Глава 5

За две недели Серхио выявил закономерность: к Дженнифер не стоило подходить до завтрака и не стоило попадаться ей на глаза перед работой.

Работала Дженнифер каждый день, включая выходные, хотя Серхио не очень-то понимал, что может делать режиссёр в офисе каждый день.

Вставать рано она не любила, но всё же пыталась. И хотя, очевидно, никто не нормировал её рабочий день, Дженнифер всё равно наотрез отказывалась задержаться дома до обеда или уйти с работы пораньше.

Зато, подгадав время, вполне можно было напроситься вместе с ней в центр, а затем при желании отобрать у неё машину и остаток дня провести на колёсах. Дженнифер к своей «кошечке» относиась с трепетом и могла несколько минут переживать из-за пятнышка на капоте, которое стиралось одним движением тряпки. Однако, после того, как Серхио в первый же день вернул машину не только выправленной, но и тщательно отмытой изнутри и снаружи, внезапно потеплела — Серхио показалось даже, что на неё это подействовало сильнее, чем тот самый хороший секс. Серхио же всегда отлично улавливал, что именно нравится собеседнице или партнёрше, потому каждый раз следил, чтобы Ягуар вернулся к владелице с иголочки.

По утрам Дженнифер всегда была злой, и проситься за руль было бесполезно. Зато вечером, даже если Серхио не брал машину на день, легко и без возражений усаживалась на пассажирское место — за день она уставала так, что ей было всё равно.

И вот тут, как быстро понял мексиканец, с Дженнифер можно было творить что угодно. В принципе он подозревал, что можно было бы даже трахнуть её прямо в машине, и Дженнифер не сказала бы и слова против, но это было не интересно — секс был классным, но Серхио нравилось просто наблюдать за Дженнифер, пытаться разговорить её и даже просто злить.

Злая Дженнифер ему нравилась особенно. Она походила в такие минуты на маленького обиженного мопса, разрывающегося от лая. Мопс, правда, мог и укусить — но тут уж надо было знать, когда пора остановиться.

Дженнифер жила достаточно замкнутой, по меркам Серхио, жизнью. Раз в неделю, по пятницам, она выбиралась на какие-то тусовки, откуда приходила истончившейся как привидение и в меру пьяной, но куда самого Серхио не звала.

Все остальные вечера, если они были свободны от работы, Дженнифер валялась на диване и смотрела старые фильмы — у неё было некое подобие библиотеки с VHS-кассетами, и когда Серхио спросил, почему не хранить всё это на флешке, Дженнифер так обиделась, что Серхио решил больше эту тему не заводить.

За то время, пока Серхио жил в особняке, в гости к Дженнифер никто не приходил ни разу. Звонили тоже не часто и в основном на мобильный — как правило, по работе, но иногда звонил и её оператор — Майкл.

Ещё звонил какой-то неведомый Джеймс, разговоры Дженнифер с которым Серхио неизменно раздражали, и не только тем, что тон Дженнифер из обычного делового в таких случаях превращался в заискивающий, но и теми обрывками фраз, которые Серхио успевал расслышать с другой стороны.

Джеймс всегда кричал. Ему не нравилось, с какой скоростью Дженнифер работает, и какие ролики у неё получаются. Не нравились актёры, которых выбирала Дженнифер, музыка, которую она подбирала, и сценарии, которые, в сущности, писала вообще не Дженнифер — их присылал, похоже, сам Джеймс, — но в плохом качестве которых всё равно была виновата Лоусон. После таких разговоров Дженнифер подолгу бывала молчаливой и раздражительной. До определённого момента Серхио был уверен, что Джеймс — шеф Лоусон, и как-то, когда их разговор, по обыкновению выбивший Дженнифер из колеи, пришёлся на их совместную ночь с Серхио, Серхио не выдержал и спросил:

— Почему не сменить работу? В Голливуде что, нет других кинокомпаний?

Дженнифер посмотрела на него непонимающе.

— Твой шеф — псих. Он скоро обвинит тебя в том, что в Калифорнии не идёт снег.

Тут, наконец, до Дженнифер дошло.

— Ты про Джеймса? С чего ты взял, что он мой шеф?

— Он на тебя постоянно орёт.

— Орёт? — Дженнифер подняла брови, — ну, мне казалось, мы просто болтаем. Он довольно… импульсивный. И… он не мой шеф. Просто партнёр. Мы вместе начинали, а теперь он часто даёт мне работу, предоставляет место для съемок… Он продюсер, но я бы не сказала, что продюсер в кино — это шеф для режиссёра. Мы даже не всегда работаем вместе.

— Ну-ну, — Серхио хмыкнул. Мексиканец лежал на кровати, раскинувшись на подушках. Голова Дженнифер лежала у него на животе. В минуты после секса Дженнифер обычно ненадолго становилась спокойной и молчаливой, но звонок Джеймса нарушил это привычное равновесие, — мне казалось, друзья должны поддерживать друзей.

— Да брось, ты что, никогда не переругиваешься с другими парнями?

