Мию пробрала дрожь, когда он остановился перед ней, затем взяв себя в руки, она усмирила свое тело. Все что она так ненавидела в своей мафиозной семье, и все что презирала в своем отце, то есть тот факт, что была членом привилегированной семьи и дочерью Баттиста Кордано, сейчас играло не в ее пользу, и она прекрасно понимала, что свой страх показывать не стоит.

— Вот она — настоящая ты, — Нико махнул рукой, одним жестом охватывая наряд Мии. — Не то, чего я ожидал.

— Извини, если не вписываюсь в стереотипы типичной мафиозной принцессы, — вспыхнувшее возмущение придало ей мужества и помогло преодолеть страх.

В его взгляде промелькнуло что-то холодное и опасное.

— Я это понял, когда, войдя в «Винченцо», увидел тебя с пушкой посреди бойни, — взгляд Нико прошелся по ее телу, открыто задержавшись на ее груди, едва прикрытой разорванным платьем. — Ты притягиваешь неприятности, куда бы ни пошла.

— Такова моя жизнь. И неважно, как сильно я пытаюсь от нее сбежать, кажется, что она всегда и везде меня настигнет.

Возвращаясь к задуманному, он взял стул у стоящего рядом стола, и, поставив перед ней, оседлал его, облокотившись руками о спинку. Ее взгляд пробежался по его мощным предплечьям, мягким волосам, крепким запястьям и татуировке Тоскани. Сексуально. Она никогда бы не подумала, что руки мужчины могут быть такими возбуждающими, и не могла отвести взгляда.

— Что ты там делала? Расскажи мне, — его голос со стальными нотками, был резким и властным.

По ее позвоночнику пробежала дрожь. Она хотела одновременно, и повиноваться, и сопротивляться, но тайны и принадлежность к мафии отодвинули это желание.

— Я не могу тебе сказать.

— Я не хочу причинять тебе вред, красавица, — он потянулся и дотронулся до ее щеки.

Способная, как ей показалось, понять его намерения, Мия вздрогнула.

— Шшшш, — он нежно потер большим пальцем ее кожу и показал ей, чтобы она увидела. — Кровь.

Кровь Папы. После всех этих ужасных событий, захлестнувшая волна эмоций, грозилась пробить выстроенную ею защиту, от магнетизма его приглушенного голоса и нежного прикосновения. Она опустила голову, чтобы не дать ему возможности увидеть ее колебания.

— Я не горела желанием быть там. Что ж, во всяком случае, по собственной воле. Вот, теперь ты знаешь правду. И можешь отпустить меня.

— Нет.

— Ты можешь хотя бы притвориться, что обдумываешь это? — она, наклонив голову набок, посмотрела на него сквозь ресницы, ненавидя себя за то, что прямо сейчас делала. Но это был вопрос жизни или смерти, и она не могла позволить гордости отнять у нее единственное преимущество.

— Если ту бойню устроила ты, ты умрешь, даже если тебя убью не я, то кто-то другой точно, — в его загоревшемся взгляде присутствовали нотки веселья. — Если это не твоих рук дело, тогда здесь ты в полной безопасности до тех пор, пока не найдется стрелок.

— Так ты похитил меня и связал, чтобы защитить? — она почти засмеялась от иронии. Вероятно, в мире мафии стать равной мужчине она сможет только после смерти.

— Некоторые могут сказать, что я защищаю себя, — он протянул руку и заправил непослушную прядь волос ей за ухо; его прикосновение было таким нежным, почти как ласка.

В животе разлилось неудержимое желание. Внутри нее воевали предчувствие и страх, когда он чуть дольше задержал свою руку.

— Ты боишься, что я, схватив пистолет, с его помощью попытаюсь проложить себе путь наружу, через комнату полную бандитов?

— Я не боюсь девчонок с пушками, красавица. Они либо не знают, как стрелять, либо не имеют понятия, как снять с предохранителя, — его пальцы спустились к ее шее, остановившись у впадинки у основания ее горла. Она ощутила биение собственного пульса, и прокатившееся по телу тепло.

— Тогда ты никогда не встречал такую девушку как я, — ее гортанный с хрипотцой голос предательски выдавал желание.

— Нет, но с нетерпением жду нашего знакомства, — прошептал он опасно соблазнительным голосом, наклонившись вперед.

Ее тело превратилось в желе, но, не давая возможности возразить, он, отодвинувшись, встал и обошел ее стул.

Она почувствовала на своих запястьях его руки, и путы спали. Он помассировал ей запястья, мягко пробегая большими пальцами по ее чувствительной коже. Его прикосновение послало сквозь нее электрический заряд, опасный и жаркий. Каково это было бы чувствовать его руки на своих самых интимных местах, его мощное тело, накрывающее ее?

— Ты отпускаешь меня?

— Да, умыться, — и проведя ее по небольшому коридору клуба, он указал на грязный, многое повидавший туалет с ржавыми трубами и облупившимися стенами. — Здесь, ты можешь привести себя в порядок.

Ошарашенная внезапно сменившимся поведением Нико, Мия повернулась, чтобы прикрыть дверь, но обнаружила его в дверном проеме.

— Можно мне немного личного пространства?

— Нет, — прислонившись плечом к дверному косяку, он, напрягая под тонкой хлопчатобумажной рубашкой мышцы, скрестил руки на груди.

Ее соски затвердели под его горячим, жестким взглядом.

