Мелинда Минкс Сюрприз для отца-одиночки

Глава 1

ТЕО

— Сюрприз! — забегая в дом, восторженно кричит Эмили. — Папочка! Сюрприз!

Я поднимаю взгляд от камина. Пламя только что достаточно хорошо разгорелось, так что какое-то время я могу не ворошить угли.

— Что такое, милая? — спрашиваю я, поднявшись с корточек и все еще держа в руке металлическую кочергу. — Наконец-то пошел снег?

— Нет, папочка, — говорит она, смеясь. — У нас появились соседи. Интересно, есть ли у них дети.

Соседи? Нет. Нет.

Я переехал сюда семь лет назад по одной очень веской причине. Чтобы побыть в одиночестве. Ну, по крайней мере, наедине с моей дочерью.

Эмили подбегает и дергает меня за рукав:

— Пошли, посмотрим! Ну же!

— Возможно, ты ошибаешься, — говорю я больше себе, чем ей.

Эмили очень смышлёная как для второклассницы. Сомневаюсь, что она ошибается.

Мы выходим на улицу, на свежий, осенний воздух. Мой дом находится на вершине горы, и я до сих пор упрямо называю его «хижиной» даже при том, что площадью он примерно в двести тридцать квадратных метров и дороже, чем большинство домов. Если бы вокруг было не так много деревьев, то взглянув вниз по склону, можно было бы увидеть то, о чем говорила Эмили, но деревья полностью загораживали обзор.

— Должно быть это где-то внизу возле травяного сада, — говорю я.

Эмили кивает:

— Я тебе сейчас покажу.

— Ты же не должна была играть так далеко, — говорю я, впившись в нее взглядом.

— Я услышала бульдозеры, поэтому отошла подальше, чтобы посмотреть. Хоть одним глазочком взглянуть, папочка.

— Ладно, показывай, — говорю я.

Мы идем рука в руке вниз по направлению к травяному саду, и всю дорогу Эмили тянет меня и дергает за руку. По ее мнению, я явно иду недостаточно быстро.

Мы идем дальше вниз по тропинке, пока не достигаем небольшого плоского участка, где посажены разные душистые травы. Обойдя грядки, мы направляемся к старому гниющему забору. Я уже могу расслышать грохот машин.

Мы подходим ближе, и я вижу сквозь прорехи в заборе, что строительная техника работает на полную мощь. Одна из машин заливает бетон, а вокруг толпятся десятки мужчин в оранжевых жилетах.

— Пойдем спросим, что происходит, — говорю я Эмили.

— Но папа! — говорит она с нажимом. — Нам нельзя заходить за забор.

Я прикусываю губу и сдерживаю смех. Я проделал такую хорошую работу, устанавливая правила, на счет того, куда Эмили можно и нельзя ходить. «Никогда не заходить за забор» — было одним из самых важных правил.

Я серьезно смотрю на нее.

— Технически нам это не разрешено, — говорю я. — Наша собственность заканчивается за этим забором. Но мы просто пойдем посмотрим, а так как ты со мной, то все в порядке. В этот раз. Понимаешь?

Эмили смотрит на меня серьезными голубыми глазами. В этот момент она так сильно напоминает мне свою мать. Я изо всех сил стараюсь подавить образ ее матери, всплывший у меня перед глазами. Это самое больше, на что я способен в данный момент.

Я веду Эмили к забору и нахожу место, где не хватает трех или около того досок. Внизу есть небольшая деревянная перекладина, которую нам нужно перешагнуть. Сначала я сам переступаю через нее, а затем поворачиваюсь и, схватив Эмили под мышки, осторожно поднимаю и благополучно переношу через перекладину. Прежде чем опустить ее обратно на землю, я несу ее на руках еще пару метров — на всякий случай, если на земле вдруг окажутся деревянные обломки с торчащими гвоздями.

Я смотрю на все эти шумно-смердящие машины и вздыхаю. Они развернули эту чертову строительную площадку практически на границе участка. Помню, как просматривал карты, когда купил это место. Мой участок по большей части изолирован, и мне принадлежит большая часть вершины горы. Единственным недостатком был этот небольшой кусок чужого участка. По одной из границ он, словно копье, врезался в мой, как какой-то иностранный захватчик. Я пытался выкупить этот кусок участка, чтобы избежать подобной херни, но мне сказали, что он не продается.

Предполагаю, что владелец все же передумал и продал его. Я едва не рычу, глядя на все это. Почему из всех мест для строительства им надо было выбрать место прямо за треклятым забором? Этот участок практически такой же большой, как и мой, и простирался отсюда на многие мили, таким образом это вселяло в меня надежду, что я никогда не увижу своего нового соседа. Хотя место, на котором они строятся, вероятно, является самой высокой точкой. И я не могу обвинять их в желании оказаться на вершине горы.

Мы с Эмили подходим к нескольким строителям, что стоят вокруг машины и чешут задницы. Один из них видит меня и обращает на нас внимание остальных.

Я вижу еще один жест в сторону парня, управляющего бетономешалкой, и мгновение спустя двигатель заглушен, и вся работа прекращается.

Парень кричит на нас, словно техника все еще продолжает работать.

— Какого черта? Вы не можете приводить сюда детей. Это строительная площадка!

— Вы вообще не должны здесь находится, — говорит другой мужчина, у него белая каска и планшет с бумагами. Прораб.

— Я живу прямо за забором, — говорю я, указывая назад.

— Значит граница вашей собственности заканчивается у забора, — говорит прораб. — Это не объясняет, почему вы пересекли ее.

— Эй. Я просто хотел посмотреть, что здесь происходит. Что вы строите?

Прораб бросает хмурый взгляд на двух других мужчин, но они оба пожимают плечами.

— SPA, — говорит прораб. — Прекрасное место для дам, чтобы, скрывшись от суеты, порелаксировать и восстановиться.

— SPA? — спрашиваю я, практически ощущая, как моему миру приходит конец. — В смысле, это что-то вроде места с большой парковкой и...

— Не-а, — говорит он. — Это будет уединённое место, что-то типа дома отдыха или лечебницы. Небольшого типа. — Он поворачивает ко мне свои чертежи и показывает: — И даже небольшой стоянки не предполагается.

— А нет ли какого-нибудь способа, обратиться к владельцу этого SPA с предложением выкупа?

Я бросил свою работу в финансовой сфере, чтобы жить на этой горе и растить Эмили в уединении с природой. На момент моего ухода с работы у меня уже было достаточно сбережений, и я все еще продолжал работать удаленно из дома в качестве внештатного консультанта. Даже если бы выкуп обошелся мне в миллион или два — в данном случае мне было бы не жалко отдать эти деньги за тишину и спокойствие.

— Спросите ее сами, — говорит один из мужчин, поворачиваясь и указывая на приближающийся внедорожник.

Прораб оглядывается и ворчит:

— Неужели она относится к числу тех самых клиентов, что постоянно стоят над душой?