— Я — переругиваюсь, — согласился Серхио, — но если на меня наезжают, а отвечаю им тем же.

— Я тоже отвечаю.

— Выглядит немного иначе.

— Слушай, мексиканец…

Серхио понял, что Дженнифер начинает заводиться — когда она придумывала Серхио всякие уничижительные клички, это всегда означало, что разговор пора сворачивать.

Серхио потянул любовницу к себе и, перевернув так, чтобы Дженнифер теперь лежала грудью у него на груди, поцеловал.

— Давай лучше трахаться, — сказал он.

Дженнифер промолчала и перекатилась на спину, что могло значить как согласие, так и отказ, но Серхио, как обычно, был оптимистом.

Он наклонился над Дженнифер низко-низко, так что их лица оказались вплотную друг к другу, и обвёл языком её губы, а потом, как только Дженнифер потянулась за продолжением, скользнул губами вниз и прошёлся поцелуями по её шее.

— Почему мы так мало трахаемся? — спросил он, неторопливо покрывая поцелуями грудь любовницы.

— Потому что ты много треплешься, — отозвалась Дженнифер расслабленно, не двигаясь с места и никак не помогая любовнику, но ощутимо подаваясь ему на встречу при каждом поцелуе.

 

Дженнифер какое-то время нежилась в его объятьях, а потом негромко произнесла:

— Серхио, я нанимаю тебя, чтобы ты меня трахал. Я не хочу, чтобы ты оценивал меня и давал советы. Если я не нравлюсь тебе — или прикуси язык, или уходи.

Серхио уткнулся лбом ей в плечо и вздохнул.

— Ты мне нравишься… Дженнифер, в том-то и беда.

Они долго молчали, а потом Серхио заговорил опять.

— Дженнифер, скажи… У меня есть шанс заинтересовать тебя не только как… кусок мяса?

Дженнифер хмыкнула.

— Что-то не поняла, зачем это тебе?

— А почему нет?

Дженнифер отвернулась и посмотрела в потолок.

— Серхио, ты притащился в этот чёртов Лос-Анджелес и обнаружил, что тут не рай на земле. А я оказалась первой, с кем ты смог здесь сойтись. Тебе сейчас одиноко… Ты не думал об этом, когда тебе приходилось работать по двадцать часов в день… а теперь тебе стало нечем заняться, и ты нашёл себе развлечение… в моём лице. Не могу сказать, что мне это неприятно, но… Это не мой сорт травы. Я не люблю играть в любовь.

— Играть?

— А ты хочешь сказать, что всерьёз влюбился? — Дженнифер фыркнула. — Я не в том возрасте, чтобы вестись на эту хрень.

— Ты боишься, что ты мне не нужна.

— Так и есть. В том смысле, что я тебе не нужна. Я расскажу тебе, как это будет. Сейчас ты думаешь, что я тебе нравлюсь. Что неплохо бы залезть мне в душу и выпотрошить — ты же такой сильный и умный! Все мои проблемы для тебя — тьфу… Ты решишь их одним махом. И это нормально — думать так, когда приезжаешь в большой город в двадцать… сколько там тебе лет? Ты расковыряешь меня как устрицу, и когда твоя жажда охоты будет насыщена, ты пойдёшь искать себе другое развлечение. К тому времени, скорее всего, я размякну. Может быть, даже влюблюсь — ну или просто привыкну. Я познакомлю тебя с нужными людьми… Ты снимешься ещё в паре роликов… Станешь реально крутым мачо, и девочки будут вешаться на тебя тут и там. И ты заведёшь себе какоую-нибудь маленькую тёлочку с упругой попкой… А я останусь здесь. И мне будет не очень хорошо.

Дженнифер посмотрела на Серхио и продолжила:

— Ты вроде неплохой парень. Я так думаю, потому что две недели — слишком мало, чтобы судить. Но если в этом я не ошиблась — не лезь ко мне и не пытайся превратить наши хорошие человеческие отношения во что-то, что не нужно тебе самому.

Серхио выслушал всё до конца и убрал руку.

— Я тебя не понимаю, — сказал он.

— Что же тут можно не понять? Или ты никогда не трахался просто так?

— Мои девушки никогда не говорили мне, что мы трахаемся просто так.

Дженнифер фыркнула.

— Привыкай, малыш, это Америка.

— Дело не в Америке. Дело в тебе.

Дженнифер пожала плечами.

— Ты сейчас много сказала о том, что может случиться когда-нибудь, потом… Но я не спрашивал тебя, что будет с нами через месяц или два. Я спросил — есть ли у меня шанс сейчас?

Дженнифер поджала губы.

— Я ответила.

— Ты ответила, что мне и не нужен этот шанс. Но это не так. Я хочу тебя узнать.

— Потому что это вдруг вот так взбрело тебе в голову? — Дженнифер посмотрела на него в упор. — Нет, мучачо, у тебя нет шанса. С такими, как ты, я только трахаюсь. Ничего личного.