Изменить стиль страницы

ГЛАВА 28: РУБИ

— Я должен был украсть кинжал, — говорит Эллиот на следующее утро, когда мы бродим по очередному лесу. Среди веретенообразных стволов чувствуется некое умиротворение, но я, кажется, не могу до него дотронуться. Вместо того чтобы прогнать тьму, утренний свет, похоже, поднял ее на поверхность. Каждое безмолвное пространство все еще кричит о секрете Гейба. Голос Сейди все еще звучит у меня в голове. И на острове все еще есть кто-то еще.

И вот кинжал.

Рычит Эллиот.

— Это было прямо там. Я должен был взять его с собой.

— А что ты собираешься делать с этим ножом, чего не можешь сделать своим перочинным ножом? Ввязаться в поножовщину? — Анна бросает на меня взгляд, который говорит, что эти мальчики очень странные.

— Вообще-то да, — говорит Эллиот. — Кто знает, что этот парень сделает, если мы доберемся до сокровищ первыми?

— Если на острове есть еще один человек.

Гейб шаркающей походкой останавливается возле тонкой березы. Он больше не теряется в насмешках острова, с пустыми глазами, наполненными туманом. Но он также не тот слащавый и звездный мальчик, который прыгнул на лодке на Остров Серых Волков. Он такой человек, каким никогда раньше не был.

И он совершенно промок от облегчения.

— Я думаю… — впервые за сегодняшний день Гейб поднимает глаза выше наших колен. Он выглядит, как существо с крыльями, которое выпустили из клетки, но все еще нуждается в разрешении летать. — Я думаю, что остров может заставить нас увидеть то, чего там нет. Может быть, это заставит нас тоже не видеть того, что там есть.

— Может быть, книгу забрал остров. Может быть, это сделал какой-нибудь охотник за сокровищами. Дело в том, — говорит Чарли, — что ты обещал сегодня водопад, Эллиот. И все, что я вижу, — это деревья.

Эллиот вздыхает так глубоко, что это почти создает легкий ветерок. Он бросает взгляд на свой компас. И, не говоря ни слова, направляется дальше в лес.

Деревья. Папоротники. Трава. Опять деревья. Час превращается в два, и пейзаж расплывается, пока я не перестаю различать, где нахожусь и откуда пришла. Начинаю ненавидеть лес, но не так сильно, как свои походные ботинки.

Я не единственная, кто проклинает этот Богом забытый остров и вора, заставляющего нас двигаться в бешеном темпе. Чарли шлепает по жирной мухе.

— Как далеко до водопада, Эллиот?

— Разве я похож на члена Совета по туризму Острова Серых Волков? Он там, где-то ближе, чем в прошлый раз, когда ты спрашивал.

А потом он появляется — белая завеса журчащей воды и темно-синяя лужа.

Мы тащимся по неровной береговой линии, нагромождению камней, грязи и редких пучков травы. Толстые стволы деревьев поднимаются из лагуны почти горизонтально, их длинные ветви скользят по поверхности воды и создают тенистые пещеры под изумрудными листьями. На противоположном конце лагуны высокие валуны, покрытые мхом и лишайником, щиплют по бокам пенистую белую воду. Он опрокидывается над отверстием в скале на высоте двадцати футов.

Чарли первым выходит из транса, сбрасывает с себя все, кроме плавок, и ныряет в прозрачный бассейн. Я раздеваюсь до бикини, бросаю свою грязную одежду на ближайший камень и прыгаю.

Я задерживаю дыхание и позволяю себе утонуть, позволяя воде гладить пальцами мои распущенные волосы и целовать мурашки на коже. Здесь, внизу, вес всего, что произошло, и всего, что еще должно произойти, уплывает прочь. Слишком рано я выныриваю на поверхность, вытирая слезы с глаз.

— Я искал тебя, — говорит Чарли со скалы, выступающей в лагуну. Я обхватываю руку, которую он предлагает. — Пора прыгать.

— Прыгать? — Я трясу головой, пытаясь стряхнуть воду с уха.

— Да, прыгать, — он ухмыляется. — Оттуда.

Я провожаю его взглядом до высокого валуна слева от водопада.

— Не получится. Мы разобьемся о камни внизу.

Когда Чарли закатывает глаза, запрокидывая голову.

— Я не умираю ни в воде, ни рядом с ней. Видишь? Безопасно.

— Да, для тебя. Но я не вижу даже проблеска своей смерти.

Чарли хватает меня за плечи.

— Руби. Именно здесь ты начинаешь жить.

«В этом году ты наконец-то начнешь жить, Рубс».

Вот что сказала Сейди перед смертью. Она бы хотела, чтобы я это сделала. Поэтому я расправляю плечи. Киваю. Следую за Чарли от одного обожженного камня к другому, пока мы не отказываемся на вершине самого левого валуна, и звук бьющейся воды громко отдается в наших ушах.

— Я уже проверил местность внизу. Ты можешь приземлиться только там, — говорит он, указывая на темное пятно в воде внизу. — Я имею в виду, что ты можешь приземлиться там, где она более мелкая, но ты, вероятно, получишь увечья или, по крайней мере, умрешь от потери сознания или что-то в этом роде.

Меня трясет, взгляд прикован к грохочущей воде. Это должна быть Сейди, стоящая на вершине скользкого зеленого камня с мальчиком, который смотрит смерти в лицо с подмигиванием и вызовом.

Прижав ладони к моим щекам, Чарли заставляет меня посмотреть на него. Смотреть в глаза Чарли — все равно что смотреть на бьющееся сердце. Он так интенсивно и совершенно жив.

— Увидимся внизу.

Он отпускает меня. Пройдя назад, насколько позволила скала. А потом он бежит, бежит, летит над водой и воздухом. Он тонкий, как карандаш, и пронзает стеклянную поверхность. Он под водой и исчез.

Мое сердце находится где-то между легкими и губами. Я выглядываю из-за края скалы. Никакого Чарли. Я зову его по имени, но оно теряется в грохоте водопада.

Спустя целую жизнь, он с воплем выныривает на поверхность.

— Руби Кейн! Спускайся сюда!

Я бреду назад, волдырями ступая по скользкому камню. Я делаю глубокий вдох. Еще три.

Я бегу.

Я прыгаю.