Глава 8

Я паниковала.

Из-за натянутых как струны нервов, не могла заставить себя спуститься вниз. Мне требовалось время, чтобы собраться с мыслями, ведь мы никогда не говорили о той ночи. Войдя внутрь, я бросила взгляд на кухню. Она находилась справа от меня, и я видела ее почти всю. Казалось, я снова попала в тот день три года назад, когда все изменилось. Люк лежал на животе, на полу. Из разорванной рубашки вся спина была выставлена на обозрение. На ней зияла огромная рваная рана. На теле виднелось множество других отметин. Следы от удара ремнем. Отпечатки кулаков. Половина спины горела ярко-алым, а оставшаяся часть потемнела от синяков. Свежая кровь сочилась поверх застывшей.

Его избили. Все лицо опухло. Тот глаз, который я могла видеть, заплыл, и из него текла кровь.

Сначала я подумала, что Люк мертв, и сердце буквально остановилось. Но с его губ слетел стон, и у меня едва не подкосились колени. Захотелось вернуть обратно всю его кровь, убрать синяки, раны и переломы, и чтобы с ним все снова стало хорошо.

Я хотела, чтобы все это прекратилось.

В девять-один-один позвонил Брэйден. Он услышал мой крик... Я до сих пор не помню то мгновение.

Люк взял резкую ноту на гитаре, вытряхивая меня из воспоминаний. Серьезно. Я сегодня отважилась ввязаться в драку с двумя придурками за мусорными баками ради глупой задницы кузена, но от той ситуации в жилах стыла кровь.

Я закатила глаза. Что со мной не так?

Мелодия влекла. Я ощущала, как она проникает глубоко в меня и цепляет за живое. Дыхание замирало, а он продолжал играть. Взял низкий аккорд, и этот звук отозвался в глубине души, усмиряя навязчивые воспоминания. А затем Люк запел. Тихим, низким голосом, но я слышала его, словно мы находились в одной комнате. Это походило на магию. Словно брошенное копье на веревке попало мне прямо в живот. А затем веревку потянули обратно, и сопротивляться нет никакой возможности, иначе все внутренности будут вывернуты, но, черт возьми, я не хотела мириться с этим. С Люком всегда одновременно и больно, и волнующе, ты мечешься между желанием наложить в штаны от ужаса и подпрыгивать от счастья.

Начав спуск по лестнице, я чувствовала себя запутавшейся, все еще не имея представления, что сказать, но следовало предпринять хоть что-то.

Люк склонился над гитарой на коленях, у ног стояло пиво. Глаза закрыты. Взяв еще один аккорд, большим пальцем он выбил бас. Поскольку сидел в одних джинсах, я увидела шрамы на его спине. Хотелось подойти, провести рукой и заставить исчезнуть эти отметины. Но я не могла. Мы уже не так близки как раньше.

Так много призраков внутри тебя,

Так много тревог отдаляют тебя.

Смотри, я протягиваю руку, но ничего не могу сделать.

Они снова уводят тебя от меня. Далеко.

Я не могу, не могу, не могу взять тебя за руку.

Он продолжал петь, а мое сердце разрывалось на части. Неожиданно Люк запнулся. Открыл глаза и посмотрел прямо на меня. Он не перестал играть, но пение прекратилось.

Казалось, он играет на мне. Я не могла отвести взгляд. Большой палец остановил бас, и игра замедлилась.

— Что ты здесь делаешь?

Жар разгорячил кровь.

— Я… — мой язык скользнул по губам, — эм, я здесь, чтобы поговорить о нас.

Его глаза потемнели, а веки опустились. Он вновь склонился над гитарой, но играть не стал.

— Нас больше нет. Ты в группе. Это все.

— Люк, — начала я, проглатывая ком в горле.

— Нет.

Отставив гитару в сторону, он резко встал и, испепеляя взглядом, подошел ко мне.

Ударившись спиной о стену, поняла, что дальше пятиться некуда, и мне остается лишь наблюдать, как он надвигается на меня. С одной стороны мне хотелось, чтобы он подошел, а с другой я боялась его до чертиков.

Люк уперся рукой о стену у моей головы, оставив между нами всего пару дюймов.

— Больше нет тебя и меня. Все умерло много лет назад, помнишь? — произнес он, сурово глядя на меня.

— Люк.

— Нет, не хочу ничего слушать. Ты бросила меня в больнице, а через три недели обнаружилось, что ты встречаешься с Тернером. Вот как ты закончила нашу дружбу.

Все сложнее, гораздо сложнее, но я не могла ему рассказать. Я молчала все эти годы, обмирая от ужаса при мысли, что он сделает, узнай всю правду. Руки сжались в кулаки.

— Я не хотела, чтобы она так закончилась. Не хотела.

— Но сделала.

Нет, это не так. Я начала трясти головой. Безумно хотелось возразить, но я позволила ему обманываться дальше.

— Я была там. Хотела пойти в больницу. Я... просто... не могла, но это не значит, что я не думала о… — От моих слов лучше не становилось.

— Я очнулся, а ты встречаешься с Тернером. — Он придвинулся ближе, лаская и дразня дыханием кожу. — Ночь перед случившимся ты провела со мной. Говорила, что любишь меня. Хотя не любила. Ты лгала мне. — Он отстранился и смерил меня ледяным взглядом. — Что ты здесь делаешь, Бри? Прошлого не воротишь. Нет пути назад.

Я облизнулась. Губы пересохли. Как и горло.

— Брэйден попросил наладить с тобой отношения. Напряжение между нами может отразиться на группе.

