Глава 37

– Да, мне нужна помощь.

Ну разумеется, подумал Бутч. И он не должен был задавать Мэл этот вопрос.

Проглотив проклятье, он отступил назад, к тому месту, где она стояла у медленно заполняющейся ванны. Он обернулся только по необходимости, и, расстегивая бюстье, смотрел исключительно на крючки. Он не касался ее кремовой кожи и не был возбужден… и, Боже, он надеялся, что она сама не потянется к нему. Какой бы красивой Мэл ни была, он не поддавался искушению, и ему действительно не хотелось унижать ее отказом.

Она не нуждалась в такой концовке этой ночи...

Бюстье скользнуло с тела Мэл и приземлилось в наполняющуюся ванну.

Она испуганно вскрикнула, наклонилась, схватила его и быстро выпрямилась. Ее груди свободно качнулись…

Бутч развернулся и вернулся к стойкам с одеждой, пересекая все пространство апартаментов или как там называлось это жилье. Мгновение спустя кран перекрыли, послышался плеск, с которым тело погрузилось глубокую чашу... и шипение раненой женщины, когда она опустила свои больные кости в теплую воду.

– Извини, если я заставила тебя почувствовать себя неловко.

Мэл сказала это мягко, в ее словах слышалось раскаяние.

– Неловкость тут не при чем, – Бутч вытащил черную юбку в пайетках и с подолом в рюшах. – Я в себе уверен.

– Что ты имеешь в виду?

– Я люблю свою жену, и она единственная, кто вызывает у меня сексуальный интерес. – Он вернул юбку на место и продолжил движение вдоль вешалки. – Так что я в порядке… вау, это же «МакКуин».

– Большинство знакомых мне мужчин не настолько дисциплинированы.

Бутч посмотрел на ванну. Мэл вытянулась в чаше, ее голова покоилась на краю, густые темные волосы свисали прядями практически до пола. Она от усталости закрыла глаза, и это встревожило его, но, по крайней мере, на ее щеках снова вспыхнул румянец.

– Здесь дело не в дисциплине, – сказал он. – Ты – великолепная женщина, и дело не в тебе. А в том, кто ждет меня дома.

Мэл открыла глаза и на мгновение уставилась в пространство. Затем повернула голову и посмотрела на него через расстояние, которое он проложил между ними.

– Могу я задать один вопрос? – тихо сказала она.

Бутч сосредоточился на одежде, вытаскивая черную кожаную юбку размером с салфетку.

– Конечно.

– Что она сделала?

Он нахмурился и посмотрел в сторону ванны.

– Что, прости?

– Что такого сделала твоя жена, что ты влюбился в нее? Был ей настолько предан? Я про то, что даже в ту первую ночь, когда я увидела тебя, когда у меня не было синяков... ты оставил меня в клубе. Любой другой мужчина пошел бы со мной, и мы... мы бы были вместе, и не потому, что ты заплатил мне.

Повесив юбку обратно, Бутч подошел к сумкам и туфлям, хотя глазами не видел дорогие предметы роскоши. Даже когда его пальцы коснулись «Эрмеса» и «Луи», он вместо этого вспоминал тот первый раз, когда увидел свою Мариссу. Их первая встреча произошла в доме Дариуса, тогда там еще базировалось Братство. В элегантной гостиной он ждал решения о своей судьбе… смерти от рук, как он полагал, наркоторговцев… когда – бам! – его жизнь изменилась раз и навсегда.

Марисса прошла через арку, одетая в шифоновое платье, достойное королевы, ее длинные светлые волосы спадали до бедер, чистый, морской аромат дразнил его обоняние. Она была так прекрасна и одновременно так грустна, как эфемерная богиня, на которую он не был достоин смотреть.

А затем она посмотрела на него.

– Ничего, – сказал он хрипло. – Моей жене не пришлось ничего делать. Она просто оказалась в поле зрение, и я все понял. Для меня все в ней было идеально, и абсолютно ничто – вообще ничего – не заставило меня усомниться в ее совершенстве с тех пор.

– Как долго вы вместе?

– Три года.

Послышался тихий звук воды, как будто она двигалась в ванне.

– И вы никогда не ссорились?

– На самом деле, нет. У нас возникают разногласия, но мы не злимся друг на друга. Мы оба просто ищем компромисс, чтобы избавиться от напряженности.

– Она одевается для тебя? Ну, так она поддерживает твой интерес? Она часто меняет нижнее белье? Вы играете в ролевые игры?

Бутч рассматривал стойки одежды, разнообразие цветов и тканей, стилей и фасонов, эпох, представленных в коллекции.

Он пожал плечами.

– На ней может быть мешок из ткани. Старинная футболка. Панталоны или спортивный костюм из полиэстера. Дело не в том, что на ней. Что до ролевых игр? Я хочу ее. Все уступает перед ней, так зачем ей одеваться для меня?

– Она должна что–то делать. Ее волосы… как выглядят ее волосы?

– Ты ищешь физическое объяснение. Что–то материальное. Ты не найдешь его, потому что это не главное. – Он коснулся креста под своей футболкой. – Это как с верой. Это просто данность.

Когда Мэл не ответила, он порадовался, что можно закрыть эту тему. Только вот запах слез привлек его внимание.

Он снова посмотрел в сторону ванны. Мэл все еще смотрела прямо, плача в тишине, ее слезы капали в воду.

– Мэл, – тихо сказал он. – Пожалуйста, позволь мне позвонить доктору, моему другу? Это женщина, и она очень хорошая.

