- Я же говорил, что найду тебя, Келлер, - произносит мужчина.

Келлер.

Пока я пытаюсь ползти по земле, пропитанная грязью, налипшей на волосы, мой разум гудит от этого имени. Келлер. Мысленно перебирая файлы и заметки, я пытаюсь вспомнить это имя, но оно мне не знакомо.

- Не двигайся, - гремит низкий голос. Приказ адресован мне.

Жидкий лед растекается по венам, пальцы зарываются в грязь. Я впиваюсь взглядом в мужчину, и во мне вскипает вызов, как ртуть, вырвавшаяся из стеклянного термометра. Гнев, который скапливался в течение нескольких месяцев, и выбирает своей целью этого мужчину. Он крадет у меня то, ради чего я так много работала.

Мою месть.

Дрожа, я поднимаюсь на ноги. Убираю мокрые пряди с лица. А затем атакую.

Мой удар приходится на заднюю сторону колена. Этого недостаточно, чтобы сломать кость, но достаточно, чтобы заставить его пошатнуться. Он отпускает Келлера, и его рука вырывается вперед. Я пригибаюсь, а затем прыгаю ему на спину, впиваясь ногтями в глаза.

- Идиотка, - отрывисто бросает он, а затем тянется назад, чтобы схватить меня за ногу. Острая боль пронзает мою икру, и я вскрикиваю. Он сбрасывает меня, как мокрое одеяло.

Я приземляюсь на спину, чувствуя, как воздух выбивает из легких. Боль охватывает грудную клетку, разливаясь по всему телу, как лесной пожар. Я открываю рот, чтобы сделать вдох.

В суматохе Келлер приходит в себя и бросается к оружию. Оно все еще валяется на грязной земле. Перед глазами все плывет, и я сильно моргаю, пытаясь избавиться от дождя, застилающего глаза, и темных пятен, не позволяющих четко видеть, и когда, наконец, мне удается сфокусироваться, я вижу, как мужчина набрасывается Келлеру на спину и валит его в грязь.

- Уходи! - рычит он мне.

Не в силах вымолвить ни слова, я качаю головой. Я не могу уйти... пока не увижу глаза Келлера, пока не буду знать наверняка.

- Тебя это не касается, - бросает мне мужчина, поднимая пистолет с земли. Он засовывает его за пояс, затем поднимает Келлера и швыряет его к машине.

Это не касается тебя. Я закаляю свою решимость. Я смотрю, как он бьет Келлера в живот, убеждаясь, что тот не сможет снова убежать, и поднимаю подбородок.

- Я не уйду.

Я не вижу его лица, но чувствую, как его глаза впиваются в меня сквозь темноту.

- Ты еще пожалеешь об этом.

Издалека до меня доносится вой сирен. Полиция ищет убийцу Майера. Он здесь, но он принадлежит мне. Мужчина выдергивает Келлера из машины и тащит его в переулок между складами.

Теперь я его не потеряю. Будь все проклято, но в этот момент единственное, что имеет значение, - это завтрашний день, и последствия можно не брать в расчет. Со стоном я переворачиваю свое ноющее тело, чтобы дотянуться до машины и встать на ноги. Затем я ковыляю к переулку, прежде чем страх, адреналин и боль поставят меня на колени.

Я сворачиваю за угол здания, и мой мир переворачивается. Я вижу Келлера. Он прислонился к мусорному контейнеру, повернув голову в мою сторону. И он смотрит прямо на меня, широко раскрыв глаза. Я ясно вижу его темно-карие глаза, которые пронизывают меня своей молчаливой мольбой.

Нет.

Это должен быть он. Все вело к этому. Вероятно, в ту ночь я ошиблась, потому что пребывала в шоке. Время имеет свойство искажать воспоминания.

Я теряю всякое чувство осознанности, когда мое тело оседает напротив здания. Но затем пугающие стоны боли и мучений разрушают мой бессознательный ступор, возвращая меня в настоящий момент. Зверь в человеческом обличье орет на Келлера. Удар сыпется за ударом. Брызги крови смешиваются с дождем, и я не могу различить сквозь дождь и темноту силуэты мужчин.

Он - чудовище.

Но некая больная часть меня трепещет от этого зрелища.

И отчаяние, которое я слышу за стонами его усилий, это отражение его собственной боли. Не Келлера, а монстра. Я чувствую его боль, которая сотрясает своей силой ночной воздух вокруг него.

Тяжело дыша, затратив столько энергии, мужчина отступает и любуется своей работой. Келлер теперь представляет собой окровавленное месиво из плоти и костей, выброшенное на помойку в переулке.

- Заканчивай, Люк, - сипит Келлер, булькая кровью. Он глухо смеется, как безумец, или как человек перед неизбежным концом. Даже желательным.

Люк. Я сохраняю это имя в памяти, заталкивая его поглубже. Я знаю, по какой причине нахожусь здесь... но почему он? Кто такой Люк во всей этой какофонии душевной боли и безумия?

Мужчина - Люк - роется в кармане джинсов и достает монету. Он подносит ее к лицу Келлера.

- Выбирай, - приказывает он.

Келлер сплевывает кровь.

- Пошел к черту.

Кулак с тошнотворным хрустом врезается в лицо Келлера. Из его носа хлещет кровь, и он давится, кашляя и захлебываясь ею.

- Выбирай! – рычит Люк.

- Орел, мразь.

Я вижу блеск монеты, когда ее подбрасывают высоко в воздух, а затем Люк ловит ее и шлепает серебряной монетой по тыльной стороне ладони. Он медленно убирает ладонь, так что взгляд опухших глаз Келлера проясняется.

- Орел, - говорит Люк.

То, как его грубый голос звучит... от такой спокойной, собранной манеры у меня мурашки бегут по коже. Он подходит к Келлеру, явно испытывая удовольствие, хватает его за воротник костюма, заставляет встать и прислоняет к мусорному контейнеру.

На долю секунды Люк переводит взгляд на меня. Я мельком вижу очертания его лица, прежде чем он притягивает Келлера к себе и разворачивает его спиной. Взгляд Келлера устремлен на меня - его карие глаза на посиневшем и налитом кровью лице смотрят прямо на меня, заставляя впасть в ступор. Воздух покидает мои легкие, когда я вижу, как Люк обхватывает Келлера за шею и прижимает ладонь к его лицу.

Хруст.

Келлер падает на землю. Неподвижным тяжелым мешком. Дождь хлещет по его безжизненному телу.

Мой мозг пытается впитать увиденное. Присвоить произошедшее себе. Но это не приносит удовлетворения. Все слишком быстро закончилось. И ничего из случившегося мне не принадлежит. В конце концов, может быть, я бы и не пошла на это. Возможно, я решила бы привлечь его к ответственности, позволить системе правосудия наказать его.

Может быть, он совсем не тот человек, которого я искала.

Все эти мысли проносятся хаосом в моей голове, как ядовитый торнадо, и я не слышу хлюпающих шагов, приближающихся ко мне, пока не становится поздно.

- Ты слишком много видела.

Сидя на мокрой земле, я застряла между стеной дождя и дьяволом, стоящим надо мной. Я поднимаю глаза, убираю пряди волос с лица, чувствуя, что грязь оставляет следы, и всматриваюсь в черты его лица.

Я вижу его - смотрю прямо в его холодные глаза. Невозможно ошибиться – они льдисто-голубые.

Те самые.

Переулок освещается вспышкой, словно от удара молнии. Мое дыхание перехватывает, как это было много месяцев назад во время шторма, и я с тошнотворной ясностью осознаю, что нашла его.

А теперь он собирается убить меня.