— Из-за брата. Группы. Вот почему ты здесь. — Люк не двигался, но я чувствовала, как он отдаляется от меня. — Он оказался прав. Горячая цыпочка в группе привлечет внимание. Я уже получил массу предложений о выступлении на следующей неделе, гораздо больше, чем обычно. Это одна из причин, почему я позволю тебе играть, а другая — я должен твоему брату. В трудные времена он был рядом. — В отличие от меня. Он практически произнес это. — Он хочет, чтобы ты играла с нами, потому что боится, что если ты не будешь крутиться вокруг меня, то вернешься к Тернеру. — Уголок его рта насмешливо дернулся, делая Люка еще более привлекательным. — К сожалению, твой брат не знает, что мне все равно. Какой бы ни была наша дружба, сейчас она уже ничего не значит. И единственное, что ты от меня хочешь…

Люк замолчал, окидывая оценивающим взглядом мое тело и замечая прерывистое дыхание, вздымающуюся грудь и натянувшие ткань рубашки соски. Прикоснись он сейчас ко мне, и я задрожу. Увидев все это, в его глазах отразилось понимание.

Люк сократил расстояние между нами. Пояс его джинсов коснулся моего живота, но он все еще сдерживался, осматривая меня с головы до пят, а потом стал изучать лицо. Приблизив губы к моим, но держась вне досягаемости, он пробормотал:

— Ты от меня хочешь только этого. — Люк коснулся моей талии рукой, и я ахнула, глубоко вздохнув, чувствуя жар от его прикосновений. Он наклонился так, что его губы слегка коснулись моих.

Люк испытывал меня. Казалось, что он прикасался ко мне раскаленным железом и, обжигая, каждый раз наслаждался реакцией.

Пока он изучающе смотрел на меня, я ощущала его дыхание, не в силах пошевелиться или отвести взгляд. Чем дольше он удерживал, тем больше я желала его. Я потянулась в его сторону, но он поднял мои руки над головой, не давая прикоснуться к себе. Пригвожденная к стене, я оказалась в ловушке. Люк практически не моргал, не отводя глаз с плещущимся на дне жаром. Хотелось сорвать маску, под которой, я знала, он прячет свои эмоции. Я облизнула губы, нуждаясь в том, чтобы почувствовать его, попробовать на вкус.

— Люк. — Я понимала, что он делает. Пытается сломить меня, и это работало.

— За этим ты пришла? — Он наклонился, глядя мне в глаза. Нас разделяла пара сантиметров.— Ты хочешь этого? А что потом? Думаешь, напряжение спадет? Все будет в порядке?

Тело пылало огнем, сердце бешено стучало. Пошло оно все. Он мне необходим.

Люк увидел, что я сдалась. В его взгляде вспыхнул триумф, но вместо того, чтобы сократить расстояние между нами, он отодвинулся. Я протестующе застонала. Нет. Этого не произойдет. Стоило ему отпустить мои руки, я обняла его за шею, схватила за волосы и притянула к себе. Наши губы встретились. Он обхватил меня руками, а я обвила ногами его талию. Чувствуя его рот, горячий и голодный, я позволила ему делать все, чего бы он ни захотел. Я нуждалась в большем, чем объятия и поцелуи.

Я потерлась бедрами об него, чувствуя растущее наслаждение. Черт. Сладкая боль распространялась по каждой клеточке моего тела.

Но потом Люк разорвал поцелуй и отпустил меня. От него волнами исходила ярость. Он покачал головой, медленно окидывая меня взглядом. Я дрожала, чувствуя, как внутри все обрывается, и не могла произнести ни слова.

Пытка вернулась.

— Бри.

Люк снова положил руки на бедра и прижал меня к стене. Я закрыла глаза, упиваясь ощущениями. Джинсы чуть сползли, а футболка задралась. Он касался обнаженной кожи, нежно лаская. Я сглотнула, чувствуя жар от его прикосновений. По коже пробежали мурашки. Хотелось большего, но он оставался непоколебим. Его ладони не двигались.

— Я был рядом с тобой всю твою жизнь. — Услышав в голосе прощание, я поймала его взгляд. Люк печально добавил: — я забирался в твою постель бессчетное количество раз. Держал тебя за руку, обнимал, заботился о тебе и видел, как ты отдаляешься от меня. Достаточно одного касания. — Его рука прижалась к моей груди. Давила на меня, но не двигалась, накрывая область сердца, которое грохотало так, будто хотело ринуться ему навстречу. Он покачал головой. — Вот что происходит. Ты в моей власти. — Его дыхание коснулось лица. Так близко. — Я могу овладеть твоим телом, заставить тебя делать все, что захочу…

Он ненавидел меня. А я практически вешалась на него.

Такая жалкая.

— Ты и я, мы никогда не станем прежними, — добавил он и потерся об меня, а я прикусила губу, не в силах сдержать стон. Я хотела все то, что он обещал мне. Но, рассмеявшись мне в лицо, Люк произнес: — надеюсь, это все, что ты хочешь, потому что большего я тебе дать не могу. Этого снова не повторится…

Сердце бешено колотилось, я не могла отвести взгляд.

Его грудь вздымалась.

— Не знаю, зачем ты пришла. Я не смогу дать тебе ничего, кроме… — Он рукой указал на меня.

Мое возбуждение было очевидно для нас обоих, собственно, как и его. Полуприкрытые глаза Люка потемнели от желания, но в них сквозила стальная решимость. Ни при каких обстоятельствах он не сдастся. В глубине души я страдала, скучая по нашей дружбе.