– Я знакома с терминологией, – сказала леди Уилбердон, обменявшись ироническим взглядом со своей компаньонкой.

Мистер Сальвадор наконец оправился достаточно, чтобы вмешаться.

– Инфекции – настоящий бич нейрохирургии, – сказал он.

– Именно поэтому мы работаем в этих зданиях, – соврал доктор Радхакришнан. – Благодаря тому, в них никогда не размещались медицинские учреждения, риск нозокомиальной инфекции гораздо ниже.

– Но мы, тем не менее, вынуждены пока что выполнять хирургические операции в ИИМН, – сказал мистер Сальвадор.

– И именно там его и поразил фатальный микроорганизм, – заключил доктор Радхакришнан. Они с мистером Сальвадором обменялись триумфальными взглядами, пытаясь подбодрить друг друга.

– Значит, мне необходимо тщательно вымыться, – сказала леди Уилбердон, рассматривая свою окровавленную руку, – коль скоро теперь я знаю, что тоже была заражена этим смертельным патогеном.

– Да. Всем нам следует сделать это, – сказал доктор Радхакришнан, – пока мы не инфицировали мистера Сингха и других пациентов.

Эта фаза вранья известна под названием «заполнение пустот».

Процесс заполнения пустот продолжался, пока доктор Радхакришнан и леди Уилбердон отскабливали руки в раковинах, установленных в конце здания. Мистер Сальвадор и компаньонка леди, мисс Чепмен, тоже вымыли руки, чтобы совершенно исключить возможность расползания заразы по всему заведению. Леди Уилбердон явно понимала толк в мытье и предавалась этой процедуре с пугающим рвением, со скоростью электротурбины обрабатывая ногти жесткой пластиковой щеткой, так что розоватые клочья мыльной пены летели во все стороны. Она вымыла руки до самых локтей, как хирург.

– Вы должны извинить нас за небрежность, с которой мы вас встретили, – сказал мистер Сальвадор, – поскольку это первый раз, когда кто-то вообще навещает наших пациентов.

– Ооо, как это печально! – сказала мисс Чепмен. – Я не премину сообщить об этой ситуации в «Общество по Организации Посещений Одиноких Инвалидов леди Уилбердон» здесь, в Дели, – сказала леди Уилбердон. – Может быть достигнута договоренность…

– О, мы едва ли можем рассчитывать на...

– Эмоциональный фактор очень важен. Одиночество убивает так же верно, как нозокомиальные инфекции.

– Нет, – сказал доктор Радхакришнан. Рано или поздно надо было провести черту. – Вы очень щедры. Но я вынужден воспротивиться из медицинских соображений. Позже, когда будет достроено постоянное здание, мы, может быть, сможем организовать посещения.

Мистер Сальвадор заметно съежился. Леди Уилбердон позволила себе презрительную усмешку.

– Что ж, – сказала она. – Я считаю, что мне очень повезло воспользоваться возможностью нанести вам визит, прежде чем эти строгие правила вступили в силу.

– Как вы понимаете, у нас не было необходимости применять их до настоящего момента.

Мистер Сальвадор попытался загладить неловкость.

– Однако если вы оставите ваш английский адрес, я обязуюсь постоянно информировать вас о наших успехах.

– Английский? – переспросила леди Уилбердон. – Нет, нет. Мы собираемся задержаться здесь, в Индии, на месяц или около того.

– О. Что ж, это прекрасная новость. Прекрасная.

– Разумеется, нам предстоит объехать весь субконтинент, но рано или поздно мы вернемся в Дели.

– В таком случае, я надеюсь хотя бы раз отобедать с вами, – слабым голосом произнес мистер Сальвадор.

– Когда вы собираетесь оперировать следующего бедняжку, этого мистера Сингха?

– Процедура запланирована на среду.

– Через четыре дня, – сказала мисс Чепмен.

Она извлекла из сумки ежедневник-переросток – должно быть, настольную модель – и раскрыла его.

– Починка мозговой проводки мистера Сингха, – проговорила она себе под нос, записывая.

Леди Уилбердон тем временем просматривала страницу через плечо секретарши.

– Завтра мы уезжаем в Калькутту, чтобы проинспектировать Институт Реабилитации Прокаженных Сифилитиков леди Уилбердон.

Мужчины резко втянули воздух.

