Глава 7

Хоть это и было явное приглашение, Эйнштейн не мог согласиться. Не мог прикоснуться к коже, которую она так соблазнительно демонстрировала. Но как же ему хотелось!

Никакая логика не сумела убедить его, что это не доставит ему удовольствия. Его член особенно заинтересовался тем, что скрывалось между бедер Бонни. Тот факт, что он знал все биологические детали женского тела, казалось, не помог переубедить его, что каким-то образом половой орган Бонни будет ощущаться иначе, чем в тот единственный раз, когда Эйнштейн попытался вступить в половую связь с секс-ботом.

Только жесткий моральный кодекс — и иррациональный ужас — спас Эйнштейна от того, чтобы все же выяснить это. Побег казался лучшим планом действий, поэтому киборг сделал все возможное, чтобы придерживаться этого курса, что было нелегкой задачей, учитывая разделение одной каюты с Бонни. В течение следующих нескольких дней Эйнштейн изо всех сил пытался справиться с возникшей потребностью. Желание. Сначала он стал прятаться в спортзале, но Бонни все же нашла его и настояла на спарринге, положив Эйнштейна на лопатки с торжествующей ухмылкой, хотя он просто не мог заставить себя отбиваться и почти поддался своим низменным человеческим желаниям.

Затем Эйнштейн нашел новое укрытие в машинном отделении, но остальные киборги начали подкалывать его по поводу новой «подружки» и сразу сдали его местоположение, как только Бонни возобновила поиски. Черт, даже Сет смеялся над ним, используя беспроводную связь, называя «цыпленком» и «идиотом, который отказался от торта». Только Эйнштейн так и не понял, зачем друг упомянул сладость?

Хуже всего было то, что как бы он ни старался избегать Бонни, как бы ни прятался и не обращал на нее внимания, девушка не обижалась, продолжая улыбаться и шутить:

— Ты не можешь бегать вечно, очаровашка.

Как же он ненавидел тот факт, что она была права. Эйнштейн быстро покинул укрытие, чтобы спрятаться от женщины, решившей его соблазнить. Сила воли к сопротивлению ослабевала с каждым днем, ведь Бонни постоянно попадалась ему на глаза. Дразня. Насмехаясь. Сводя с ума, пока в его сознании не осталось ничего, кроме этой женщины. Теперь имя «Бонни» ассоциировалось у Эйнштейна с определением «соблазнительница».

Делить с ней комнату означало бороться с низменными человеческими побуждениями на каждом шагу. Эйнштейн даже пытался рассчитать время так, чтобы приходить только после ухода девушки, ведь компьютер уведомлял его всякий раз, когда она выходила в поисках других развлечений. Но когда он заканчивал принимать душ и выходил, то видел, что Бонни уже лежала на его постели и ухмылялась. Когда Эйнштейн пробуждался после сна, то с удивлением находил рядом с собой Бонни, прижимающуюся к его телу. Каким-то образом ее объятия не вызывали его внутренних тревог, которые зачастую приводили в ужас. Поэтому Эйнштейн мысленно определил подобную реакцию к дефектам, который тоже стоило исправить.

Куда бы он ни повернулся, везде была Бонни. На самом деле Эйнштейн признавал, что это был лишь вопрос времени, когда он проиграет битву и подчинится ее требованиям. Прикоснется к ней так, как она того просила. Как долго Эйнштейн сумеет противостоять очарованию девушки, прежде чем позволит себе поддаться сексуальным желаниям, захватившим все его умственные способности?

После нескольких дней изнурительного избегания встреч Эйнштейн уже не мог вспомнить причин, по которым не должен был просто сдаться и найти удовольствие, которое Бонни, казалось, намеревалась ему подарить. Но вот чего Эйнштейн никак не ожидал, так это своей сильной реакции на встречу с тем, кто хотел именно того, что он отрицал. Ревность — чувство, определение которого Эйнштейн знал, но никогда не испытывал — стала очень понятной через несколько дней после появления Бонни.

***

Во время охоты за своим неуловимым принцем ботаником, потому что дразнить его было самым забавным, что она когда-либо делала, Бонни обнаружила, что ее подстерегают в коридоре.

— Эй, красавица, не хочешь присоединиться к нам и немного повеселиться?

Бонни сдержала вздох, когда мужчина-киборг, все еще слишком похожий на человека по своей сути, сделал ей двусмысленное предложение. Его звали Астро. Он работал в машинном отделении вместе со своим соседом по комнате Ральфом. Бонни видела его пару раз, когда охотилась за Эйнштейном, но никогда особо не обращала внимания. Мужчина же, напротив, проявлял слишком большой интерес. Судя по тому, как он преградил ей путь, Астро решил действовать более назойливо.

Сначала ей пришло в голову быстро поставить его на место, — в конце концов, она преуспела в большинстве боевых единоборствах и болевых приемах — но из-за скуки и небольшого сексуального неудовлетворения Бонни решила немного поиздеваться над мужчиной.

— Нам? Типа секс втроем?

Кибернетическая единица, красивая на грубый лад с резкими чертами лица и выдающимися мускулами, улыбнулась, пробежавшись по Бонни взглядом с головы до ног. Астро облизнул губы и кивнул.

