогда.

«Интересно, что он сделает с Ханной теперь?» — не переставая думал Рей. Потому что одна Ханна, тем более со шрамом на лице, уже не представляла ни для любителей экзотики интерес. Трахалась она, как и Марта, хорошо. Но это открывало ей только одну дорогу — в бордель.

Рей поёжился. Что бы там ни было, никому из своих знакомых он такой судьбы не хотел.

— Кто это был? — тихо спросила Кирстин, когда они уже возвращались домой.

Тихо гудел мотор, и после шумного зала, полного чужих людей, обитый кожей салон казался почти родным и навевал покой. Кирстин впервые за вечер ощутила себя защищённой — хотя в целом общество работорговцев произвело на неё меньшее впечатление, чем она сама ожидала. Эти люди были противны ей — но не более того. Умом она понимала, насколько прочная нить связала её с ними, но не чувствовала, что принадлежит им. И на этом сатанинском балу она не могла не обратить внимания на то, что и Рей — по крайней мере, для неё — не является одним из них. Рей притягивал к себе взгляд, Кирстин постоянно хотелось быть ближе к нему. Не от страха, скорее, напротив — потому что она чувствовала, как едва заметно тянется к ней рука Рея в тщетной попытке коснуться. Эта невозможность простого прикосновения причиняла нестерпимую боль, но и представить себе, как сомкнёт руки с человеком, который её использовал, дрессировал и выставил напоказ — Кирстин не могла.

Рей долго молчал, не зная, что сказать. Но Кирстин продолжала смотреть на него выжидающе. Она видела, каким непривычно прозрачным становится его лицо. Как будто с Рея напрочь слетела его обычная броня.

Сейчас он казался на пять лет моложе, чем всегда. Точёные черты проступали сквозь щетину, выглядевшую в полумраке инородным наростом, и Кирстин начинало казаться, что она уже видела это лицо давным-давно. Её наполнял страх, ощущение фарса, безумия. Как будто она заблудилась в лабиринте, где из-за каждого поворота на неё смотрят одни и те же карие, то просящие, то повелевающие глаза.

— Их было двое, — сказал Рей глухо. Голос его ножом вспорол пелену удушающих мыслей. Закрыв глаза, он откинулся на спинку кресла. — Ханна и Марта. Я встречался с ними до того, как появилась ты.

— С двумя? — спросила Кирстин, хотя в этот момент это волновало её меньше всего. Чего-то подобного она от Рея ожидала всегда. Даже ревность не всколыхнулась в груди, потому что Кирстин не допускала и тени сомнения в том, что эти двое для Реймонда — просто плоть. «Просто плоть, — невольно подумала она, — а кто же тогда ты?» И от собственных высокомерных мыслей Кирстин стало смешно.

— С двумя… Понимаешь… — Рей открыл глаза и внимательно посмотрел на неё, — в этом был самый прикол. Ты никогда не хотела переспать с близнецами?

Кирстин качнула головой.

— Многие хотят. В том числе и я. Их заказывали очень хорошо. Ну, знаешь, эскорт… У меня модельное агентство, мы с Майклом открыли его уже давно.

Кирстин смотрела на спутника, и на мгновение ей безумно захотелось спросить: «Чего ещё я о тебе не знаю?» — но она решила не перебивать.

— В общем, в этом была изюминка. А потом Майкл сказал… — Рей облизнул пересохшие губы, — предложил их продать. Они ведь сами пришли, Кирстин… хотя теперь-то что. Они хотели найти богатого покровителя — и думали, что им буду я. Но я не гожусь на такую роль.

— И что потом? — глухо спросила Кирстин.

Рей опустил глаза.

— Я продал, — сказал он, — я думал, они нашли, что искали.

— Ты врёшь, Рей. И мне, и самому себе. Ты всё прекрасно знал.

— Нет.

— Да. Но если и нет — то знаешь теперь.

Рей не ответил.

— Я не могу ей помочь, — после долгой паузы сказал он.

Кирстин промолчала. Она понимала. Больше всего в это мгновение ей хотелось притянуть Рея к себе и обнять — и в то же время в горле продолжала клокотать злость.

Когда они уже подъезжали к дому, она всё же не удержалась и сдавила руку Реймонда в своей руке.

 

Эта непрошеная встреча не давала Рею покоя все последующие дни.

Он сам понимал, что ведёт себя как идиот. Что спасение одного человека ничего не поменяет. Но, спрашивая себя «на кой чёрт я этим занимаюсь», давал простой ответ: «Чтобы успокоить свою совесть». Этот ответ ему подходил.

Рей связался с Уильямом Сторреном и будто бы невзначай пригласил его сыграть в теннис в ближайшие выходные. Ужасно хотелось взять с собой Кирстин, но Рей понимал, что просто начинает подвисать на ней — и потому эту мысль решительно отогнал.

Подчистую продув две партии и убедившись в том, что настроение у Сторрена достаточно хорошее, он всё так же невзначай поинтересовался, глядя на его юную спутницу:

— Девушка вам ещё не надоела? Шрам её существенно портит.

— Я думал её продать, — не слишком стесняясь, признался Уильям.

— Я мог бы вам помочь.

Бросив на Ханну короткий взгляд, Реймонд заметил, как в голубых глазах отразился страх. За вычетом шрама та по-прежнему оставалась красива. Но смотреть на неё было больно глазам. И Рей понятия не имел, куда её денет, если решится купить. Даже прислугу в доме он подбирал так, чтобы радовала глаз. А Ханна ничего не умела — и никогда не хотела уметь. Она не училась в колледже, не отличалась математическим складом ума — хотя и могла определить цену драгоценного камня, бросив на него один-единственный короткий взгляд.

Рей невольно улыбнулся собственным мыслям, подумав, что это пусть и не слишком хороший — но талант.

— Разумеется, вы понимаете, — вслух сказал он, — что в таком состоянии девушка сильно потеряла в цене. В каком-нибудь отеле вам дадут за неё пару тысяч, не более. А риск, что эта сделка выйдет на свет, очень велик.

— Да?.. — разочарованно протянул Сторрен. — Честно говоря, мне кажется, что тогда проще от неё избавиться.

Рей поджал губы, подбирая такую цифру, чтобы не выдать свой интерес, но и не оскорбить.