Глава 6

Всё происходившее дальше показалось Кассандре разноцветным ураганом, в котором смешались лица родителей жениха, родственников, друзей и недругов семьи Розенкрейцер.

У её родителей тоже было несколько друзей — в том числе крёстная Кассандры, по которой та успела соскучиться за годы обучения. И всё время, которое она посвятила размышлениям о свадьбе: она представляла себе, как наденет мантию, расшитую звёздными брызгами, и выступит в ней перед всеми ними, пригласит всех, кто знал её когда-либо, и всех, кто её не понимал, в том числе. И, конечно же, пригласит свою крёстную, пожилую интеллигентную даму Виргилу Монтен.

Теперь об этом не могло быть и речи.

Около двух часов, проведённых на корабле, Кассандра была предоставлена самой себе — Юрген всё это время провёл в обществе Эрики, так что отношения Юргена с этой красоткой заиграли для Кассандры новыми красками. Эрика, безусловно, подходила Юргену куда больше. Она была такой же наглой, такой же невоспитанной и так же заразительно улыбалась — только у Кассандры при виде этой улыбки на душе скребли кошки. Она уже поняла, что Юргену не нравится её внешность — в этом, впрочем, не было ничего удивительного: её внешность не нравилась никому. Но, кроме того, Юргену, похоже, было попросту интереснее с Эрикой, и Кассандре он не собирался давать ни малейшего шанса его заинтересовать. Кассандра, тем не менее, очень хорошо понимала, что заинтересовать такого, как Юрген, ей всё равно нечем — Юрген видел другие планеты, видел знаменитых людей, о которых Кассандра не читала даже в журналах, и наверняка он знал куда больше, чем сама Кассандра. Так думала юная леди Кинстон, сидя в своей каюте и сжимая от злости кулаки, но и не зная, ничего предпринимать.

Два часа пролетели довольно быстро — и хотя Юрген после посадки в Эрдоукаре всё так же был далек, как луна, он каким-то образом успел вызвать целую бригаду стилистов и портных, которые тут же взяли Кассандру в свои руки, принялись кромсать, утюжить, красить и завивать. Сколько бы Кассандра не кричала, что не хочет никаких кудрей, это не возымело силы. Создавалось впечатление, что её не слышит здесь вообще никто. И спустя два часа Кассандра стояла перед зеркалом, разглядывая отражавшуюся в нём незнакомую коллекционную куклу.

Нет, то, что она видела, было куда лучше того, что парой недель раньше сотворила с ней Донна. Здесь не было ни бантиков, делавших её похожей на маленькую модную собачку, ни завитков, заставлявших её причёску быть похожей на шар. Просто то, что она видела в зеркале, была не она. Это были не её лицо, не её волосы и не её шею держал в тисках высокий белый воротник — как она и мечтала, украшенный десятками маленьких звёздных брызг.

Кассандре стало почему-то невыносимо обидно, и на глаза навернулись слёзы, пока она смотрела на эту чужую фарфоровую маску, потому что вдруг до нее дошло, что чтобы стать красивой, привлекательной для Юргена — ей придётся полностью уничтожить себя. Кассандра не была к этому готова. И ещё, думая о том, какой была она сама и какой сделали её Донна и стилисты, и как легко и быстро Юрген расчесывал её волосы рукой меньше чем сутки назад, Кассандра к своему стыду поняла, что больше всего ей понравилась работа Юргена. Вот только Юрген и не думал уделять ей хоть капельку времени с тех пор, как забрал из Сайликского монастыря.

Расплакаться Кассандра так и не успела — двери распахнулись, и на пороге показались сразу трое. Одним из них был Юрген, а двух других — немолодых уже леди и джентльмена — Кассандра видела только на фото. Это были супруги Розенкрейцер.

Кассандра подобралась невольно, но тут же почувствовала тяжёлый взгляд Юргена у себя на лбу — там, где поверх маски из грима от волнения выступила капелька пота.

Юрген быстро шагнул к ней и, взяв под руку, прошипел в самое ухо:

— Ты можешь хотя бы при родителях себя прилично вести?

Кассандра покраснела под пудрой и тут же начала потеть ещё сильней.

Она внимательно разглядывала Розенкрейцера-старшего и его супругу. Отец Юргена явно был зол, супруга его, напротив, улыбалась довольно радушно, но в глазах её, тем не менее, сквозил колкий лёд.

Кассандре стало страшно почему-то, когда она подумала, что этим людям она с этого момента будет принадлежать телом и душой, в эту семью отдаст всё, что осталось ей от родителей, но назад пути уже не было.

Родители Юргена пожали ей руку по очереди и удалились, а Юрген с Кассандрой с облегчением вздохнули.

— Всё из-за тебя, — сообщил Юрген.

— Что? — Кассандра непонимающе посмотрела на него.

— Отец бесится, потому что многих не успел пригласить. А во всём виноват твой каприз.

— Но, Юрген… — хотела было возразить Кассандра, но тот погрозил ей пальцем, обрывая её на полуслове.

— Мне всё равно. Главное, что сегодня ты станешь моей.

И не желая слушать больше ни возражений, ни оправданий, вышел прочь.

