Саша медленно, с дрожью выдохнула, когда Эван обогнул кровать и направился к ней. Его голодный пристальный взгляд пожирал ее, поднимаясь от ног вверх по всему телу. Когда он положил руки на кровать и склонился над ней, сердце Саши бешено заколотилось. Ее дыхание участилось, и все чувства наполнились его запахом, его телом, его огромными размерами, когда он склонился над ней.

— Ладно. Пусть будет по-твоему. — Его пальцы скользнули по ее коже, когда они опустились под пояс ее леггинсов, и мышцы живота Саши дернулись в ответ. — Сама напросилась.

У нее перехватило дыхание, когда он резко отстранился. Он потянулся к ее ногам и стянул с нее ботинки, бросив их на пол вместе с носками. Искры электричества вспыхнули вдоль ее нервных окончаний, когда он снова потянулся к ее поясу и стянул леггинсы и нижнее белье одним плавным движением. Он схватил ее за левую ногу и закрепил один кожаный ремень вокруг лодыжки. Дыхание Саши стремительно покинуло ее легкие. Влажное тепло разлилось между ее ног, и от предвкушения по голым бедрам пробежали мурашки. Он обогнул изножье кровати, схватил ее за другую ногу и закрепил другим ограничителем. Она думала, что он был полон дерьма, когда угрожал привязать ее к кровати, но ей следовало бы знать, что такой мужчина, как Эван, никогда не блефует.

— Так вот почему ты пришла сюда, не так ли? — Его пристальный взгляд прожигал ее насквозь, пока он медленными, размеренными шагами шел к изголовью кровати. — Чтобы быть ограниченной. Чтобы получить удовольствие. Чтобы тебя трахнули.

Она пришла сюда, чтобы найти мужчину, который заставит ее забыть о существовании Эвана. Чтобы раз и навсегда стереть воспоминания о нем. Вместо этого судьба, как обычно, насмехалась над ней, снова сводя их вместе.

Он схватил подол ее рубашки и снял с нее прозрачную майку с V-образным вырезом. Он просунул руку Саше под спину, и ухмылка тронула его губы, когда она выгнулась, чтобы позволить ему добраться до застежки ее лифчика. Застежка расстегнулась с легким щелчком, и он убрал его, отбросив куда-то рядом с собой. Он взял ее руку в свою и поднял над головой, чтобы застегнуть кожаный ремень вокруг запястья.

Она едва знала Эвана. Он был берсерком. Заклятым врагом. Она не могла доверять ему и все же позволила привязать себя к кровати. Саша не была беспомощной. Не похоже, чтобы несколько кожаных ремней действительно могли удержать ее. Но в этом-то все и дело. Все это часть игры. Она могла вырваться в любой момент. Это была проверка ее самообладания. Ее покорности. Ее решимости. Позволит ли она Эвану доминировать? Или сдастся и заберет обратно свою силу?

Ее воля была так же сильна, как и его. Сильнее. Она покажет ему, что такое упрямство. Она никогда не будет умолять о привилегии прикоснуться к нему. Вместо этого он будет умолять о благосклонности ее прикосновения.

— Отвечай мне.

Она подняла глаза и увидела, что его суровый взгляд устремлен на ее лицо. Мягкие волны светло-каштановых волос упали ему на лоб, и она почувствовала непреодолимое желание протянуть руку и смахнуть пряди. Было бы неразумно провоцировать гнев берсерка, но именно это она и собиралась сделать. Саша подняла правую руку к изголовью кровати и обхватила пальцами металл, ожидая, что ее свяжут.

— Именно поэтому я и пришла сюда, — тихо сказала она и добавила к его списку непристойных поступков еще один, более приятный. — Чтобы быть связанной. Используемой. Отлизанной. Высосанной. Трахнутой.

Темные тени скользили по его взгляду, как грозовые тучи, закрывающие золотой закат. Он обогнул кровать и связал другое запястье, затягивая кожаный ремешок, пока она не почувствовала укус удерживающего устройства на своей коже.

— Кто здесь прикасался к тебе, вампир? Кто вообще видел твою голую кожу? Кто из присутствующих использовал тебя сегодня вечером?

Вампир. Как будто обращение к ней в такой общей, безличной манере могло каким-то образом ранить ее. Эван уже однажды глубоко ранил ее. Она заставила себя сдержаться. Он не сумеет ранить ее во второй раз. Его внимание переключилось с ее лица на медленное изучение тела. Внезапно очень остро осознав свою наготу, она почувствовала озноб, от которого по коже побежали мурашки, а соски стали жемчужинами. Густой мускусный аромат возбуждения Эвана расцвел вокруг нее, и она глубоко вдохнула пьянящий запах.

