- Бензин выгорает, - продолжаю я. - Поэтому необходимо постоянно подливать горючее в огонь. Горящее тело выделяет жир от термического воздействия. Так что ты не сможешь сжечь тело, как хворостину на костре в детском лагере. Металлический каркас емкости отражает поглощаемое тепло. Тело горит быстрее и тщательнее. И ничего не нужно подчищать. Двух зайцев одним выстрелом.
Она смотрит прямо на меня.
- И ты так детально изучил этот вопрос только для того, чтобы избавляться от тел?
- Я использую сварку и ламповую горелку для выдувания стекла. Так уж получилось, что в искусстве действуют те же принципы, что и в смерти.
- Я на это не куплюсь. Смерть уродлива. Нет ничего поэтического или художественного в передозировке или, - она сурово смотрит на меня, - в убийстве.
Я засовываю руки в карманы.
- Огонь по своей природе наиболее приближен к понятию очищения души. Пламя очищает.
-Значит, ты приносишь искупление их душам? - спрашивает она. - Так вот чем ты оправдываешь свои действия?
Я придвигаюсь ближе к ней, заставляя ее поднять глаза.
- У меня есть все необходимые оправдания. Их души ничего для меня не значат... если только они не будут гореть в Аду, когда я с ними покончу.
Она моргает.
- А как насчет грудной клетки? - в ее голосе слышится вызов. Тон звучит почти... взволнованно.
Я подозреваю, что этот диалог больше всего похож на настоящий разговор - и для нее тоже. С тех пор как она потеряла своего напарника. Потому что она больше не детектив.
- Позже я тебе покажу, - отвечаю я. Я спрыгиваю вниз и вливаю в бочку еще одну порцию бензина.
Одно признание - и все будет кончено. Я держу эту тайну при себе. Я просто эгоист. Вот уже три года я наношу удары в полную силу, не сбавляя скорости, и вот теперь я в тупике. Это самое долгое время, что я провел с другим человеком, которого не собирался убивать.
В каком-то смысле я использую Макенну. Я хочу ощутить хотя бы один миг той прошлой, нормальной жизни, которой я пожертвовал. Прежде чем все закончится, я хочу заполучить хотя бы минуту спокойствия. Даже если я сейчас с человеком, который больше всего на свете хочет видеть меня мертвым.
Словно прочитав мои мысли, она вдруг произносит:
- Ты привел меня сюда, чтобы я могла... что? Правильно распорядиться твоим телом?
Я ставлю канистру поверх ямы, подальше от огня.
- Я не хочу быть похороненным рядом с Джулс. Я уже не тот человек, кем был ее брат. Просто выпотроши меня и брось в горящую бочку.
- Вот так просто.
Я киваю.
- Вот так просто.
Она нервно оглядывается по сторонам. Затем поправляет повязку на руках.
- Эту часть я не продумала…
Я вылезаю из ямы, спасаясь от палящего зноя. И устремляю свой взгляд на нее. Она в полном беспорядке. Волосы спутаны в воронье гнездо, одежда сбилась набок. Но в этом ярком свете она - самое прекрасное, что я когда-либо видел.
- Ты хотела моей смерти. Это все, что у тебя есть.
Она кивает.
- Да.
- Месть требует планирования, - говорю я, делая шаг к ней. -Ты должна осознавать без всяких сомнений, что человек заслужил такую смерть. Затем ты должна довести дело до конца. И тебя не должны поймать. Быть наказанной за свершение правосудия, которое ни одна судебная система не осуществит, не соответствует этой цели.
Она моргает в лучах восходящего солнца.
- Ты убил Хадсона.
Я стою неподвижно.
Она быстро втягивает воздух.
- Я знаю, ты считаешь, что он заслужил такую смерть, но ты ошибся. Я не могу допустить, чтобы это сошло тебе с рук.
Я пожимаю плечами.
- Тогда просто передай меня властям. Зачем ты взяла с собой пистолет, Мак? А затем целилась из него?
- Мне никто не поверит. Нет никаких доказательств. Ты сам об этом позаботился.
- Тебе нужно тело.
Она нервно потирает руки, глядя вниз, в яму, на охваченное пламенем тело. Слезы наполняют ее глаза, но она с трудом сдерживает их, шмыгая носом.
- Нет никакого тела.
- Ты зашла в тупик, - говорю я. - Нет тела - нет дела. Ты веришь, что ты единственная, кто может отомстить за своего напарника, и все же…
Ее пристальный взгляд устремляется на меня, и страх вспыхивает за ее гневом.
- Я бы спустила курок, - говорит она.
Я в этом не особо уверен.
- Наверное, все так и было бы, - отвечаю я. - Тогда. В тот самый момент. Укрытая ночью и бурей. Но можешь ли ты сделать это сейчас?
Я слегка колеблю ее уверенность. Убийство - хладнокровное и вынужденное - требует отпущения грехов.
Она была обижена, напугана и рассержена. Она потеряла не только напарника или любовника. Она потеряла весь свой мир. Карьеру. А как насчет семьи? Но в ту ночь я видел, что у нее больше ничего нет. Она совсем одна в этом большом, злом мире.
Я отхожу в сторону и подтаскиваю тело Майера поближе к яме. У нас впереди еще несколько часов.
- Я просто не могу допустить, чтобы это сошло тебе с рук, - ее голос звучит мягко и уязвимо. Надломлено. Я все понимаю. Она теряет запал.
Ну и ладно. Как только я расскажу ей то, что она до смерти хочет узнать, она вернет его обратно, а потом и еще кое-что. Она станет громоотводом для мести. Я совершу свое последнее убийство, и тогда Макенна избавит меня от моего жалкого существования.
Иногда все просто идет по плану.