"Это да. Но он сексуальный, мерзкий вампир, к которому я могу прикоснуться, и который заставляет меня... трепетать".

Желание прикоснуться к нему внезапно стало непреодолимым. Может, это какая-то шутка.

Иш Таб одолели паника, страх и злость. Паника потому что это всё для неё в новинку. А что, если он действительно предложит ей себя? Она никогда ни с кем не была, а он достаточно опытен. Страх, потому что она поняла, насколько эта мысль ей нравится. Гнев, потому что любой ход с его стороны не искренний. Антонио обманули, заверив, что секс с Иш Таб предотвратит глобальную катастрофу.

Что же, она не примет его предложение, потому что слишком хороша, чтобы принять от мерзкого вампира секс-подачку с предложением мира. Иш Таб настоящая богиня. Древняя, бессмертная душа божественного происхождения.

Вот именно. Она похожа на королевскую особу Вселенной, которая очень хочет, чтобы её любили за то, какая она.

"Идиотка! Говоришь, как девочка-подросток, сохнувшая по капитану футбольной команды".

Иш Таб отвесила себе ментальный пендель. Но это не помогло - она так и хотела Антонио. И желала, чтобы и он её так же хотел.

"Вот чёрт, я влипла..."

А значит и Антонио влип. Ведь все знал, что Иш Таб несёт за собой чёрную полосу. Кашасносная...

Антонио почувствовал себя неловко. Крайне неловко. Сначала из-за незнания, что именно сделает с ним богиня. А потом... он увидел богиню обнажённой. Антонио не хотел смотреть, но когда она упала, он украдкой взглянул на её тело - гладкое, стройное, загорелое и соблазнительное - лежащее на земле. Да спасут его боги. По крайней мере, он не видел её спереди. Задницы хватило, чтобы толкнуть его за грань здравомыслия. Гладкая золотистая кожа над двумя полушариями идеальной формы, откуда растут шикарные ноги. О боги, она никак не могла быть чудовищем. Или могла? Лгала ли о причине, по которой скрывала лицо вуалью?

"Пресвятая дева Мария".

Если бы только он не убил её, то увидел, что скрывается за вуалью.

"Да, проклятье, тогда бы ты не был с ней сейчас".

И хотелось ему это признавать или нет, но какая-то крошечная часть души испытывала безумное удовлетворение от того, что он находится рядом. Что они здесь только вдвоём, а она живая, здоровая и, как обычно, зла и совсем не любезна.

"Господи, эта женщина - олицетворение смерти".

А у него и смерти долгая, очень долгая история. Они явно не лучшие друзья. И никогда такими не станут. В последнее время ему казалось, что судьба сама за него взялась. Сначала он стал вампиром, хотя твёрдо решил не позволить изменить то, кем был по сути, и удержать от исполнения предназначения, а затем она подослала искушающую женщину, которая не только убивала, но и, казалось, наслаждалась этим на каком-то уровне.

"Возможно, нужно переосмыслить ситуацию. Иш Таб не отвечает взаимностью на сексуальные желания, которые ты к ней испытываешь. Или, вернее сказать, если у неё и были такие, то теперь всё кончено".

На самом деле, то, что начиналось как очень успешный ритуал лебезения, превратилось в мрачный путь, заполненный паутиной выбоин, гниющей растительностью и ядовитыми змеями.

Как только они сели в Джип, настроение Иш Таб без всякой видимой причины сменилось с лёгкого раздражения на откровенную враждебность.

Наступила ночь. Антонио переключил передачу на вторую и поехал по грунтовой дороге через густые, непроходимые джунгли, следуя указаниям навигатора. Пенелопа сказала, что по прибытии их всё будет ждать. У Учбенов поблизости находился гарнизон, и они должны были обустроить виллу на берегу озера, снабдив её всем необходимым.

Он въехал на гравийную подъездную дорожку, усеянную маленькими электрическими факелами, и выключил мотор, но не осмелился взглянуть на богиню, одетую в облегающее чёрное платье. Кто знает, сколько ещё продержатся его кожаные штаны?

- Похоже, мы приехали.

- Отлично. Я так люблю ходить босиком. Если повезёт, я наступлю на хорошего сочного слизняка или скорпиона. - Блин. Он знал, что забыл что-то: шлёпанцы, которые благополучно оставил в самолёте. По иронии судьбы, ей нравились шлёпанцы. Кто бы мог подумать?

Он выключил фары.

- Я отнесу тебя, о, божественная, - прошептал он. - Твои ноги, - "которые я собираюсь вытирать, как скромный слуга", - не должны касаться земли.

Иш Таб повернулась к нему.

- На закорках? Думаешь, я поеду верхом на грязном вампире? - выплюнула она.

Это лебезение - отстой. Оскорбление каждой молекулы тестостерона в его теле. Если бы не то, что он ранил её, пока она ласкала его член...

Он прочистил мозги. Даже не думай об этом. Не думай... эрекция только спала, и лишь боги знали, насколько.

- Да, о, божественная, - ответил он. - Ты на мне. - "Господи, неужели я реально это сказал?" - То есть, у меня на спине.

- Уф. Ладно. - Она открыла дверь и отвернулась, ожидая, что он поднимет её. Он со вздохом вышел из машины, подошёл к ней и повернулся спиной.

- Забирайся.

- Забирайся?

- О, божественная, - добавил он.