– Их можно реабилитировать? – спросил мистер Сальвадор.

Он, казалось, был совершенно поражен, хотя и не без оттенка веселости.

– Прокаженные-сифилитики не доставляют никаких трудностей, – сказала леди Уилбердон, – по сравнению с избалованными мальчиками.

Мистер Сальвадор покраснел и заткнулся, оставив доктора Радхакришнана в одиночку закруглять беседу.

– Обязательно позвоните, когда вернетесь в Дели, – сказал он.

– По телефону?

– Да. Никаких визитов, помните?

– Но операция мистера Сингха будет производиться в новом здании, разве не так?

– О. Да, это верно. К тому моменту оно должно быть готово.

– Значит, после операции он будет находиться там же.

Доктор Радхакришнан смог только кивнуть.

– Увидимся через несколько дней, – сказала мисс Чепмен, захлопывая ежедневник и озаряя их приветливой улыбкой. Обе женщины промаршировали за дверь и уселись в ожидавщий их автомобиль.

Мистер Сальвадор развернулся на пятках, проследовал через все Здание № 1 и вытащил из стола бутылку джина. Они с доктором Радхакришнаном уселись за стол и принялись молча поглощать его из бумажных стаканчиков. Через пару минут к ним присоединился Зельдо. Это было само по себе тревожным знаком, поскольку Зельдо был помешанным на здоровье пуританином. Пить неразведенный джин из бумажных стаканчиков было совершенно не в его стиле.

– Что это было? – спросил наконец доктор Радхакришнан, когда у них с мистером Сальвадором, или Баки, или Бэ Эм, как называли его школьные кореша, оказалось внутри по нескольку унций этанола.

Мистер Сальвадор всплеснул руками.

– Что я могу сказать такого, что хоть как-то обогатит уже полученные вами впечатления?

– Она вас знает.

Мистер Сальвадор вздохнул.

– Мой отец был аргентинцем немецко-итальянского происхождения. Мать – британкой. Один из наших домов располагался в Англии, и именно там я пошел в школу. Раз или два в год она являлась туда с проверкой. Она садилась на заднюю парту и несколько минут наблюдала. Заставляла учителей чертовски нервничать. Учеников тоже. Даже охранники трепетали.

– После этого вас связывали какие-то общие дела?

– Никаких. Никогда. Я совершенно не понимаю, почему она даже имя мое помнит. Должно быть, у нее фотографическая память. Она – выродок природы, – заключил он, греша очевидностью.

Доктор Радхакришнан ничего не сказал. У него было ощущение, что мистер Сальвадор врет ему постоянно. Но это конкретное вранье просто-таки бросалось в глаза. Мистер Сальвадор пребывал в совершенно растрепанных чувствах. Леди Уилбердон была чем-то большим, чем титулованной патронессой его бывшей школы; она обладала какой-то властью над ним. Мысль о том, что кто-то обладал властью над всевластным мистером Сальвадором, определенно была интересной.

– Причина смерти мистера Беспечного Ходока по-прежнему остается тайной, – сказал доктор Радхакришнан. – Но мистер Копробол внушает надежду.

– Мне – нет, – сказал Зельдо.

Это было первое, что он сказал с того момента, как начал пить.

– И почему же нет? С ним все в полном порядке.

– Когда мы начнем обучать его чип, – сказал доктор Радхакришнан, – он, вероятно, станет более многословным.

– Мы не можем обучать его чип. Его чип мертв, – сказал Зельдо.

– Если бы чип на самом деле был мертв, он не смог бы говорить вубба-вубба.

– Он упал. Завис. Мы напоролись на тот баг, о котором я пытался вас предупредить.

– Так что же с ним происходит?

– Он крутится в бесконечной петле.

– В бесконечной петле? – доктор Радхакришнан был ошеломлен. Бесконечность являлась математической концепцией, простой для понимания такими, как Зельдо, но далекой от сферы деятельности биолога.

– Да.

– И что это значит? – спросил мистер Сальвадор.

– Это значит, что он будет повторять вубба-вубба до самой своей смерти, – сказал Зельдо.

– Хм. Это, пожалуй, не произведет нужного впечатления на леди Уилбердон, – сказал мистер Сальвадор.

– Мы можем отправить его назад, – сказал доктор Радхакришнан. – Послать его обратно в родную дыру. Там он сможет стать основателем религиозной секты.