11

В следующий раз доктор Радхакришнан услышал о мистере Сальвадоре несколько дней спустя, когда в его кабинет поступили две посылки, доставленные сотрудниками компании ГОСПОД – Глобальной Оперативной Службы Почтовых Отправлений и Доставки. Одна посылка была маленьким ящичком. Вторая представляла собой длинный тубус. Доктор Радхакришнан помедлил, прежде чем распаковать посылки, дивясь на их чистое геометрическое совершенство. В Индии и по большей части в Соединенных Штатах почтовые отправления были грязными, ободранными, далекими от идеала объектами. Посылки приходят завернутыми в защитные слои дешевой пористой коричневой бумаги и обвязанными рыхлым шпагатом; содержимое выпирает по углам сквозь обертку, покрытую различными пометками, а их форма не в ладах с геометрией. Адрес написан маркером или шариковой ручкой, древнего вида штампы, только что от гравировщика, пятнают их вместе с пометками различных почтовых отделений.

Мистер Сальвадор не желал иметь с этим явлением ничего общего. Когда мистеру Сальвадору требовалось что-нибудь отправить, он прибегал к услугам ГОСПОД. Это было самое громкое имя в индустрии экспресс-отправлений. Почта мистера Сальвадора исключала использование любых субстанций на основе бумаги. Никаких волокон. Ничего бурого. Обертка представляла собой непробиваемый пластиковый кожух с гладкой тефлоноподобной поверхностью, белой и бесшовной, как покровы Христа. Обе посылки пестрели яркими, блестящими, ламинированными самоклеящимися ярлыками ГОСПОД. Чистоту этих ярлыков, как и поверхность посылок вообще, не оскверняли сделанные вручную пометки. Все было отпечатано на компьютере. На каждом из ярлыков присутствовал собственный штрихкод. Некоторые из них содержали сведения об адресе. Некоторые открывали взору цепочки загадочных цифр. Некоторые были связаны со страховкой и другими юридическими материями, четвертые же, будто медали на груди офицера, просто отмечали заслуги.

Цветовая палитра тяготела к трем оттенкам; каждый ярлык, каждый логотип, каждое суровое предупреждение и юридическое заявление были выдержаны в одном из этих оттенков. Они идеально гармонировали друг с другом и выглядели великолепно как на посылках, так и на комбинезоне в стиле NASA, в который была одета привлекательная молодая женщина, доставившая отправления и предложившая доктору Радхакришнану расписаться на экране плоского ноутбука – ноутбук пищал и насвистывал, передавая его оцифрованную закорючку на удаленный компьютер, установленный в блестящем трехцветном фургоне ГОСПОД. Женщина была приветлива, уверена в себе, профессиональна и, скорее всего, находилась сейчас в отпуске на своей основной работе адвоката, инструктора по аэробике или ядерного физика. Рядом с ней доктор Радхакришнан, величайший нейрохирург планеты, чувствовал себя мелким, грязным и невежественным типом. И прежде чем он успел робко попросить о свидании, она исчезла за дверью, спеша к новым свершениям.

Сначала доктор Радхакришнан открыл коробку. Никакой ленты не было – волшебная белая упаковка клеилась сама к себе. Когда она вскрыл ее, наклейки и ярлыки разорвались пополам, и у него возникло подозрение, что этот акт уничтожения специально рассчитан на повышение самооценки адресата. Все равно что изнасиловать дорогостоящую, только что из салона красоты, девушку по вызову.

Внутри упаковки обнаружился неприметный ящичек из твердого белого пластика, лишенный пометок. Чтобы понять, как он открывается, доктору Радхакришнану пришлось приложить известные умственные усилия. Проникнув внутрь, он обнаружил, что его содержимое запечатано в пластиковую пленку, как стакан в мотеле. Доктор Радхакришнан знал, что в контексте американской культуры упаковывание объекта в пластик есть выражение к нему величайшего почтения.

В ящичке находилась тонкая стопка неподписанных 3,5-дюймовых флоппи-дисков. Он вспомнил беседу об операционной системе «Каликс», которую имел с мистером Сальвадором, и вставил один из дисков в рабочую станцию «Пасифик Нетвеа» на своем столе.

Системы оказались совместимы. На диске находились несколько файлов в стандартном формате, используемом для полноцветных изображений. Их названия намекали, что все эти файлы содержат медицинские сканы. Доктор Радхакришнан открыл некоторые из них – все это были изображения мозга одного человека. Этот человек перенес удар, который, судя по затронутым им областям, вызвал у него нарушение речи и частичный паралич левой стороны тела. Примечательно, что пораженные участки имели ту же плотность, что и прилегающая к ним здоровая ткань. Это указывало, что снимки сбыли сделаны в течение нескольких дней после удара.

Доктору Радхакришнану не потребовалось напрягать воображение, чтобы догадаться, что он смотрит на мозг друга мистера Сальвадора. Мистер Сальвадор неявным образом задавал ему вопрос: способен ли он исправить повреждения такого рода.