Вздохнув, и повернувшись к раковине, она прошлась взглядом по обшарпанной комнатушке, в поисках хотя бы чего-то, что можно было бы использоваться как оружие или как путь к свободе. Заметив над туалетом окно, ее охватило трепетное волнение. Хотя оно и было слишком маленьким для мужчины, она была абсолютно уверена, что сможет через него протиснуться. Если она правильно определила свое местоположение, то оно выведет ее в переулок, через который они ехали, чтобы добраться до гаража. Заставив себя отвернуться, она вымыла лицо, поморщившись, когда вода в раковине окрасилась розовым.

Она почувствовала на своих плечах руки Нико, заставляющие повернуться к нему лицом. Он приложил к ее щеке бумажное полотенце, стирая остатки крови и воду. Что-то внутри нее мерцало и пылало, а желание прочь отгоняло страх.

— Кто это сделал? — потребовал он, его пальцы потирали все ее ноющую, опухшую щеку. Мия открыла рот, чтобы ответить и снова закрыла. Семейные дела никогда не обсуждались за пределами семьи, и она была бы дурой, если бы забыла, кем он был. Хищником. Причем опасным.

— Должно быть, это сделал тот же, что и это, — его пальцы прошлись по разорванной ткани к ложбинке между ее грудями, их прикосновение вызвало покалывание на ее коже, и Мия шлепнула его по руке.

— Немного уважения, красавица, — черты его лица напряглись, малейший намек на мягкость исчез.

— Уважение работает в обе стороны.

— Верно, — он холодно посмотрел на нее.

В поисках мужчины за маской, она перевела взгляд на его лицо. Вместо этого, найдя нечто грубое и первобытное: едва сдерживаемую похоть, какая бурлила и в ней.

Воздух между ними наэлектризовался. Обхватив пальцами ее челюсть и прищурившись, он впился взглядом в ее губы. Она видела биение пульса у него на шее. Он хотел ее. И в этот момент, ее охватило настолько сильное желание, какого она еще никогда не испытывала ни к одному мужчине. Их переглядывания были прерваны широкоплечим и коренастым, с коричневой бородой лысым мужчиной.

— Простите, что прерываю, Мистер Тоскани, но Майки Мускулс только что позвонил наш друг. У него… хм… информация, которую вы просили.

Так как связь между ними исчезла, разжав пальцы, Нико опустил руку, и она, даже не осознавая, что сдерживала дыхание, выдохнула.

— Присмотри за ней, Большой Джо, — Нико пренебрежительно махнул в сторону Мии. — Не оставляй ее одну.

— Без проблем, Мистер Тоскани, — Большой Джо глянул на Мию, и на долю секунды, она увидела промелькнувшее на его лице беспокойство.

— У тебя… ммм… здесь женщина, из гражданских? Она твоя…

— Пленница, — Нико отвернулся, не глядя в сторону Мии. — Убедись, что хорошо ее связал, когда вернешь обратно на стул. Она может и выглядит безобидной, но стоит тебе отвлечься, и в ту же секунду она приставит нож к твоим яйцам.

Мия хотела, чтобы сейчас у нее был нож, особенно когда он вышел с таким видом, словно между ними ничего не произошло. В конце концов, что вообще могло произойти между двумя соперничающими семьями, тем более, когда один из представителей — опасный женоненавистник и чертов мафиозный подонок, тогда как другой — хакерша, предпочитавшая панко-рокерский стиль, и ко всему прочему не способная отличить Гуччи от Готье?

— Так что же такого ты натворила, чтобы оказаться здесь? — Большой Джо принял в дверном проеме позу Нико, его лицо наполнял ужас. — У нас в заложниках никогда не было женщины.

— Он думает, что я из винтовки уложила шестерых мужчин.

— Боже милостивый, — Большой Джо выдохнул. — Ты это сделала?

— Конечно, нет. Разве я похожа на убийцу?

— Люди убивают по разным причинам, — Большой Джо пожал плечами. — По виду никогда не скажешь. Может быть, это было в порыве страсти, или что-то типа того, когда люди просто срываются.

— Единственный человек, которого я хочу убить прямо сейчас — это Нико, — она повернулась обратно к раковине, якобы вымыть руки и шею, оттягивая время в попытке придумать хоть какой-то план. Может быть в том, что снаружи она будет мишенью Нико и был прав, но лучше уж быть движущейся мишенью, чем подсадной уткой.

— Ты знаешь Мистера Тоскани?

— Думала, что знала. Теперь, не уверена, — она наклонила голову набок, пытаясь заставить себя покраснеть. — Ты можешь дать мне минутку, чтобы… хмм… воспользоваться туалетом?

Большой Джо покачал голов и пнул ногой камень, удерживая дверь открытой.

— Прости, милая. Этого не будет. Мистер Тоскани дал четкие указания не оставлять тебя одну.

Черт побери. Ей нужна закрытая дверь. Она быстро соображала, судорожно пытаясь найти способ убедить его оставить ее одну, и ее осенило догадкой, которая никогда и за миллион лет не пришла бы ей в голову, ведь то, что она намеревалась сказать, предаст все, против чего она боролась, когда поняла, что ее отец презирал и презирает в Мие, как в девушке. Она не смогла разыграть эту карту в «Винченцо», но поскольку стало очевидным, что Нико не собирается ее отпустить, иного выбора у нее нет.