Глава 20

ХЕЙЛО

Когда мы покинули ресторан и вернулись к машине, Вайпер завязал мне глаза.

— Это секрет? — спросил я.

Вайпер положил руку мне на колено, и я расслышал улыбку в его голосе.

— Просто сюрприз, Ангел. Ты же не видишь?

— Нет, так что тебе лучше не дать мне споткнуться и упасть. Со сломанной ногой будет чертовски неудобно в туре.

— Я не дам тебе упасть, — его слова прозвучали шепотом в моих ушах, а губы мягкие и теплые коснулись шеи.

Я наклонил голову в сторону, давая ему лучший доступ, и, несмотря на повязку, закрыл глаза и сконцентрировался на ощущениях.

Выпитое за ужином вино бежало по венам, и меня охватило глубокое чувство покоя и удовлетворения, которое я никогда не испытывал до встречи с Вайпером. Он заставлял меня чувствовать себя живым. С ним я испытывал самые острые ощущения, и одновременно он же предлагал безопасное пристанище, куда всегда можно вернуться.

— Мы на месте, — он поцеловал меня в губы и проверил повязку на глазах. — Не снимай ее пока.

— Такой таинственный.

Я знал, что он видел мою широкую улыбку, пока помогал выбираться из машины и держал за руку. Вайпер вел меня вперед, а я пытался понять, где мы. Очевидно, все еще где-то в центре города, судя по короткой поездке от ресторана и знакомому шуму улиц вокруг. Воздух был наполнен соленым и сладким ароматом жареных пирожков. Это ни в малейшей степени не помогло мне определить наше местоположение — тележки с едой были по всему городу.

Что-то в воздухе изменилось, и звуки улицы стихли — мы, должно быть, вошли в здание. Вайпер подошел ближе, прижал меня к себе и повел куда-то через подобие лабиринта.

— Мы у тебя дома? — спросил я.

— Тогда зачем бы я завязывал тебе глаза?

— Потому что ты извращенный ублюдок, который любит контроль.

Вайпер усмехнулся.

— Ну, насчет этого ты не ошибся. — Через несколько мгновений он остановился. — Поднимись на две ступеньки вверх.

Я осторожно сделал, как велено, и мы продолжили путь. В голове крутились мысли, куда он мог привести меня. Я не слышал других голосов, и где бы это ни было, место ощущалось спокойным. Тишину нарушали только наши шаги.

— Мы же не на концерте? — пошутил я.

— Нет, не на концерте. Пока еще нет.

Вайпер остановил меня, и я почувствовал его передо мной. Он взял обе мои руки, мягко сжал в своих ладонях, и я почувствовал бабочек в животе.

— Мы пришли? — спросил я.

— Да.

Во время длинной паузы Вайпер провел подушечками больших пальцев по моим костяшкам, и я ощутил его… волнение? С чего ему нервничать?

— Есть кое-что, что я давно хотел тебе подарить. Еще задолго, как мы заговорили о туре, я представлял тебя так четко — залитого светом, все взгляды обращены к тебе, не в силах оторваться. Я хотел, чтобы это стало твоим представлением миру. В первый раз, когда тысячи наших фанатов увидят тебя, нашего ангела… моего Ангела.

Когда слова затихли, Вайпер потянулся и развязал повязку. Темнота рассеялась, и я увидел его лицо. Я был прав — Вайпер слегка нервничал, и в его темных глазах отражалась тревога. Позади него я увидел пару знакомых звуковых и световых табло и огромное помещение склада, в котором мы репетировали каждый день на протяжении последних двух месяцев. И прежде, чем я успел спросить, что мы здесь делаем, Вайпер повернул голову вправо, и я, проследив за его взглядом, замер.

Я не мог пошевелиться. Я не мог моргнуть. Я не мог дышать, изумленно глядя на сцену. На специальной платформе стоял рояль, который отличался от всех, что я когда-либо видел.

Корпус инструмента был ослепительно-белым, и, казалось, каждый сантиметр его искрился под светом прожекторов от крышки до кончиков изогнутых ножек. Но самой впечатляющей частью, которая приковала и не отпускала внимание, были огромные крылья цвета свежевыпавшего снега, которые словно вырастали из земли. Они были огромными — наверное, чуть меньше пяти метров в каждую сторону — и обрамляли рояль. С того места, где я стоял, все выглядело так, будто тот, кто будет сидеть за ним, летит на крыльях. А перья величественно сверкают на темном фоне, словно в ночном небе.

— Это… — я подавился словами, когда рояль размылся из-за внезапно набежавших слез, — для меня?

