Глава 44

– Нет, говорю тебе, синяков там не было. – Бутч чувствовал себя словно на коленях перед судом присяжных. Но судя по тому, что Ви кивнул головой, брат, по крайней мере, согласился с описываемой версией событий. – Я не заметил сразу потому что…

– Потому что пытался не смотреть на…

– Кое–что другое…

Когда телефон завибрировал в его кармане, Бутч дернулся и полез за ним, в то время как Ви сделал то же самое, только даже не вздрогнув. Прочитав одно и то же сообщение, они посмотрели друг на друга.

– Торговый центр, – сказал Бутч, и начал быстро набирать текст.

– Где была инициация, после которой мы навели уборку?

– Что, черт возьми, там делает Син? – Бутч схватил Ви за руку. – И ты не пойдешь на этот вызов. Ни за что…

– Там лессеры. Так что нам с тобой пора приниматься за работу…

Внезапно появился Лэсситер с молочным коктейлем в одной руке и пультом от телевизора в другой. Он опустошал старомодный стакан из автомата с содовой с таким громким чавканьем, что Ви выругался семь раз подряд.

– Ты звонил? – спросил падший ангел приятным тоном.

– Нет. – Ви ударил Бутча в грудь. – Ты же не писал ему!

– Он писал, – Лэсситер еще раз присосался к трубочке. Затем он как метроном закачал головой назад и вперед, его светлые и черные волосы качнулись в такт. – Он писал, писал, писал.

В безумном ритме из «Фокус Покуса»[60]: Ага, ага, ага[61].

Вишес ткнул пальцем в лицо ангела.

– Придурок, я с тобой никуда не пойду.

– А вот это было обидно. – Снова присосался к трубочке. – Да что я тебе такого сделал?

– Твоего присутствия достаточно, – Ви повернулся к Бутчу. – А ты – предатель.

Бутч покачал головой и убрал телефон.

– Нет, просто убедился, что ты будешь придерживаться обозначенного плана.

– Да пошли вы оба…

Как только Ви собрался дематериализоваться, Лэсситер закрыл глаза и кивнул, как в «Я мечтаю о Джинни»[62]. Внезапно вокруг всего тела Ви образовался защитный барьер, полупрозрачная сфера заглушила крик и подняла его на шесть дюймов над полом.

Какое–то мгновение Бутч только и мог смотреть на то, как Вишес, сын Бладлеттера, кровный сын Девы Летописецы, беззвучно долбит по стенам его парящей мини–тюрьмы.

– Он похож на шмеля, накрытого стеклянной банкой, – заметил Лэсситер.

Бутч посмотрел на ангела.

– Ты бессмертный и все такое, но тебе лучше бежать со всех ног, когда выпустишь его…

– Знаешь, я склонен согласиться с тобой, – внезапно глаза ангела странного цвета стали по–настоящему серьезными. – Дай знать, если он тебе понадобится. И будь осторожен. Конец близок, и зачастую в такие моменты парашют может подвести.

Кивнув, Бутч сказал:

– Хорошо. Но ты можешь мне хоть что–то сказать? О том, где мы сейчас, на каком этапе? Что будет дальше?

Лэсситер казался растерянным, когда покачал головой.

– Сожалею, но нет. Это не мое место… и даже у меня есть правила, которым я должен следовать, если хочу остаться в игре.

Бутч изучал эти красивые черты лица, обычно такие беззаботные и смеющиеся.

– Значит, все будет очень плохо.

Ангел проигнорировал его чудный комментарий и сосредоточился на Ви.

– Давай, Спарки. Я отведу тебя домой. – Он раскрытой ладонью приблизил к себе пузырь с Ви, и тот поплыл за ним, как на поводке. – Как насчет дриблинга?

Бутч покачал головой, когда увидел, как распахнулся в проклятиях рот его соседа. К тому же, алло, шар и так подскакивает.

– Вот я бы не советовал, – пробормотал Бутч.

– Да, наверное, ты прав. Аккуратней в пути.

И таким образом, и падший ангел, который был номер 1 в черном списке почти у всех, и версия Вишеса от «Уилсон»[63], оба исчезли.

Бутч сообщил в наплечный коммуникатор о примерном сроке прибытия, а затем побежал по коридору. Он прошел около десяти футов, когда понял... он понятия не имел, как, черт возьми, выбраться из этого проклятого здания. Эксперт по замкам и ключам, Вишес, исчез.

А вместе с взбешенным гением, исчез и нужный Бутчу выход.

Джо стояла позади Сина, обхватив руками тяжелый пистолет, который он ей дал, стиснув зубы от боли, вспарывающей ее виски. Что–то поднималось на поверхность ее сознания, воспоминание, которое не мог сдержать даже блокирующий его барьер. Открыв рот, она сделала глубокий вздох, колотящееся сердце и покалывание в конечностях, настоящая опасность, все, включая даже Сина, уступили отчаянной необходимости знать только одну вещь.

Одну, черт возьми, вещь…

Подобно весеннему дождю, пробирающемуся сквозь трещину в основании подвала, внезапно осколок памяти вырвался на свободу и проявил себя.

Она увидела себя у цепи перед пустынной территорией торгового центра. И вспомнила свою мысль о том, что все изменится навсегда, если она двинется дальше.

Потом она вспомнила, как перекинула ногу в кроссовке через звенья. И шагала вперед с сердцем, которое билось так же быстро, как и сейчас.