 

Юрген был на взводе с самого момента отлёта из Сайликского монастыря — потому что полёт начался с непростого разговора с родителями, и он не смог бы сказать, с кем говорить оказалось трудней. Если отец просто рычал на него, как делал это всегда, когда Юрген разбивал аэромобиль или проигрывал деньги в казино, то в глазах матери появился вот этот самый холодок. Она будто смеялась над Юргеном, и от этого выражения наследнику Розенкрейцеров было не по себе.

Масла в огонь не замедлила подлить и Эрика, которая появилась в рубке, едва Юрген закончил разговор. Эрика явно была настроена позитивно и открыто насмехалась над ночной неудачей Юргена.

— Нашему королю отказала серая мышь, — пропела она, пристраиваясь бёдрами на пульт.

— Да пошла ты…

— Тш-ш! — Эрика приложила палец к губам. — Скоро твоя яхта станет моей.

— С чего это это вдруг?

— Моя интуиция. Она не подводит никогда. Кстати, Юрген… Как я узнаю, что секс действительно был?

— Что?!

— Ну, ты же можешь мне просто соврать, разве нет?

Юрген сначала побелел, потом покраснел, но так ничего и не сказал. Эрика умела его бесить. Но вестись на это не было смысла — это Юрген прекрасно знал.

— Как ты хочешь, чтобы я доказал? — процедил он после долгой паузы.

— Камера, Юрген, — Эрика переместилась на подлокотник его кресла и вплела пальцы в густые волосы любовника, а затем провела ноготками по чувствительным точкам, так что тому захотелось мурлыкать.

— Какие ещё камеры? — поинтересовался Юрген, жмурясь и откидывая голову назад.

— Камеры у тебя над кроватью. Или под. На месте решим.

Юрген резко распахнул глаза.

— Ты в своём уме?

— А почему бы и нет? — проворковала Эрика и, наклонившись, цапнула зубами краешек уха Юргена, вырывая из горла того протяжный стон. — Думаешь, я не видела в действии твой поджарый зад?

Юрген задышал тяжело. Сопротивляться Эрике порой бывало тяжело.

— Хочешь, посмотрим на него прямо сейчас? — поинтересовалась Эрика и, не дожидаясь ответа, опустилась к нему на колени. Качнула бёдрами, заставляя Юргена задышать тяжелей, а затем опустила руки ему на плечи.

— Просто скажи: «Хорошо», — прошептала Эрика, наклоняясь к его уху, а затем отстранилась и серьёзно посмотрела ему в глаза.

— Хорошо, — повторил Юрген и, поймав её за затылок, резко поцеловал.

 

Теперь они с Кассандрой стояли под куполом звёздного храма. Невеста, кое-как преображенная мастерством профессионалов, стала, наконец, пригодной для демонстрации семье — но вот мысль о том, что с этим существом предстоит спать — мало того, ещё и жить до конца дней — по-прежнему не вызывала у Юргена ни капли энтузиазма.

Кассандра же, оказавшись в храме, впала в некую романтическую задумчивость. Да, многое происходило не так, как бы она хотела. И тем не менее она вступала в брак! Она, ухоженная и торжественная, стоял в самом центре, и она была центром внимания всех — Розенкрейцеров, их партнёров и конкурентов, друзей и врагов. И даже камеры, порхающие у проходов к дверям, были устремлены на неё.

— Ты, Кассандра Кинстон, готова ли стать законной супругой Юргену Розенкрейцеру, быть его путеводной звездой и охранным маяком, быть его надеждой и солнечным ветром в его парусах?

Сердце Кассандры замерло. Она зажмурилась, проверяя, не спит ли, открыла глаза и сказала:

— Да.

А потом Юрген склонился к ней и нежно коснулся губами губ. Кассандре показалось, что она вот-вот потеряет сознание, такими тёплыми и сладкими показались губы жениха. Тело само отзывалось на поцелуй, выгибалось и льнуло к Юргену, и только когда тот отстранился резко, и Кассандра увидела перед собой его равнодушное лицо, она немного отрезвела.

После церемонии они поздоровались с теми, кто прибыл лишь на вторую часть венчания, а затем Юрген оставил её, сказав, что Кассандре предстоит учиться «развлекать гостей». «Развлекать гостей» в Сайликской школе учили, но это был далеко не самый любимый для Кассандры предмет, потому что на нём оценивали умение улыбаться, не чувствуя радости, и обмениваться рукопожатиями с теми, от кого хочется отвернуться.

И, тем не менее, она умела справиться с собой. Навесив на лицо вежливую улыбку, Кассандра двинулась вдоль зала, приближаясь то к одной группке, то к другой, спрашивая, удачно ли угощение и не требуется ли что-то гостям. Она успела перездороваться с доброй половиной зала, когда на подходе к очередному кружку её перехватила Эрика. Перехватила в буквальном смысле — поймала за локоть и потащила прочь.

— Что вам нужно? — пробормотала Кассандра вполголоса, когда они оказались в пустынном коридоре вдвоём.

— Нужно с тобой поговорить!

— О чём?

Эрика закусила губу.

— Мне неприятно говорить, но Юрген хочет над тобой подшутить.

— Что? — Кассандра стремительно покраснела до кончиков ушей.

— Это неправильно, Кассандра. Мне стыдно за него. И я не хочу быть соучастницей того, что он собирается делать.