— Он весь твой, Ангел, — голос Вайпера стал хриплым, когда он увидел мою реакцию. — Тебе нравится?

— О, Господи! — я провел руками по лицу, пытаясь незаметно смахнуть влагу с глаз.

Затем перевел взгляд с Вайпера на рояль и обратно. Я не мог поверить в то, что он сделал. Это просто не укладывалось в голове.

Мне нужно подойти ближе.

Схватив Вайпера за руку, я почти бежал к сцене, и чем быстрей мы приближались, тем больше казались крылья перед нами. Иисусе, они были восхитительными! Самая прекрасная вещь, что я когда-либо видел.

Я остановился перед сценой, и Вайпер подтолкнул меня вперед.

— Давай. Я хочу увидеть, как ты смотришься с ангельскими крыльями.

Мои ангельские крылья… Вот почему он сделал это. Потому что так он видел меня — его ангела — и когда я повернулся к Вайперу, то прочитал на его лице безграничную любовь: в его взгляде, в его ослепительной улыбке. Он ничего не прятал, вся его удивительная любовь проявилась в подарке, который он так кропотливо создал для меня.

— Не могу поверить, что ты сделал это. Создать такое, должно занять целую вечность, — я оглянулся на великолепный инструмент и не мог дождаться, чтобы добраться до него.

— Не так долго, как я вначале думал. Всего несколько месяцев, — пожал плечами Вайпер.

Я посмотрел на него с удивлением.

— Ты сделал заказ несколько месяцев назад?

— Хотя изготовление перьев заняло большую часть времени.

— Но…

— Но что?

— В то время ты не хотел быть со мной.

Вайпер моргнул, очевидно для него мои слова стали неожиданностью. Но ведь правда, разве нет? Это не было маленьким сюрпризом, и если на создание ушли месяцы, значит, он начал проектировать, по крайней мере тогда, когда все еще настаивал, что между нами — просто интрижка.

По какой-то причине осознание этого выбило почву у меня из-под ног.

— Ангел, я не мог признаться в этом себе, но я всегда хотел тебя. Полагаю, мое подсознание разобралось в моих чувствах немного быстрее меня.

Прежде, чем он договорил, я начал двигаться. Обнял руками за шею, притянул к себе и обрушил свои губы поверх его. Все, что я хотел сказать, было вложено в этот поцелуй: спасибо тебе, я люблю тебя, и, конечно, я, блядь, знал это.

— Это лучший подарок, что мне когда-либо дарили, — прошептал я, почти касаясь его губ.

— Рад, что он тебе нравится.

— Я люблю его.

— Ангел?

— Х-м-м?

— Отправляйся туда и сыграй мне что-нибудь.

Я улыбнулся и оставил еще один быстрый поцелуй на его губах. Вайпер шлепнул меня по заднице, когда я запрыгнул на сцену. К приподнятой платформе вели ступеньки, и я преодолевал их по две за шаг, желая поскорее добраться. Достигнув вершины, мне пришлось запрокинуть голову назад, чтобы полностью охватить взглядом крылья.

Находясь так близко, я мог рассмотреть все детали. Каждое перо переливалось. Я протянул руку, чтобы потрогать — они оказались даже мягче, чем я думал. Из зала казалось, словно крылья вырастают из пола, но в действительности они прикреплялись по бокам рояля и стекали вниз, оплетая платформу. Корпус рояля почти ослеплял. Сияющий, ослепительно белый, словно каждый сантиметр отделан бриллиантовой крошкой.

У меня перехватило дыхание, я не решался прикоснуться к нему. Пришлось Вайперу позвать меня и приказать усадить мою задницу за инструмент и пригрозить, что иначе он сам поднимется и заставит меня сделать это.

«Властный ублюдок», — подумал я с улыбкой.

Я обошел рояль и осторожно вытащил подбитую белой кожей скамейку. Я не мог видеть реакцию Вайпера, когда сел, потому что оказался лицом к задней стене. Зал увидит меня со спины. Могу только представить, как буду выглядеть между потрясающими крыльями. Словно они — часть меня.

Я мягко пробежался пальцами по клавишам, к которым никто никогда не прикасался, и звуки, которые полились, были настолько плавными и идеально настроенными, что я заиграл «Приглашение».

Я откинул голову назад, когда заиграл риф (прим.: небольшая ритмическая фигура, часто служащая сопровождением к сольной импровизации), погружаясь в величественную обстановку. Я представил, как играю это каждый вечер перед тысячами людей. И тогда… я представил, как играю обнаженный перед аудиторией из одного человека.