ГЛАВА 33: РУБИ

Путь дальний постепенно

Отыщешь при звездАх.

Ронни Ленсинг — это башня крепких мускулов. Жесткая улыбка, жесткий взгляд, жесткие слова. Даже кончики волос выглядят достаточно острыми, чтобы поранить до крови.

Он выходит через проем, спрятанный за лестницей, по которой мы спускались раньше.

— Думаю, они охотятся за нашим сокровищем, — говорит он странно бледному мальчику, который следует за ним. Я не знаю его имени, он на два года старше меня, но с белоснежными волосами и почти бесцветными глазами парень, словно призрак, плывет за Ронни, куда бы тот ни пошел.

— Ронни? — Анна морщит лоб. Она моргает пару раз. — Ты украл нашу карту?

Он наклоняет голову, проходя под низко висящим сталагмитом, направляясь к нам.

— Просто присматриваю за тобой.

— Ты же сказал, что идешь в поход, — говорит Анна, и ее голос становится все более сильным и уверенным. — Мы были здесь первыми. Это наше сокровище.

Ронни останавливается. Он разводит руками.

— Какое сокровище, Анна? Мы с Эшем следовали по карте. Проверили эту бессмысленную дыру. Обошли всю эту пещеру, и да, мы знали, что в стихотворении говорится о каком-то подземном месте, потому что я подслушал, как мистер Роллинс рассказывал об этом прабабушке много лет назад, и ничего не нашли. Пора отправляться домой.

Эллиот закатывает глаза.

— Да, я так не думаю. Ты солгал своей сестре и украл нашу карту. Кроме того, ты колоссальный придурок.

Губы Ронни резко сжимаются. Он бежит к Эллиоту, яростно отталкиваясь ногами о землю. Я почти ожидаю, что почва содрогнется от его силы. Эллиот встает, прижимая кулаки к бокам, готовый замахнуться. И тут Ронни начинает кричать.

Время идет шиворот-навыворот. Он достаточно медлителен, чтобы я успела заметить, как Эллиот на бегу поднимает клубы пыли, выражение ужаса на лице Анны, боль во всем теле, когда я отрываюсь от земли. Но это тоже очень быстро. Так быстро, что Ронни проваливается, а между ними возникает пустота.

Мы останавливаемся у подножия лестницы. Нет времени разглядывать провал в земле. Нет времени обсуждать тот факт, что Ронни болтается на кончиках пальцев. Нет времени упоминать о кольях, усеивающих дно ямы. Я обнимаю Анну за плечи, и она падает рядом со мной.

— Вы можете забрать свое сокровище, — кричит Ронни. Капельки пота проступают на его лбу. — Мне плевать на эту пещеру. Просто поднимите меня.

Мальчики опускаются на колени и помогают Эшу вытащить Ронни из ямы. Они ворчат, стонут и ругаются, как моряки на корабле, но все же вытаскивают его обратно. Глаза парня широко раскрыты, тело дрожит. Это проявился Ронни Ленсинг, которого, я уверена, до этого момента не существовало.

— Я была уверена, что ты сейчас упадешь, — говорит Анна, бросаясь к брату и крепко обнимая. Все его тело обвисает от ее прикосновения, и на какую-то долю секунды он впитывает ее заботу. Но только на секунду. Только до тех пор, пока Гейб не спрашивает.

— С тобой все в порядке?

Ронни высвобождается из объятий Анны.

— Ты волнуешься за меня, Габриэлла? — Его руки пробегают по волосам, увеличивая высоту шипов. — Это восхитительно.

— Хватит, — говорит Анна. — Ядовитые слова способны отравить больше жизней, чем ты думаешь.

Ронни игнорирует ее.

Эш встает между мальчиками.

— Давай просто уйдем, парень. Я не собираюсь убивать себя ради сокровища, которого, как мы оба знаем, здесь нет.

Взгляд Ронни скользит к провалу, который почти поглотил его.

