Сорча сцепила пальцы.

— Я постараюсь вернуть его, когда все кончится.

— Я запомню.

Манус махнул моряку, самому подвижному среди всех на палубе, лежащих, как осенние листья. Ворон вылетел из каюты капитана с воплем в воздухе. Сорча смотрела, как он летит к острову.

Ворон тоже хотел туда, куда и Сорча. Она посмотрела на остров и подавила трепет. Что-то в этом месте ощущалось неправильно.

Воздух был неподвижным. Океан не бил о камни, а избегал прикосновений к земле. Даже стихии бросили Гибразил. В острове было нечто больше, чем говорилось в легендах, и Сорча боялась узнать, что.

Она держалась, пока опекун отпускала их. Корабль покачивался, словно бури и не было. Сорча хотела бы забыть это так же просто, как «Сирша».

Шаги сообщили, что моряк с ее мешком в вытянутой руке вернулся. Он держал его перед собой, мешок качался с его пальцев, словно он не хотел ее трогать.

Сорча узнала это выражение. Так же смотрели на маму месяцами, а потом сожгли ее. Они винили ее во всех неудачах. Корова соседа умерла, ребенок простыл, колодец высох — виновата ведьма, проклявшая город. Они решили сжечь мать Сорчи.

Она забрала мешок с тихим ругательством.

— Я не призывала бурю, дурак. Отдай.

Моряк отпрянул от нее.

Неплохо. Он боялся ее, может, так было проще смириться со штормом, но она не хотела, чтобы к ней относились, как к ведьме. Сорча была хорошей. Она бы их исцелила, если бы не прибыли русалки.

Она забросила мешок на плечо и протянула руку Манусу.

— Амулет?

Он вытащил мешочек из кармана. Он был сухим. Ни капли воды на пятнистой поверхности.

— Вот. Сунь в мешок и плыви как можно быстрее.

— Чары выветрятся? — она сунула мешочек среди самых ценных книг.

— Вряд ли. Веснушка? Где русалки, там и их мужчины. Они любят красивое, и чтобы такие, как ты, остались с ними, многие их жены тут с нами. Никто их не остановит.

— Спасибо, — процедила она.

Он не смотрел. Манус ушел к своим, а она стояла на грани решения. Вода была опасной частью пути. Океан не был добрым, а его обитатели — тем более.

Она смотрела на остров из кошмаров. Гибразил, призрак-остров, был в легендах и мифах веками. Многие верили, что его придумали, или что это утопия, куда отправляются самые умные.

Выглядело как развалины.

Она осторожно забралась на борт, сжала веревку. Вот. Стоит прыгнуть, и возврата не будет, она окажется в воде внизу.

Она вспомнила глаза папы. Его ужасно худое тело, кашель, что будил ночью, опасность, что будет, если она провалится, и он умрет. Жуки заразят ее сестер, ведь они были ближе всех. Семьи неподалеку тоже могли пострадать. И она не спасет их.

Сорча подняла ногу в соленый воздух, глубоко вдохнула и прыгнула.

Она ударилась об воду. Юбки закрыли лицо, запутались с волосами. Мешок тянул ее вниз, ко дну океана, удивительно легко.

Пузыри летели из ее рта, она била руками. Ткань запуталась в ногах, они не двигались. Она не могла оттолкнуться. Не могла дышать.

Хмурясь, она едва заметила движение в глубинах. Успокойся. Только спокойно можно было иметь дело с фейри, чтобы они помогли. Паника вела к плохим решениям.

Она расслабилась, хотя легкие пылали. Соленая вода жалила глаза, когда она открыла их. Сорча посмотрела вниз и чуть не закричала, увидев красные глаза.

На дне океана ждали мужчины мерроу. У них не было хвостов, как у женщин. У них были ноги, как у людей. Зеленая чешуя покрывала их тела, полные мышц. Жабра и плавники придавали им жуткий вид. Но их лица пугали сильнее.

Большие рты, как у рыб, открывались, они вдыхали ее запах в воде. Острые губы были на деснах. Их глаза выпучились, они поняли, что в их царстве человек. Плавники окружили их лица. Они широко и зло улыбались.

Один сжал трезубец и оттолкнулся от дна. Он плыл к ней. Его ноги с перепонками помогали ему быстро плыть, ее мешок все тянул ее ко дну.

Сорча не могла это допустить. Она решительно сжала низ юбки. Два рывка, и ткань была разорвана по бокам. Этого должно было хватить.

Ее ноги были свободны, и она поплыла изо всех сил. Мышцы горели, легкие кричали, глаза слезились, но она вырвалась на воздух.

Она вдыхала с хрипом. Воздуха не хватало, чтобы утолить ее жажду, каждый вдох был с привкусом металла. Она легла на спину, вдыхая, и поплыла к острову.

Мужчины-мерроу плыли. Она не могла отдыхать из-за воздуха. Пора плыть. На острове она отдохнет.

Только там.

Она перевела дыхание, легла на живот и подняла руки над головой. По руке за раз, толчок за раз, она считала движения с дыханием, была все ближе к Гибразилу.

Она не останавливалась ни на миг, иначе мешок утянул бы ее под воду. Ее желудок сжимался от движения под волнами. От соли тошнило, но не осталось даже желчи.

Она не видела акул, но, судя по историям, она увидит их, когда будет поздно.

Над головой кружил ворон. Он каркал, она открыла глаза и замерла, чтобы дышать.

— Бран? — прошептала она.

Его карканье сотрясло ее тело.

— Да. Я должна плыть.

Остров был все ближе, солнце садилось, океан краснел. Она доберется, если проплывет… еще… немного.

Ее ноги коснулись земли.

От всхлипа тело дернулось вперед. Она нырнула под волну, но не важно, что она не видела. Она ощущала соль, но под ногами были камни. Ей не нужно было больше плыть, она не потеряет записи матери.

— Спасибо, — прошептала она, выбравшись на берег. — Большое спасибо.

Она сжала пальцами песок и грязь. Они забились под ногти, и слезы все сильнее лились по щекам. Она смогла. Она добралась до острова сквозь бури, жутких существ и мужчин-мерроу.

Сорча сделала это.

Она смеялась сквозь слезы, легла на спину. Звезды мерцали на ночном небе. Они были такими красивыми. Земля была такой красивой.

Не важно, что дальше возвышался загадочный замок. Не важно, что призраки могли быть вокруг нее. Она уже не плыла, земля не двигалась.

Хрипло выдохнув, она закрыла глаза. На минутку. Она отдохнет миг, а потом пойдет искать фейри, что был нужен близнецам Макнара.

Звезды плясали, и она улеглась удобнее на песке.