– Я была права, – пробормотала она, когда ей пришлось отпустить воспоминание из–за боли.

Она отпустила образ, и мысль, часть ее прошлого, неполный ответ, который ничего толком не объяснял, утонул под непроницаемой толщей, которая, казалось, поглощала события и ее чувства, в этой черной дыре исчезало столько жизненно важных воспоминаний.

– Встань позади меня, – сказал Син. – И будь готова стрелять, если они пройдут через эту дверь.

– Я готова.

Лгунья. Она почти наложила в штаны.

Они стояли вплотную, Син – впереди, и оба были готовы использовать свое оружие. Джо вспомнила, как убегала с ним от полицейского вертолета. То была разминка перед этим столкновением… и все это вроде как не имело смысла, но только на первый взгляд. Это была финальная точка, к которой она так упорно шла последние месяцы.

И пока ее мозг ничего не понимал, инстинкты все считывали…

Перестрелка не похожа на киношные. Не похожа на большой взрыв.

И это происходило снаружи здания.

Паф–паф–паф–паф.

– Они стреляют друг в друга? – прошептала она в темноту. Хотя она и не знала, кто эти «они».

– Верни мне пистолет…

– Погоди, что?

Син выхватил оружие из ее руки.

– Я не могу рисковать, ты можешь выстрелить в своих.

Дверь в помещение распахнулась, и мглу пронзил свет. Незадолго до того, как освещение накрыло их обоих, Син дернул ее назад… а пока фигуры проникали внутрь, она видела черные контуры теней, что скользили на бетонном полу.

Вонь от них заставляла ее кашлять и давиться. Как это было в поезде.

Дверь захлопнулась, и послышался шорох.

– Закрывайся изнутри! – произнес мужской голос. – Черт возьми, закрывай…

– Хорошо! Господи…

– У кого есть оружие?

Снаружи продолжалась какая–то возня, и, учитывая скрежет металла по металлу, мужчины нашли способ подпереть эту металлическую панель.

– Оставайся здесь, – прошептал Син.

– Нет! – Джо схватила его за рукав. – Не уходи...

– Мне нужно знать, где ты.

– Что ты собираешься делать? – Хотя она и так знала. Он собирался убить их вручную. – Не бросай меня!

Прошла лишь доля секунды. А потом его губы как–то нашли ее рот в темноте. Прикосновение было мимолетным…

Сначала она восприняла взрыв ослепительной вспышкой. Потом ощутила ударную волну. А после – грохот такой громкости, казалось, что в барабанные перепонки вонзились гвозди.

Джо отбросило к стене, голова ударилась о металл, зрение на мгновение пропало. Пока она изо всех сил пыталась восстановить свои чувства, запах пороха или чего–то горелого ощущался свинцовыми стружками в носу, и Джо потянулась вслепую, пытаясь найти Сина.

Его не было.

Она протерла глаза и…

Рык в пяти футах от нее не принадлежал человеку. Это было животное, дикое животное... что–то массивное, мощное, такой хищник в каждом живом существе видел добычу.

А затем внутри здания вспыхнул красный свет.

Шок и ужас сжали грудь Джо и заставили ее сердце биться чаще, и стало еще хуже, когда прояснилось зрение. Сквозь пустое пространство, в дальнем углу, дым крутился в ветряных потоках, его туманный путь освещался светом, необъяснимым образом проникающим извне. Нет, все объяснимо. В стене здания образовалась дыра, металл уступил под мощью взрыва, и проход был таким огромным, что в него спокойно въехал бы грузовик.

В таком освещении казалось, что она смотрит фильм ужасов.

И хотя на парковке все еще звучали выстрелы и крики, и где–то на территории прогремел еще один взрыв, Джо забыла обо всем.

Потому что она стала свидетелем трех убийств.

Огромная тень с ярко–красными глазами двигалась быстро, низко пригнувшись к полу, сбивая людей одного за другим, без выстрелов. Нож. Кинжал… нет, два кинжала… кружили в смертельном танце, сквозь разрушенную стену здания падал свет фар, освещая кровь, что текла из перерезанного горла, вскрытых вен и ампутированных конечностей.

Один за другим все трое, что заперлись внутри здания, оказались на бетоне, извиваясь, истекая кровью, смертельно раненные.

Син был таким смертоносным и быстрым, действовал как машина, и, закончив, он поднялся на ноги, слегка сгибая ноги в коленях. В падающем свете он был для Джо всего лишь черной тенью, его ирокез полосой выделялся на голове, которая поворачивалась, пока он сканировал территорию…

И тогда Джо поняла, что выстрелов больше не было.

Был слышен только визг шин и топот ног.

Джо оттолкнулась от стены. Когда ноги приняли ее вес, она уже собиралась позвать Сина по имени, когда прозвучали четыре коротких свистка. Сразу после этого послышался ответ с другого направления, в другом ритме.

И в этот момент рев разорвал сарай.

Джо прижала ладони к ушам, ее тело отпрянуло, движение было не столько сознательным, сколько инстинктивным.

Син отклонился назад, испуская свой боевой клич, он раскинул руки, держа в жестоких твердых кулаках кинжалы.

А потом он убрал оружие. Когда они исчезли где–то в его куртке, у Джо возникла мысль, что он собирается проверить, как она.

Но нет. Вместо этого он подошел к первому, кого порезал. Стоя над своей добычей, он что–то прорычал…