— Да, хорошо. По крайней мере, в качестве утешительного приза Габриэлла тоже не выйдет отсюда богачом. Пойдём, Анна.

Ее руки трясутся.

— Эм. Я думаю, что останусь со своими друзьями.

— Друзьями? — Ронни скалится, обнажив зубы, способные резать бриллианты. — Ты думаешь, они смотрят на тебя и видят друга? Они видят хорошую приятельницу. Кроме Габриэллы. Он видит приятельницу и кого-то, с кем можно посмеяться над мальчиками.

Эллиот вскакивает на ноги. Чарли следует за ним. Я хочу, чтобы они были быстрее и разбили лицо Ронни, но они, кажется, ждут от Гейба разрешения.

— У меня нет отца, — говорит Гейб, вставая, — но знаешь что? — Гейб меньше чем в футе от Ронни. Он наклоняется к нему и шепчет: — Я все еще вдвое больше мужик, чем ты.

В какой-то момент я уверена, что Ронни рванется вперед и набросится на Гейба. Костяшки его пальцев белеют, когда он сжимает кулак. Но потом Ронни отступает назад. Он смеется, как будто это шутка, которую мы не сможем понять, так как слишком глупы.

— Вы, неудачники, развлекайтесь, разыскивая то, чего не существует.

Ронни пробирается к лестнице, Эш следует за ним, как выцветшая тень. Мое сердце все еще бешено колотится, когда Ронни резко оборачивается. Швыряет в Гейба Остров Сокровищ.

— Наслаждайся этой историей, Габриэлла. К тому времени, как ты вернешься домой, там будет написано, что ты кружишь над Уайлдвеллом.

— Честное слово, Ронни, — вздыхает Гейб. — Да кого это вообще волнует.

Пока Ронни и Эш выбираются из пещеры, мы осматриваем провал. Он словно вырезан в каменистой земле, будто зияющая пасть открывается острыми металлическими зубами. Замок, кажется, сломался под весом Ронни. Под сильным толчком сгнившая от времени древесина, провалилась, открывая пятнадцатифутовую яму. Только удача спасла нас от падения вниз, когда мы сошли с лестницы.

Ронни и Эш покидают пещеру, кажется целую вечность, так долго, что чувство вины исчезает с лица Анны, а гордость убаюкивает Гейба. Через полчаса Эллиот начинает нервничать из-за предстоящего.

— Повтори мне, пожалуйста, подсказки, Руби.

Ночь наступает сходу,

И тьма подходит близ.

Пусть в теней окруженьи –

Ты свой задушишь страх.

— Отлично. Мы находимся в темной пещере. А что дальше?

«Путь дальний постепенно

Отыщешь при звездАх.»

— Похоже, нам придется переждать здесь всю ночь. Может быть, увидеть звезду сквозь трещину в потолке.

— А потом?

— Будь осторожен, друг мой,

Не дай себя ты сбить,

Стал ручеёк потоком –

Он может и убить.

— Здесь должна быть река, — говорит Эллиот. — А что еще может просочиться и превратиться в поток?

— Кровь, — говорит Чарли.

Эллиот морщит лицо.

— Очень болезненно.

— Я могу умереть здесь.

— Прекрати это говорить, или я тебе врежу по морде.

Чарли ухмыляется.

— Я бы хотел посмотреть, как ты это сделаешь.

— Я действительно так и сделаю, Чарли. Серьезно.

Анна пинает меня ногой.

— Давай обыщем эту пещеру в поисках сокровищ. Если мы будем ждать этих ребят, то никогда ничего не добьемся.

Мы поднимаемся с прохладной земли, оставляя свои рюкзаки позади.

— Подожди, — говорит Эллиот, дергая меня за шорты, — вам не следует идти туда одним.

— Эллиот, — говорю я сквозь стиснутые зубы. — Мы же девочки, а не малыши. Мы не хуже вас сможем обнаружить люки в полу.

