Разобраться в этом для меня вдруг стало важнее, чем тот факт, что меня просто использовали в своих целях. Важно правильно расставить приоритеты.

Мышцы Аэро заметно напрягаются, словно он борется с каким-то непреодолимым порывом.

День снова бросает взгляд в мою сторону.

― Я знаю, что он может это, так как сам теперь ощущаю твою энергию независимо от того, как далеко ты находишься. А теперь будь послушной смертной и вернись обратно в ванну. Запах, исходящий от тебя сейчас, сводит его с ума.

О чем он, черт возьми, говорит?

Аэро оглядывается на меня через плечо, и этого достаточно, чтобы я отпрянула назад, так как его вид более чем угрожающий. Черты его лица стали грубее, клыки удлинились, а белки глаз и вовсе исчезли.

― Вот дьявол…

Я делаю еще один шаг назад, спотыкаясь о край ковра.

Аэро подхватывает меня на руки раньше, чем я успеваю коснуться пола. Его перемещение было настолько стремительно, что едва улавливалось глазом. И он груб в этот момент, словно и не знает, что такое нежность. Я освобождаюсь от его хватки и скрываюсь за спинкой кресла с феноменальной для меня скоростью. Аэро садится на корточки, наблюдая за мной, прищурившись. Возможно, сейчас я что-то вроде добычи, но не уверена…

― Думаю, что «дьявол» ― подходящее сейчас определение.

День поправил свои тунику и брюки, которые обтягивали выпуклость у него между ног, словно фантик конфетку.

Аэро снова зарычал.

День выгибает бровь, прежде чем снова обратить внимание на меня.

― Мы в равной степени и свет, и тьма, Делл. Идеальный баланс… большую часть времени. Но каким-то образом, Делл, ты смогла удержать Рассвет здесь, дольше, чем допустимо, и теперь он преисполнен животными побуждениями и ведом только инстинктами, растеряв чертов рассудок.

Звериный оскал Аэро выдавал тьму, вырывающуюся из человека, который ранее излучал свет.

Да, я знаю…

Я разглядела его.

Это… его собственный внутренний монстр.

― Ты пугаешь ее, Аэро, ― лениво произнес Сол, бесцельно теребя свой рукав, словно ему все это наскучило.

Ноздри Аэро заходили ходуном, а взгляд стал хмурым. Он поднялся на ноги, медленно разминая свое тело, восхитительно, но слегка пугающе. Вот черт…

Меня пробирает дрожь. Все мое тело покрывается мурашками, потому что он буквально фонтанирует энергией разрушения в данный момент. Я не сомневаюсь, что сейчас, наверняка, он мог бы покарать нас гораздо больше, чем мы могли подумать, лишив рассвета. Что бы тогда было с солнечным циклом? И именно в этот момент моя вагина задумывается, каково это было, если бы он решил трахнуть ее в таком расположении духа.

Его крылья вновь расправляются, перья взъерошиваются, а грудь учащенно вздымается. Он сжимает кулаки и стискивает зубы.

Ой, неужели это из-за меня?

День корчит недовольную гримасу.

Уже не секрет, что мой запах сводит Аэро с ума, и, по всей видимости, мысли тоже.

Я всему причиной. Из-за меня не наступил рассвет, и мы погрузились в вечную ночь. Аэро объявился сейчас здесь, потому что думал, что мне угрожает опасность. Он вернулся, так как полагал, что День вот-вот оприходует меня, но оказалось, что все совсем не так. Рассвет пришел, чтобы спасти меня, хотя и знал, что меня напугает такое его состояния, несмотря на то, что не хотел, чтобы я видела его таким. Но он все равно сделал это.

Эта мысль придает мне смелости, хотя тело все еще сопротивляется этому порыву. Я заставляю себя сделать шаг вперед, выходя из-за спинки кресла и направляясь в сторону моего сломленного Бога Рассвета. Затем еще один шаг. Он наблюдает за мной, словно ястреб за добычей.

― Смертная, ― окликает меня День, всерьез беспокоясь, ― он может запросто уничтожить тебя сейчас…

Да, и я даю себе отчет в этом.

Я беру себя в руки, хотя настойчивая легкая дрожь все еще не покидает меня, и делаю еще один шаг к Рассвету. Потом еще один, и еще.

― И кто сказал, что смертный питомец ― это чертовски классная идея, ― пробормотал День.

Ой, какая досада! И, кстати, это точно была не моя гениальная идея, ублюдок!

― Аэро, ― говорю я, останавливаясь всего в нескольких шагах от него. ― Я хочу вернуть тебя прежнего.

Я немного мешкаюсь, так как не знаю, насколько близко он подпустит меня.

― Ты должен вернуться к свету. Ты нуждаешься в том, чтобы впустить меня. Нуждаешься во мне.

Аэро неожиданно делает шаг вперед. Я вздрагиваю, но, черт подери, сопротивляюсь искушению бежать.

Вот так поворот.

Я слышу, как расправились крылья Дня. Их трудно не заметить, так как они чертовски огромные. И переливаются серебром.

― Она моя! ― рычит Аэро, обращаясь к Солу.

Эм-м, что?

Нужно положить конец этой ситуации. Я делаю глубокий вдох, придавая себе уверенности, и делаю решающий шаг вперед, оказываясь прямо у груди Аэро. Он не сводит глаз с Дня до тех пор, пока обе мои ладони не касаются его груди. Аэро поспешно опускает глаза вниз, а его крылья обнимают меня, замыкая нас с ним в кокон и омывая меня своим запахом. Посмотрев ему глаза, я пропускаю завладевшую им темноту сквозь себя, отводя ей укромное место внутри.