— Наша с Ральфом комната недалеко отсюда, и там есть очень удобная раскладушка.

«Как романтично!»

— Обычно я предпочитаю встречи один на один.

— Значит, мы будем навещать тебя по очереди. Впрочем, если ты та самая Бонни, о которой говорили солдаты на базе, то, насколько я слышал, раньше ты справлялась и с большим количеством мужчин.

Как же ей повезло, что даже спустя годы в космосе ее репутация шла на опережение. Забавно, но никому из этих придурков не приходило в голову, что у нее никогда не было выбора. Что, возможно, она делала все это из чувства самосохранения или чтобы защитить других. Защитить тех, чье сознание не сумело бы справиться с подобным насилием. Мужчины всегда предполагали, что она жаждала секса, потому что Бонни не особо сопротивлялась. Не совсем верные выводы, просто тогда у нее не было выбора, поэтому Бонни была вынуждена позволить им делать все, что им заблагорассудится. Теперь она сама отдавала приказы. Бонни знала, что в любой момент могла позвать Сета или даже раздраженного Арамуса, ведь ее голос был подключен к бортовому компьютеру, а вот они в свою очередь быстро объяснили бы мальчикам-киборгам, что не стоило беспокоить женщин. Хотя Бонни и сама могла преподать им урок.

Как раз в тот момент, когда она приготовилась показать грубому солдату, как следует обращаться с леди, из-за угла выскочил Эйнштейн, на лице которого застыла жестокая маска гнева. Как необычно и сексуально. Но еще горячее оказался кулак, появившийся в поле зрения прежде, чем кто-то успел сказать хоть слово.

Удар! Киборг, который разговаривал с ней как со шлюхой, от силы выпада врезался в стену. С впечатляющим боевым мастерством, чем Бонни могла бы предположить, ее принц уложил Астро с помощью нескольких идеально нацеленных ударов и пинков. Но это ничуть не смягчило ярость на его лице и искру, вспыхнувшую в его глазах. Бонни сумела лишь открыть рот от изумления… и от легкого возбуждения.

— Как, — сильный удар. — Ты, — пинок. — Посмел, — удар кулаком. — Разговаривать с ней так, — крикнул Эйнштейн, четко выговаривая каждое слово. — Независимо от ее прошлого и от того, что военные заставили ее делать, Бонни гостья на нашем корабле и леди. Ты будешь относиться к ней с уважением!

— Да, сэр, — заговорил должным образом наказанный киборг, шевеля разбитыми и распухшими губами, и попытался отдать честь.

Бонни прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Хоть она и привыкла ожидать от Эйнштейна все что угодно, но это не относилось к жестокости и ревности.

Повернувшись спиной к киборгу, принц протянул ей руку.

— Пойдем, Бонни.

Прежде чем она успела уточнить куда именно, Эйнштейн схватил ее за ладонь и зашагал прочь. Агрессия, исходящая от его стройного тела, вызывала жар в нижней части ее живота. Рыцарство, ранее неведомое ей, совершенно поразило Бонни… и возбудило.

— Спасибо, — пробормотала она, когда поняла, что он, казалось, не собирался говорить.

— Не надо меня благодарить. Ты вообще не должна была подвергаться такому грубому обращению.

— Тут не только он виноват. Я не делала секрета из того, как меня использовали военные.

— Это не оправдывает его поведение. Мы не должны так вести себя. Киборги лучше, чем люди. Мы выше таких низменных побуждений.

— Ты действительно такой?

— И что это значит? — Эйнштейн резко остановился и уставился на нее немигающим взглядом.

Ох, черт! Устав от глупости, Бонни проявила агрессию. Эйнштейн не сопротивлялся, когда она толкнула его к стене коридора и вторглась в личное пространство. Однако Бонни заметила, что его сердцебиение, уже и так учащенное, еще немного ускорилось.

— Я имею в виду, что влечение к противоположному полу вполне естественно.

Его губы сжались в тонкую линию.

— Ты оправдываешь его поведение?

— Нет. Я признаю, что его предложение было не совсем деликатным.

— Деликатным? Он попросил тебя зайти в их комнату и устроить групповуху с его приятелем, — гнев Эйнштейна исходил почти осязаемой волной.

Негодование, рыцарство и скрытая в глубине душе ревность, ведь несмотря на заявления, Эйнштейн встал на ее защиту из чувства чести. Бонни впитывала эти чувства, насыщаясь.

«Мой принц сделал ставку на меня, знал он об этом или нет».

И она ничуть не возражала против этого.

— Ладно, он был придурком, которому нужно получить у Сета несколько уроков, как подкатывать к девушке, но это не значит, что ты должен применять свои средневековые замашки к его заднице.

— Ох, да, должен.

От его мрачного заявления по ее спине пробежала дрожь, которая была вызвана отнюдь не холодом, а восторгом.

— Хорошо, может и должен, но, чтобы ты знал, я была более чем способна разобраться с ситуацией самостоятельно. И прежде чем ты возразишь, давай поговорим честно. Он не первый солдат, который собирался подкатить ко мне, и не последний. Любой, у кого есть член между ног, может попробовать. Просто некоторые выражаются более красноречиво, нежели остальные.