Я топаю прочь, Анна следует за мной по пятам.

— Он же такой Торн. Я не могу позволить никому другому сделать это открытие.

— Я думаю, он хотел провести время с тобой, — говорит Анна, тяжело дыша, в попытке догнать меня.

— Ох.

— Все в порядке. Твоя речь все еще очень хороша.

— Правда?

— О, да, — отвечает она. — Я, пожалуй, приберегу это на потом.

Никто из нас пока не хочет исследовать пещеру за лестницей, поэтому мы направляемся в дальние уголки этой пещеры. Кажется вполне возможным, что мы могли бы пройти в этом направлении много миль. Может ли простираться до самого дна ямы?

— У меня появилась мысль, — объявляет Анна, как будто ее голова не полна ими. — Кто бы ни написал это стихотворение, он хотел, чтобы клад был найден, даже если остров этого не позволит.

— Следующая подсказка?

Она кивает головой.

— Хотя это было бы романтично — задержать дыхание ради какой-то особенной звезды.

Мне требуется некоторое время, чтобы проанализировать все. Мы использовали осязаемые подсказки: грубо вырезанные символы, изображение волчьей морды, воющей на луну, шум водопада. Анна права: ночное небо слишком изменчиво, чтобы указать следующий шаг.

— Разрезанный квадрат — это наша звезда. Мы должны искать именно это.

— Точно. — Она улыбается. — Ну, разве мы не фантастическая команда?

Мне нравится, как это звучит, и пока я размахиваю фонариком в поисках символа, я повторяю ее снова.

— Фантастическая команда.

Мы обходим вокруг сталактитов по земле, усеянной потрескавшимися камнями. Воздух здесь, по меньшей мере, на двадцать градусов холоднее, чем на поверхности, и я жалею, что не натянула толстовку, прежде чем идти дальше в пещеру.

— Руби? — зовет Анна через некоторое время. — Ты помнишь тот день в пятом классе, когда смотритель парка говорил с нашим классом о безопасности в дикой природе?

— Нет. — Мне бы очень этого хотелось, учитывая, что мы находимся у входа в пещеру, которая, если мы не будем осторожны, может поглотить нас целиком.

— Он спросил класс, что нам нужно, чтобы выжить. Затем обратился к девушке, которая сказала: «Еда и вода». И позвал мальчика, который сказал: «Огонь и кров». А когда подошел ко мне, я сказала: «Надежда и любовь». — Она делает паузу и переводит взгляд на меня. — Я сказала ему, что надежда дает тебе волю к выживанию, а любовь делает выживание достойным этого. Он сказал, что я слишком мечтательна.

Тени поглощают солнечный свет, когда мы продвигаемся дальше в пещеру, и мое тело уже достаточно устало, чтобы поверить, что мы прошли наш путь в ночное время. Что-то хрустит под ногами, хрупкое, как старые кости.

— Тогда у меня были друзья. Это было как раз перед тем, как я начала брать плату за свою компанию, и они перестали просить меня тусоваться, потому что им всегда было нужно только мое присутствие. В тот день я случайно услышала, как они говорили, что рейнджер был прав. Я была слишком счастлива. Слишком кроткая, тонкая и мечтательная. Они находили это забавным, потому что я не сплю. — Анна спотыкается о камень и хватает меня за руку, чтобы не упасть. Я крепко сжимаю ее. Даже когда она больше не качается, я по-прежнему ее не отпускаю. — Я помню, как сидела за этими двумя девушками-близняшками, а та, что пониже, наклонилась к высокой: «Представьте себе, что вы застряли в глуши вместе с Анной Ленсинг.» Я помню, как та, что повыше, наклонилась к коротышке. Я помню это, потому что она сказала самое приятное, что кто-либо когда-либо говорил обо мне: «Я лучше останусь наедине с ней и ее надеждой, чем со всеми остальными. "