Саша хотела вызвать его на разговор. Чтобы указать на то, что было нечестно для нее быть полностью обнаженной, в то время как он был полностью одет. Но она знала, что любые протесты останутся без внимания. Он хотел, чтобы она поверила, что он здесь главный. Саша могла подыграть ему. Пока что.

Она вздернула подбородок и встретила его вызывающий взгляд.

— Разве мы не должны установить какое-то безопасное слово, прежде чем начнем?

— Безопасное слово? — Эван ухмыльнулся. — О, Любовь моя, нет такого слова, которое могло бы уберечь тебя от меня.

Он хотел напугать ее, но все, что ему удалось сделать, это возбудить ее еще больше. Все в нем поднимало ставки. Выводило Сашу из зоны комфорта. Она будет играть в эту игру столько, сколько он захочет. Все, что угодно, лишь бы сохранить это чувство.

Эван провел пальцем от пупка Саши вверх, между грудей, к впадинке на шее. Она тихонько застонала, извиваясь в ремнях безопасности.

— Ты не ответила на мой вопрос. — Его взгляд снова потемнел, когда он наклонился ближе. — Сколько мужчин получили удовольствие от твоего тела этим вечером?

Она позволила себе медленную соблазнительную улыбку.

— А что, если я скажу тебе, что бывала здесь каждую ночь в течение недели и потеряла счет тому, сколько мужчин я пустила себе между ног?

Эван не сводил с нее глаз. Он протянул руку между ее ног и нежно провел пальцем по ее гладким складкам, останавливаясь на узле нервов в ее сердцевине. Спина Саши выгнулась дугой, когда острый укол удовольствия пронзил ее. Веки затрепетали, а бедра приподнялись навстречу его прикосновению.

— Я бы сказал, ты лжешь мне, — мрачно произнес Эван. — Потому что твоя влажная, распухшая плоть говорит мне, что в последний раз тебя удовлетворял я.

Самонадеянный ублюдок. Впрочем, он был прав. Как она ни старалась, но не могла заставить себя даже думать о ком-то другом, не говоря уже о том, чтобы позволить другому мужчине прикоснуться к себе. Однако она не доставит ему такого удовольствия, как честность, независимо от того, знает он правду или нет. Он отвернулся от нее. Он отнесся к ее укусу так, словно тот вызывал у него отвращение. Он не заслуживал ее честности, уступчивости или чего-то еще.

Саша не отвела взгляда. Вместо этого она продолжала смотреть ему прямо в глаза.

— Единственная причина, по которой оборотень все еще дышит, это то, что ты так захотела.

Эван положил ладонь ей на низ живота и скользнул ладонью вверх по торсу, к выпуклости одной груди. У Саши перехватило дыхание, когда он осторожно потрогал один из перламутровых сосков. Еще один разряд электрического удовольствия пронзил ее, и Саша подавила всхлип. Боги, он точно знал, как прикоснуться к ней. Как ее подразнить. Будто он полностью знал все, что она хотела и в чем нуждалась. Может быть, все дело в связи? Или это что-то совсем другое?

— Сегодня вечером я сделал тебе одолжение, Саша, и это будет в последний раз. Если я еще раз увижу тебя в компании другого мужчины с его руками на тебе, я убью его прежде, чем он успеет сделать следующий вдох.

Ее внутренности скрутило узлом от негодующего гнева на его собственнические замашки. Он не имел права предъявлять ей какие-либо претензии после того, как открыто отверг. Его ладонь скользнула к другой ее груди, и он обхватил ее плоть, прежде чем потрогать сосок. Ее гнев растворился под сильным влечением, Саша потянула за свои путы и ее спина выгнулась над кроватью.

— Я тебе не принадлежу, берсерк. — В словах Саши было мало убежденности, когда она напряглась в ожидании его прикосновения.

Эван усмехнулся. В этом звуке было столько мужской уверенности, что Саша в отчаянии стиснула зубы. Он едва прикоснулся к ней, а она уже превратилась в задыхающуюся, извивающуюся массу нервов.

— О разве? — Его пальцы зависли над ней. Едва касаясь. Едва слышный шепот прикосновения. Саша выгнулась ему навстречу, и он отстранился. — Твое тело говорит совсем о другом.

Собственное тело предало ее. Все, чего хотела Саша — это выбросить его из головы раз и навсегда. Но теперь, когда он сумел проникнуть так глубоко под ее кожу, она знала, что не потребуется ничего, кроме кола в сердце, чтобы вытащить его из своей жизни.

Вот тебе и вся ответственность. Саша потерялась. В нем.