И ответил был положительным. В теории. Однако учреждения, способного выполнить такую работу, не существовало на свете и в ближайшие несколько лет возникнуть оно не могло даже при самых оптимистических финансовых перспективах. О, конечно, имея достаточно средств, построить его было можно. Но у кого есть столько денег?

Через некоторое время доктор Радхакришнан справился с системой защелок на тубусе. Внутри него лежал свернутая в трубку стопка листов бумаги размером с постер.

В его загроможденной лаборатории непросто было найти свободное место, чтобы развернуть их. Наконец, он выгнал Тойоду из кофейни, где тот смотрел MTV, расчистил стойку, вытер кофейные лужицы салфеткой и раскатал листы на окрашенной под дерево пластмассе. В развернутом виде стопка была почти полдюйма толщиной. Листы были одного размера и все покрыты аккуратными цветными рисунками.

Быстро пролистывая стопку, он видел планы этажей, чертежи фасадов, подробные изображения отдельных помещений. На верхнем листе красовался общий вид здания. Это было современное, высокотехнологичное сооружение, венчающее нависший над морем утес, покрытый соснами. На схеме были указаны скромная парковка, спутниковая тарелка на крыше, множество окон, кафетерий на улице и даже велосипедная дорожка. Здесь было бы очень приятно работать.

На втором листе было изображено совершенно другое здание. Оно находилось в городе. В стенах аскетического песочного цвета высоко над уровнем улицы были прорезаны густо затонированные окна. Оно тоже было высокотехнологичным, но имело при этом ярко выраженный индийский колорит: он мог разглядеть классические мотивы индуистской архитектуры, обновленные и усовершенствованные. Материалы использовались необычные: железобетонный каркас был облицован снаружи мрамором и песчаником, украшенными кое-где традиционной мозаикой.

Третий лист демонстрировал то же здание, но с большей высоты, открывая центральный застекленный атриум с рядами кабинетов и цветущими тропическими растениями в центре. Дальше виднелся квартал невысоких бетонных строений, уходящих к более плотно застроенному району и тяготеющих к широкой кольцевой дороге, вдоль которой располагались магазины и офисы.

Доктор Радхакришнан испытал потрясение, узнав кольцевую дорогу: это была площадь Коннот-Плейс, солнечное сплетение его родного Нью-Дели. Как только он это понял, все встало на свои места: он осознал, в каком направлении смотрит, различил очертания отеля «Волга», стеклянный фасад офиса «Бритиш Эйруэйз» и вход в подземный рынок.

Он совершенно точно знал, где именно стоит это здание. Оно было нарисовано на месте кинотеатра «Ашок» – памятного ветхого сооружения, куда отец водил его еще ребенком. Прямо между Коннот-Плейс и Воротами Индии, рядом с правительственными резиденциями, посольствами и всем прочим.

Если это здание – что бы оно из себя не представляло – действительно сейчас строилось или хотя бы задумывалось, то он об этом ничего не знал. И это было невозможно, поскольку в тех местах примечательные высокотехнологичные сооружения возникали далеко не каждый день. Доктор Радхакришнан не имел никакого представления, что это за здание, но характерная архитектура говорила сама за себя. Казалось, кто-то лелеял амбициозные плана создания своего рода кремниевого ашрама.

Может быть, это была какая-то инвестиционная возможность. А может быть кто-то пытался привлечь исследователей в этот новый комплекс, но в любом случае, все это было из области фантазий, поскольку если бы в Дели начались строительные работы – да что там, если бы об этом плане хотя бы начали шептаться – доктор Радхакришнан уже услышал бы об нем. Он был далеко не самым влиятельным делийцем, но знакомства у него имелись и нужные связи он поддерживал.

Он продолжил просматривать бумаги в поисках разгадки. Все они имели отношения к двум зданиям – к стоящему на утесе над морем и к тому второму, в Дели. Спроектировали кабинеты, лаборатории, операционные и даже спальни, и все они были наполнены оборудованием, полагающимся клинике интенсивной терапии самого высокого уровня. Со всей определенностью эти здания предназначались для проведения самых передовых биомедицинских исследований.

Сооружение в Дели располагало особенно обширным и хорошо оборудованным операционным театром. Доктор Радхакришнан нашел подробный план театра и внимательно изучил его. Чем дальше, тем сильнее его охватывало ощущение дежа вю: это было точное воплощение специализированной операционной, которую он описывал мистеру Сальвадору. Той самой, которую мистер Сальвадор увез с собой на дисках. Планы идеального операционного театра Радхакришнана оказались перенесены на чертежи нового здания. Их, однако, не просто перенесли. Все системы были интегрированы в окружение. Водопровод, электропроводка, газовые трубы – все куда-то вело. Внесенные архитекторами небольшие изменения не компрометировали функционального единства театра. Дп что там, его планы были значительно улучшены. Над ними работали инженеры. Очень хорошие инженеры.