Сначала он почувствовал, как Иш Таб обхватила его плечи. Затем её тело врезалось в спину, и она обняла его ногами за талию. Он быстро поймал равновесие и сдержал страстный стон. Да будут прокляты боги. Ощущение прикосновения этой богини к его телу настоящая пытка. И за пределами любого удовольствия, которое ему довелось испытать. Одного лишь ощущения прикосновения её груди, прижатой к спине, хватило, чтобы он снова порвал бы молнию брюк. Слава богу, на нём новые кожаные штаны с тройным швом.

- Ты в порядке, вампир? - прошептала Иш Таб, опаляя дыханием ухо. - Или я слишком тяжёлая?

Тряхнув головой, он выпрямился.

- Нет, всё нормально, о, божественная. - Он еле сдерживался, когда зашагал по освещённой факелами дорожке, стараясь думать о чём угодно, только не о прижатом к нему теле Иш Таб... и самые интимные части её тела к нему прижимались. Нет, он не будет думать о том, что платье задрано выше бёдер, и на ней нет трусиков. Он не будет думать о том, как её сладострастная грудь прижималась к его лопаткам, как шелковистая кожа рук и ног тёрлась о слишком чувствительную вампирскую кожу и наполняла эйфорией, которую можно было описать только как самый сверхъестественный в мире наркотик, забирающий голод вместе с самыми мрачными мыслями и наполняющий силой.

"О, боги!"

Антонио вдруг поймал себя на мысли, что отчаянно желает перейти к пятому пункту - предложить тело богине для ночи наслаждения - и это чертовски пугало. Сестра Иш Таб говорила, что эта богиня - монстр. Так что же за лицо скрывалось под этой вуалью? Если судить по губам, она должна быть красивой. Но сестра не говорила: "Она немного неказистая и может когда-нибудь измениться". Нет. Она сказала "монстр", что означало "отвратительная". Противная. Отвратительно уродливая.

Неужели на лице Иш Таб отразились образы тысяч душ, которые она забрала? Или, возможно, черты её лица искажены уродством. Иначе, зачем ей понадобилось скрывать лицо за вуалью? Стыд точно не ответ.

Да и, несмотря на каменно-твёрдый член, сердце знало, что чувствовало. Он верил в судьбу, которая и открыла тот портал.

Его судьба... Её судьба. Судьба той женщины из снов. Он чувствовал это каждой фиброй своего существа, и с каждой прожитой минутой верил, что лишь спасши и обезопасив ту женщину, принесёт мир. И чтобы доказать свою точку зрения, Антонио закрыл глаза и тут же услышал слова, наполненные отчаянием:

"Звёзды и Луна знают, что я не вру. Антонио, почему ты не слушаешь? Держись от богини подальше..." - А затем этот навязчивый взгляд из-под полуопущенных ресниц.

Неистовая похоть тут же исчезла.

"Правильно, идиот. Думай о погоде или... грёбаных звёздах и Луне! О чём угодно, чтобы пережить эту ночь и продолжить работу".

Что бы ни происходило, Антонио должен убедиться, чтобы богиня не захочет ночи наслаждения. Хотя это не проблема, потому что она считает его отвратительным существом. Она сама называла его так много раз. А действия до инцидента - лишь злобные трюки, чтобы помучить Антонио. Точно.

Иш Таб признавалась, что ей нравится наблюдать, как страдают другие... Как страдает он. Скорее всего, она собиралась довести его до помутнения от страсти и смыться. Антонио ни за что не попадётся на эту уловку вновь. И неважно, что твердит его тело.

- Здесь лучше, чем в Нью-Йорке зимой, да, богиня? - Антонио посмотрел в ярко-голубое небо тропиков. Великолепно. - Напоминает о ночи с твоей сестрой.

Она надавила пятками ему на бока, словно наездница, пришпорившая взбрыкнувшую лошадь.

- Эй, ты чего? - спросил он.

- Ты провёл ночь с моей сестрой? - прорычал Иш Таб.

У неё пунктик насчёт сестры, да? Антонио это запомнит... В будущем пригодится.

- На самом деле, я говорю о Симил. У нас был очень... интересный вечер в Мехико, когда я нашёл скрижаль.

Очень интересный вечер. И под "интересным" он подразумевал тревожный. Она безостановочно болтала о преуменьшении важности находки сокровища на гаражной распродаже. Затем замерла на полуслове и покрутила бёдрами, будто вращала обруч. Антонио содрогнулся.

- Ах, Симил. - Иш Таб ослабила смертельную хватку. Очевидно, в Симил она не видела угрозы. Антонио и это запомнил.

Через несколько минут ходьбы по тропинке, усеянной листвой, они дошли до железных ворот. Антонио поставил богиню, стараясь игнорировать то, как её тело соскользнуло с его. Затем вытащил листок бумаги и набрал код. Ворота открылись, и Антонио толкнул дверь. Внутри их ждал пышный сад, просторный двор с фонтаном с подсветкой, небольшое кострище и тихая музыка - испанская гитара - льющаяся из спрятанных динамиков. Антонио подошёл к входу и распахнул витражную дверь с замысловатым узором. Это жилище напомнило семейный домик Антонио на пляже Испании. Плитка тёплого оттенка песчаника, просторная гостиная, выходящая на подобие причала, освещённого факелами, и в центре комнаты крытое кострище со стальной вытяжкой над ним. Душный тропический воздух не несёт прохлады, но очаг манил к себе.