Теперь мне нужно дать ему что-то взамен, что-то способное помочь ему расслабиться. Чтобы выкарабкаться, ему необходимо нырнуть обратно в ту бездну, которая спровоцировала все происходящее. Мне страшно подумать, что такая идея кажется мне привлекательной. Я определенно схожу с ума. Погружаюсь еще глубже в безумие.

― Я разрешаю тебе сделать это снова, только, прошу тебя, следуй только туда, куда я тебе позволяю…

Не обращаю внимания на то, как дрожит мой голос, что мое сердце готово вырваться из груди, а к горлу подступает комок. Прямо сейчас я столкнулась с худшим из своих страхов.

Он кивает в знак благодарности и, надеюсь, согласия играть по моим правилам. Его руки отпускают мою талию и медленно поднимаются вверх к моим щекам. Я снова делаю глубокий вдох.

Нежный и жестокий Бог Рассвета.

Боль пронзает меня, словно я получила удар тупым предметом по голове. На этот раз это более болезненно, чем я помню, более агрессивно, вероятно, что воспоминания в моей голове по большей части темные и страшные. Я с усилием закрываю глаза. И зачем я это затеяла?

Боль уходит, и я оказываюсь со своей мамой в нашей скромной лачуге, которую мы зовем домом. Я только что проснулась, уютно устроившись на нашей кровати. Мама проводит рукой по моим кудрявым волосам, и на ее изуродованном лице появляется улыбка. Она щекочет меня, и я смеюсь. Этот звук сродни перезвонам самых маленьких колокольчиков.

Когда-то и я была счастлива, Аэро. Видишь улыбку на моем лице, когда мама укутывает меня теплым, мягким пледом? Ты чувствуешь это? Ощущаешь, сколько света в моем сердце?

Мама берет меня на руки и качает. Я словно маленькая колбаска из одеяла. Затем она возвращает меня на кровать, и я перекатываюсь на простынях, бесконечно хихикая.

Я счастлива, Аэро.

Действительно счастлива.

Она снова берет меня на руки… и я настолько растворяюсь в этом моменте, что забываю, что было дальше…

Мне нужно выгнать Аэро из своих воспоминаний. Немедленно… потому что я вот-вот потеряю нить, а он не должен этого видеть.

Сеанс окончен. Аэро, тебе пора.

Аэро, уходи сейчас же!

Он отпускает меня, и теперь я просто растворяюсь в его объятиях. Чувство облегчения переполняет меня.

― Спасибо, ― прохрипела я.

Но почему мой голос столь хриплый?

― Потому что ты кричала, ― произнес Аэро.

Я пристально смотрю на его лицо, и оно такое как прежде. Красивое, лучезарное, чертовски привлекательное. Он подхватывает меня на руки, прижимая к груди, и следует в сторону балкона.

Он что хочет скормить меня членоподобным змеям, сбросив вниз? Я бы даже не стала его осуждать… доставляю слишком много хлопот.

― Я не собираюсь скармливать тебя членоподобным змеям, Делл.

Мы достигаем края балкона. Аэро просто между делом использовал мой пренебрежительный термин по отношению к морским существам. Я ощущаю себя уверенной как никогда.

Его крылья расправляются, и я ожидаю, что мы вот-вот взлетим, но вместо этого он начинает фантастически светиться. Он излучает энергию, которая насыщает меня. Она волнами накрывает город и пространство за его пределами, оставляя после себя красочные следы дивных цветов: насыщенный янтарный, алый, розовый, персиковый, оранжевый, и превращая стеклянную гладь океана в калейдоскоп.

Святые небеса… я плачу. Вытираю слезы и мотаю головой, когда сияние Аэро начинает ослабевать, хотя рассвет только набирает силу.

Он оставляет меня сидеть на краю, явно удовлетворенный тем, что растрогал меня до слез, а сам возвращается внутрь. Отлично, так как мне хочется побыть одной. Это был слишком крутой поворот событий.

Мое сердце разбито.

Когда рассвет идет на убыль, Аэро и Сол выходят на балкон вдвоем, уже не будучи агрессивно настроенными по отношению друг к другу.

― Я провернул этот трюк с купанием не просто так, Аэро. Да, она исцеляется быстрее, чем остальные смертные, но ее раны загрязнены. Я понимаю, что сложно контролировать все, когда темная сторона берет над тобой верх, тем более в тех аспектах, с которыми не приходилось сталкиваться ранее, но если раны не будут обработаны, то все это закончится заражением, ― День говорит все это с нескрываемой озабоченностью. ― Тогда наш смертный питомец, придающий нам силы, умрет.

Вау, ошеломительный взлет по негативной шкале. Он не мог сказать об этом Аэро внутри?! Засранец. И, это все, что я для него значу? Просто источник силы? Как только я стараюсь разглядеть что-то хорошее в Соле, он обрубает это на корню.

― Неужели ты думаешь, что я этого не понимаю? ― огрызается Аэро.

― Тогда предприми меры незамедлительно, иначе я заберу ее в свое Королевство.

― Ну, уж нет, увольте. Только не после того трюка, что ты проделал со мной в купальной комнате.

Выкуси!

Холодный взгляд Дня скользит по мне снизу вверх, наконец, встречаясь с моим собственным.