– Нет. – Она вытерла лицо и посмотрела на кончики своих пальцев. – Меня просто оказалось недостаточно, наверное. Для того, кого я люблю... в конечном итоге, он просто не хотел меня. Тяжело принять такую правду. И ты прав, я ищу внешние оправдания, потому что предпочла бы, чтобы причиной его нелюбви была моя внешность. И в меньшей мере – мое внутреннее Я. Можно изменить одежду и прическу, нанести другую помаду, сделать другой маникюр. Но дело в том, кто ты есть на самом деле, с этим ничего не поделаешь, понимаешь?

– Но, возможно, дело было в нем. Может, он не был готов. Может, с ублюдком что–то не так.

– Та, кого он выбрал, совершенно на меня не похожа.

– Тогда он просто не сумел сделать правильный выбор, – Бутч сел в кресло, повернутое в сторону от ванны. В огромном зеркале слева он все еще видел ее отражение. – Я знаю, что это сложно. Но ты винишь себя в том, что, возможно, не имеет к тебе самой никакого отношения. Я знаю, звучит как полная чушь, но это его потеря, и я надеюсь, что он будет жалеть об этом до конца своей жизни.

– Я просто не знаю, что делать с собой. Я бесцельно брожу по городу по ночам. Таскаюсь по клубам и не нахожу ничего интересного. Я... питаюсь эмоциями других. Я не живая. Я просто не здесь.

Бутч подался вперед и потер лицо.

– Я был там, где ты, Мэл. Я знаю, на что это похоже.

– Правда?

– Да. И это тяжело. – Движимый сочувствием, он поднялся на ноги и обернулся. – Мне очень жаль, Мэл. Я не хочу этого для тебя. Я не хочу ничего из этого для тебя.

Слезы потекли из ее глаз, исчезая в чистой воде, которая укрывала ее тело. Когда она посмотрела на него, Мэл выглядела невероятно грустной и хрупкой, несмотря на свою красоту.

Всхлипнув, она хрипло сказала:

– Ты действительно меня понимаешь, да?

– Да. – Бутч подошел бы ближе, будь на ней одежда, но он держался на расстоянии. – Мэл, мне нужно, чтобы ты верила, что все будет хорошо, понимаешь. Если я встретил свою любовь, это случится и с тобой. Ты – хороший человек. Ты – красивая женщина. Любой мужчина будет горд, если ты будешь его половиной. Тебе просто нужно осознать, что ты самодостаточна, независимо от того, что какой–то мудак думает обратное.

– Я не идеальна, Бутч.

– Идеальных нет среди нас.

– Я делала ужасные вещи.

– Мы все грешники, и все же наш Создатель любит нас. А если бы обязательным условием для настоящей любви являлось безгрешное прошлое и закаленный характер? Никто бы из нас не познал ее. Ты достойна любви. Ты заслуживаешь уважения и заботы, и для этого тебе не нужно быть кем–то другим. Ты была создана не просто так. Ты здесь не напрасно. У тебя есть предназначение, и нужно верить, что ты найдешь кого–то, кто поможет тебе в этом. А пока это не произошло? Все, что тебе действительно нужно знать – тебе не требуется ничье одобрение, кроме своего собственного. Этого достаточно.

Она прижала ладони к щекам, по ним стекала вода.

– Но каково мое предназначение? Раньше я думала, что знаю. А теперь я такая пустая. Во мне ничего нет.

– Что делает тебя счастливой? – Он огляделся. – Ну, кроме шоппинга. Я думаю, мы оба согласимся, что в этом ты эксперт, как и я. Но это поверхностно. Что действительно питает твою душу?

На лице Мэл застыло отрешенное выражение.

Когда зазвонил телефон Бутча, он опустил руку в карман кожанки.

– Тебе действительно нужно ответить? – спросила она отстраненно.

Он отключил звук, не отвечая на звонок.

– Нет. Только ты сейчас имеешь значение. Они могут подождать.

Мэл глубоко вздохнула. Затем прикрыла грудь руками и села. Ее глаза были серьезными, когда их взгляды встретились.

– Ты правда так считаешь?

– Да. Иначе я бы не стал тратить свое время на пустые слова.

– Как я узнаю, – прошептала она тихим голосом.

– Ты имеешь в виду, что человек правильный? – Когда она кивнула, он улыбнулся. – Ты посмотришь на него и не сможешь отвести взгляд. Как и он. Это в глазах, Мэл. Они ведь зеркало души, верно?

Она долго смотрела на него. А потом кивнула один раз.

– Ты можешь идти, – тихо сказала она. – Со мной все будет в порядке.

– Будет, я обещаю. – Бутч достал свой телефон. – Хочешь, я позову к тебе кого–нибудь?

– Нет. – Она покачала головой. – Тебя одного более чем достаточно.

– Могу ли я хотя бы оставить твой номер сотрудникам ЦРЖН[55]? На случай, если ты вдруг захочешь сообщить о случившемся?

– Я сама найду их номер в интернете, если понадобится.

Бутч кивнул. Затем подошел к крепкой двери. Взглянув в последний раз на Мэл, он сказал:

– Береги себя, Мэл.

– И ты себя тоже, Бутч О'Нил. Ты хороший человек.

– Стараюсь им быть.

На этой ноте он повернул ручку, и защитные засовы сдвинулись с обеих сторон. Затем он толкнул тяжелую дверь и вышел. Повернувшись, чтобы закрыть ее, он посмотрел на ванну. Мэл смотрела на него.

Подняла руку в прощальном жесте.

– Просто верь в себя, – сказал он ей. – И ты вольна делать что угодно и быть той кем хочешь.