Глава 12

Добродетель никогда не остается незамеченной.

У нее всегда есть последователи.

Конфуций

Логан

― Постой тут, ― говорю я Лане, указывая в сторону большой комнаты отдыха. ― Я бы пустил тебя в свой кабинет подождать, но доступ ограничен.

Она сжимает мою руку и легко, успокаивающе улыбается.

― Все в порядке. Иди выполнять свой долг.

Я выхожу из комнаты отдыха, оставив дверь открытой, и иду прямо к кабинету Крейга, где он ждет вместе с Хэдли и Дьюком. Красные глаза Хэдли встречаются с моими, когда я вхожу в комнату, и она резко отводит взгляд.

Я смотрю на Дьюка, а он на меня.

― Зачем вам, ребята, быть здесь, пока я буду задавать ей несколько простых вопросов? ― интересуется Дьюк, явно раздраженный.

― Назови это наблюдательностью, но твой начальник подверг опасности мою девушку, просто чтобы иметь больше шансов поймать серийного убийцу. Затем появляешься ты, преследуя одного из моих людей за преступление, которое она не могла совершить.

Он поднимает брови и лениво улыбается.

― Правда? У агента Грейс так много алиби, что было бы глупо попытаться связать с ней смерть Кеннета Фергюсона.

― Тогда зачем ты тут? ― спрашиваю я, выжидая.

Его улыбка исчезает, и он бросает несколько пачек фотографий. Хэдли перестает дышать, когда видит их, и крепче сжимает ручки стула.

― Тут не все фотографии, что мы нашли, но все эти дети? Они пропали. Некоторые из них года назад.

Хэдли складывается пополам и выворачивает содержимое желудка в мусорную корзину. Дьюк, на самом деле, сочувствует, наблюдая за ней.

― Мне нужно подышать, ― говорит Хэдли, вытирая рот тыльной стороной ладони, и встает.

Я киваю Крейгу, который уводит ее, оставляя нас с Дьюком в офисе наедине.

― Тебе нужно было увидеть ее реакцию, ― говорю я ему, присаживаясь.

― Она сбежала из дома не просто так, ― отвечает Дьюк. ― Она обвинила его в приставании к ней, когда была ребенком.

― То есть ты хочешь...

― Я пытаюсь получить ответы о том, в какие «особенные» места он водил ее, как бы ужасно это ни звучало. Нам нужно найти этих детей, даже если там просто тела. Кто-то убил этого парня, но я ищу десятки детей, которые пропали, охотнее, чем убийцу этого насильника.

Он достает свой телефон, а я рассматриваю фотографии, которые лежат на столе. На большинстве их них голые маленькие девочки, широко распластанные на кровати. У меня скручивает живот, и я отвожу взгляд. Хэдли никогда не рассказывала мне эту часть своего прошлого.

― Фергюсон ушел от матери Хэдли вскоре после побега последней. Это значит, что мать была больше не нужна, раз и ребенка не было. Как мать могла игнорировать нечто подобное? ― спрашивает он.

― Часто человеку легче поверить, что зло не живет внутри того, кого он любит, чем признать, что подвел того, кто должен быть важнее. Мы слишком часто с этим сталкиваемся. Выборочная слепота ― так мы это называем, ― говорю я отстранено.

Как только я хочу задать вопросы, он протягивает мне свой телефон, и мои глаза расширяются от неверия.

― Кто-то знал, что делает этот парень, ― продолжает Дьюк, указывая на фото.

Кеннета Фергюсона пытали. В этом нет никаких сомнений. На многих участках тела отсутствует кожа. На срезанных участках имеются черные пятна, как от ожогов.

― Они использовали нож. И паяльную лампу. Возможно, даже ту, что была у самого Фергюсона внизу для сварки. Они вбивали гвозди в его ноги и яички ― семьдесят штук, если быть точным... Мы нашли шестьдесят девять фотографий и семьдесят гвоздей. Они сделали все это, прежде чем бросить его мертвое тело в воду.

Я морщусь, удивляясь, почему так много убийц сосредоточены на гениталиях.

Вода раздула тело, придав плоти бледный цвет и выделяя синие вены. Глаза белые и затуманенные.

― Он умер до того, как попал в воду?

Он кивает.

― Значит, вода была мерой по устранению тела. Мы имеем дело с организованным убийцей, у которого есть желание мучить жертву. Возможно, киллер. Где были родители этих детей? Один из них мог знать, где похоронены или находятся другие дети, если они еще живы.

― Все они находились в системе, бездомные и не нашедшие приемную семью. Они были помечены как сбежавшие. Фергюсон был социальным работником с неограниченным доступом к файлам и папкам с бесчисленным количеством детей, которых он мог взять на свой досуг. Возраст варьируется от восьми до пятнадцати лет.

― Педофилы обычно предпочитают определенный возраст, колеблющийся на два-три года, на который охотятся. Никогда не было такого большого разрыва, как этот. Если только...

― Если только что? ― подталкивает он.

Если только он не грумер (прим.: педофил, который формирует доверительные отношения с ребенком с целью его сексуальной эксплуатации/сексуального насилия). Редко, но некоторые педофилы выбирают детей, за которыми они могут ухаживать и иметь долгосрочные отношения. Таким образом, когда их тела достаточно формируются, он может отнять у них больше, чем просто прикосновения.

