Изменить стиль страницы

Глава 19

Издевайтесь, пока я на дне. Так это и ощущалось, пока мы шли к дому Робби. Но это было последнее, что мне хотелось сделать. А когда увидел внешнюю часть здания, новая эмоция поразила меня – вина. Потому что это место было чертовски плохо освещенным и не предназначено для детей. Я не хотел ничего чувствовать из-за Робби, но чувствовал. Особенно, понимая, что у меня есть гигантский загородный дом, где никто не живет, а это место – все, что он имеет.

– Этот дом? – спросил я, все еще пялясь на ветхое здание. – Пожалуйста, скажи мне, что он живет не здесь.

Мэгги вздрогнула:

– Он не так уж и плох. Ну, внутри он выглядит лучше.

– Прекрасно, – я заглушил двигатель в машине. – Иди, скажи ублюдку, что ты в него влюблена. Тогда вы оба можете ускакать в закат на белых лошадях или что-то типа этого дерьма.

– Ты считаешь, что я совершаю ошибку? – спросила она, ощущая мой сарказм.

Я пожал плечами:

– Честно говоря, не знаю можно ему доверять или нет. Шесть лет назад я бы без колебаний сказал: «давай, сделай это». Но сейчас... Обычно я хорошо вижу недостатки человека, но про него ничего не могу скакать, и это выводит меня из себя.

– Вот поэтому ты и пойдешь со мной внутрь.

Я со стоном посмотрел на Мэгги.

– Помнишь Нью-Йорк? Давай, вперед! – шутливо рыкнула Мэгги.

Полу-смеясь, полу-стоная, я вышел из машины. Все еще не был уверен насчет Робби. Но, по-правде говоря, хорошее или плохое, это не то, что я хотел бы пропустить. Мэгги вышла из машины вслед за мной и схватила меня за руку своими дрожащими руками, как только мы начали подниматься по ступеням, ведущим к крытому переходу.

Черт, девушка была в шоке. Она так нервничала, что еле передвигала ноги. Для Робби лучше говорить только приятные вещи моей подруге, иначе я надеру ему задницу.

– Никогда не видел тебя в таком состоянии, – сказал я ей, как только мы подошли к дому. Первая за несколько дней улыбка скользнула по моим губам, когда я постучал в дверь:

– Это будет занимательно.

Робби открыл секунду спустя – мокрый и одетый только в полотенце. Н-да. Оу. Полотенце было розовым и очевидно принадлежало его дочери. Я почти мог видеть «Робби младшего» и это вызвало во мне сильное отвращение. Но его вид произвел на Мэгги противоположное впечатление. Она просто стояла там – потрясенная и онемевшая.

– Что вы двое здесь делаете? – спросил Робби.

В его голосе отчетливо слышалось раздражение. Его взгляд переместился с Мэгги на меня, а потом обратно вернулся к Мэгги.

– Вы – не то, что я хотел бы видеть... и уже поздно.

Бедная Мэгги. Ее взгляд не отрывался от его обнаженной груди:

– Эм? Мы... эм.

– Закрой рот, Мэгз, прежде чем ты начнешь пускать слюни, – пробормотал я.

Она тяжело сглотнула.

– Ты не можешь продолжать заявляться ко мне, – проворчал Робби. – Особенно с Лео. Это выносит мне мозг.

Что? Он что думает, что мы с Мэгги вместе?

– Я выношу тебе мозг? – это был голос Мэгги. Он к ней вернулся и звучал резко. – А как насчет того, что ты выносишь мозг мне? Поступаешь так, будто тебе не все равно, а потом говоришь мне, что это не так. Это очень даже похоже на вынос мозга.

Я почувствовал раздражение:

– Он думает, что мы встречаемся, потому что мы пришли сюда вместе. Это он и имел в виду под «выносишь мне мозг», Мэгз. Успокойся.

– Так вы не вместе? – гнев Робби тут же улегся, сменяясь чем-то похожим на надежду.

– Нет, – ответил я.

– Тогда зачем вы здесь? – спросил он.

– Почему, по-твоему, она здесь? Чтобы помыть, твои чертовы тарелки? – боже, иногда люди бывают такими тупыми.

Я тяжело вздохнул и оттолкнул с дороги Робби, проходя в его квартиру. Теперь, когда он узнал, что я не «с Мэгги», парень выглядел так, будто он был готов, набросится на нее. Им, казалось, нужно побыть наедине, и поэтому я оставил их там:

– Я буду на диване. Ну и где карапуз?

– Она уже спит, – прошептал Робби, больше не обращая на меня внимания, как только я исчез в его квартире.

Не в состоянии слышать их клятвенные заверения в любви или того, чтобы, черт возьми, не происходило у входной двери Робби, я огляделся. Н-да. Внутри было не лучше, чем снаружи. Мебель выглядела так, будто входила в комплект с этой говенной квартирой. Да и принадлежало Робби не много. Я сел на диван, привалившись к розовой подушке в виде сердца.

Ну... по крайней мере, розовая подушка в виде сердца пахла чистотой.

Закрыл глаза и мои мысли перенеслись к Кларе. Где, черт возьми, она сейчас? Она хотя бы думает обо мне? Скучает? Потому что худшей частью ее побега было то, что я ужасно по ней скучаю. По ее дерзким замашкам, нежным поцелуям, по тому, как тесно она прижимается ко мне, когда спит, по ее запаху, ее волосам – по всему.

Моментально распахнул глаза, когда Мэгги и Робби вошли в гостиную.

– Вы, ребята, поцеловались и помирились? – спросил я, потирая глаза. Проклятье, я устал.

Мэгги села на стул в противоположном конце комнаты:

– Да, – ответила она.

Ну, вот и ладно.

– Хорошо, – ответил я искренне. Если она хочет простить Робби, тогда и я, полагаю, тоже. – Тогда я пойду. Позвони мне утром. Мне нужно придумать новый план по поиску Клары. Думаю, что Стэфани – это тупик. Она, несомненно, беспокоится о ней – я не думаю, что она бы поехала с нами, если бы это было не так – но она не собирается «колоться».

– А что с Кларой? – спросил Робби, казавшийся реально обеспокоенным.

– Она сбежала, – ответила Мэгги, пожав плечами. – У них с Лео вышел спор и затем, пару дней назад, она исчезла. Все это время мы все очень беспокоимся.

– Я повел себя как мудак, – сказал я, ни к кому не обращаясь, – и она даже не берет трубку. И даже проверили ее подругу из Нью-Йорка, но ее там не оказалось, так что я не знаю, где она может быть.

Робби почесал челюсть:

– Тогда она, возможно, поехала в Аризону.

Какого. Хера.

– В Аризону? – мое сердце провалилось в пятки. Такое ощущение, что это на другом конце света.

– Да, – ответил Робби. – Давным-давно она упоминала об этом раз или два. Я точно не помню, но, по-моему, она называла это своим «Планом побега в Аризону».

Мы с Мэгги уставились на него на несколько мгновений. Но самое странное – это то, что Аризона тоже как-то всплывала у меня в памяти. Может она прежде упоминала этот «План побега» – много лет назад – когда была расстроена из-за какой-нибудь глупости. Неужели ее подростковые угрозы сбежать были реальными? Но почему Аризона? И как она вообще могла воплотить в жизнь что-то подобное? Ей нужны были деньги. Но зная Клару, я не сомневаюсь, что она кое-что скопила специально для этого.

– Спасибо, Дин, – пробормотал я искренне.

И не могу поверить, что действительно назвал его Дин. Н-да, это не повторилось.

Он вздохнул:

– Я не уверен, что сделал что-то стоящее. Аризона – большой штат.

– Это больше, чем я знал две минуты назад, – честно сказал я. – А теперь... ты не мог бы, пожалуйста, одеться, собрать сумку и захватить карапуза? Меня тошнит от созерцания тебя в этом полотенце и данное соседство не безопасно для ребенка. И вообще-то я немного опасаюсь, что мою машину угнали за те пятнадцать минут, что мы находимся у тебя. У меня огромный дом и его комнат достаточно, чтобы разместить целую армию, и ты с ребенком можете остановиться у меня до тех пор, пока не найдешь что-нибудь получше. Или оставайся на столько, насколько хочешь. Без разницы. И просто надень уже чертову рубашку.

Слащавая улыбка осветила лицо Робби, а затем он шагнул ко мне. И обнял меня. Этот ублюдок действительно обнял меня. Это настолько застигло меня врасплох, что в течение нескольких секунд я застыл неподвижно, позволяя случиться этому неловкому моменту.

А потом я осознал, что он прикасается ко мне и тут же его оттолкнул:

– Не превращай это в крепкую мужскую дружбу. Иди и одень уже какую-нибудь гребанную одежду.

Робби рассмеялся, прежде чем повернуться и направится к двери. Мэгги удивленно произнесла одними губами: «О Боже!» в моем направлении и тихо пошла за ним.

Эм, и снова неловкий момент.

Я ожидал в гостиной, пока эти двое занимались, бог знает, чем за закрытой дверью. Несколько минут спустя они вернулись. Робби был одет и держал в руках собранную сумку, в то время как Мэгги стояла с ярко красными щеками.

Я даже не хочу знать, что там было.

Робби забрал свою дочь из спальни. Она станет невероятно милой и изысканной с возрастом, имея его темные волосы и глаза. Это становится интересным. Часть меня удивлялась тому, что Робби так легко согласился остановиться у меня. Другая часть меня страшилась этого. А третья часть меня странным образом испытывала облегчение.

Мы подбросили Мэгги к ней домой, потому что было поздно, да и Стэфани, возможно, будет благодарна компании. Затем Робби, ребенок, ее зовут Валери – и я поехали ко мне.

У Валери широко распахнулись глаза, когда мы подошли к входной двери:

– Простите за беспорядок, – сказал я, отводя в сторону от захламленного жилища. – Я занимаюсь отделкой, возможно ремонтом, но, наверное, мне нужно нанять кого-нибудь, потому что понятия не имею, чем я занимаюсь.

– Хм, – сказал Робби, оглядевшись вокруг. – Ты знаешь, чем я занимаюсь. Ремонтом. В основном баров. Возможно, мог бы тебе помочь с этим в качестве оплаты за проживание. Или нет. Это зависит от того, что для тебя удобнее.

Стоя там с сумкой Валери в руке, я кивнул:

– Да, как угодно, – ответил я.

Но, честно говоря, вся эта чушь в стиле «добрый малый» начала вызывать у меня зуд. Мне нужна Клара. Я был на грани, и пока не буду уверен, что она в безопасности, ничто не может меня успокоить.

– Давай я покажу комнаты, которые ты можешь занять.

Пока мы поднимались по длинной лестнице, мой телефон начал вибрировать у меня в кармане. Каждый раз, когда мне кто-нибудь звонил за последние несколько дней, мое сердце вздрагивало в груди. И сейчас оно очень сильно бухало. Я вытащил телефон, чтобы проверить экран, отчаянно надеясь, что это Клара.

Неизвестный номер. Код штата Вирджиния. Возможно, номер телефона из Блу-Крик. Не Клара.