Дьюк подавляет звук, возможно, глотая желчь.

― Больной у*бок. Почему он убивал их?

― Если он убил их, то потому, что они больше не играли свою роль в его фантазии. Возможно, слишком отдалились или отстранились. Может быть, даже плакали слишком много. Пока они были детьми, он хотел, чтобы они плакали. Как от женщин, он хотел их покорности. Большинство детей, подвергшихся груммингу, либо ломаются психологически, либо пытаются убить себя. Некоторым из них удается.

― Я хочу найти их. Хочу хотя бы, чтобы их, черт возьми, услышали, ― зло говорит Дьюк. ― Всем насрать. Никто не ищет их. И никто не останавливал этого демона в течение многих лет.

― Кто-то остановил, ― напоминаю я ему. ― Возможно, один в какой-то момент сбежал и вернулся отомстить.

― Я опубликовал информацию в СМИ, попросив всех жертв выйти на связь. Плохо, что я не хочу поймать его убийцу? Я просто хочу найти пропавших детей живыми... или мертвыми.

Он в самом деле разрывается.

― Я не могу ответить на этот вопрос по моральным принципам. Когда ты оповестил СМИ?

― Его тело нашли три часа назад. Пока никто не позвонил и не взял на себя ответственность. Он был убит в своем подвале, но место преступления отмыто отбеливателем. Неизвестный подозреваемый облил им комнату, а затем очистил ее. Похоже, он убивает не впервые.

― Ты сказал «он», ― говорю я ему, хмурясь.

― Парень весил тонну. Девушка ни за что не отнесла бы его к воде в одиночку. Были признаки того, что его тащат к воде, но все равно нужно приложить немалые усилия. Нужно было тащить в гору. Затем они использовал мотыгу, чтобы вспахать всю грязь, где были следы. Мы обнаружили, что следов шин недостаточно для того, чтобы идентифицировать марку или модель автомобиля. Они были осторожны и держались подальше от грязи и песка.

Очень организованны. Слишком организованны, чтобы иметь только одно убийство за спиной.

― Никаких колебаний, ― тихо я говорю, изучая фотографии. ― Возможно, мы имеем дело с серийным убийцей.

Дьюк напрягается и сужает глаза.

― Я не пытаюсь отнять ваше дело, детектив, ― добавляю я, наблюдая, как он расслабляется. ― Просто говорю, что у вас может быть какой-то мститель, ищущий справедливости там, где нет полицейских. Вы, вероятно, захотите посмотреть на…

Дверь открывается, и входит Крейг.

― Там пришла маленькая девочка. Она вся в синяках, истощенная, и женщина, которая привела ее, утверждает, что ее бросили на пороге дома глубокой ночью. Эта девочка ― жертва Фергюсона.

Я смотрю на Дьюка, который выглядит удивленным, и мы оба быстро направляемся к двери.

Когда мы входим в комнату в которой они сидят, маленькая девочка что-то шепчет Хэдли на ухо. Нахмурившись, Хэдли изучает малышку.

― Что? ― спрашивает Дьюк.

Маленькая девочка вздрагивает, когда слышит его резкий и требовательный голос. Дьюк напрягается, осознавая свою ошибку.

― Прости, ― говорит он мягко, когда женщина обнимает девочку.

Ее нашли прошлой ночью? И все же, травмированный ребенок цепляется за эту женщину?

― Извини, ― снова произносит Дьюк. Его голос едва громче шепота, когда он присаживается рядом.

― Я пойду домой, ― говорит Хэдли, когда приближается ко мне и сжимает мою руку на пути к двери. ― Пусть эта девочка останется с Линди. Не позволяй им забрать ее. Мне нужно... мне нужна минутка наедине с собой.

Я иду за ней, позволяя Дьюку поговорить с той, кто, по всей видимости, Линди. Крейг присоединяется к нему, присаживаясь и убирая айпад, чтобы внимательно послушать.

― Не знаю. Дверной звонок зазвонил, и Лорел стояла на пороге, когда я открыла дверь. Я завела ее внутрь, накормила, дала воды, а затем позволила принимать душ так долго, как она хотела. Именно тогда я увидела новости, и Лорел рассказала мне свою историю вместе с информацией, которая вам нужна. Я расскажу все, что она мне сказала, но только если вы пообещаете, что она останется со мной. Не забирайте ее.

― Да, ― решительно соглашается Лорел.

Такая глубокая связь не может быть сформирована так быстро, если только Лорел и Линди не скрывают больше, чем говорят.

Я отвлекаюсь на Хэдли, когда закрываю дверь в комнату, сосредотачивая свое внимание на своем друге.

― Ты в порядке?

Хэдли поворачивается ко мне со слезами на глазах. Сейчас никого нет рядом, все заняты тем, чтобы найти Племмонса.

― Нет, я не в порядке. Я позволила им убедить себя, что все это происходит в моей голове. Я думала, что была больна и сходила с ума, Логан. Сейчас... та маленькая девочка тут. Те дети... все это моя вина.

Она тяжело сглатывает, рыдая и вытирая слезы.

― Это не твоя вина, Хэдли.

― Я должна была стараться лучше. Покопаться глубже, когда начала работать тут. Никаких других жалоб не было подано... У меня было настроено оповещение. Я, в самом деле верила, что все это было в моей голове. Теперь... мне просто надо домой. Я позвоню тебе позже.