Глава 19

Меврик

Воздух был наполнен давлением, когда я вошел в пустой бар. Гевин сидел один, потерянный в собственных мыслях, выпивая пиво. Стул скрипнул по полу, стояло мне сесть рядом с ним. Когда брат повернулся ко мне лицом, я видел по его взгляду, что он боялся разговора так же, как и я. Мы должны были вспомнить своих демонов прошлого, поступки, которых мы бы лучше не совершали, и это окажется тяжело для каждого из нас. Но затем вспомнил, что это не я оказался тем, кто врал собственной плоти и крови все эти месяцы, храня секреты, которые не станет таить никакой брат. Черт! Я хотел, чтобы он боялся этого, почувствовал каким уродом являлся. Он мой чертов брат! Гевин должен был что-то сказать, и я сомневался, что прощу его за то, что он скрывал все от меня. Наши отношения никогда не станут прежними. Он будет жить с сожалением всю свою жизнь.

— Мне очень жаль, — пробормотал Гевин, его глаза, казалось, наполнены раскаянием, — не знаю, что еще сказать, мне так чертовски жаль.

— Может объяснишь, как так получилось, что Джон Уоррен твой сын, Гевин? Почему бы тебе не рассказать, когда ты начал спать с Хейли? — прорычал я.

Злость бушевала во мне, и я хотел выбить из него весь тот ад... рассказать, как он все испортил. Я мечтал выйти из бара и никогда не говорить с ним снова, но мне хотелось знать правду. Мне нужно выяснить, что случилось между ним и Хейли.

— Это была только та одна ночь, Меврик. Клянусь. Хейли обожала тебя. Любила тебя больше, чем ты, когда-либо знал, но той ночью... она просто, — сказал он, опуская голову на руки.

— Которой ночью, Гевин? — спросил я.

Когда он не ответил, я ударил кулаком по столешнице и крикнул:

— Расскажи мне. Какой чертовой ночью?

Он повернулся ко мне, и его лицо исказилось болью, стояло ему произнести:

— Той ночью, когда ты поймал ее за покупкой наркотиков и разозлился на нее. Я не говорю, что ты поступил не правильно, но это сломило ее. Она была так чертовски сломана.

— И ты переспал с ней? Такова твоя помощь на все ее проблемы? Я пытался убедить ее, что она нуждалась в помощи и убила бы себя, если продолжила принимать, а ты решил пойти и переспать с ней. Ты думал, что секс поможет? — закричал я, — просто великолепно, Гевин. Ты чертов герой, — сарказм лился из моих уст, когда я всматривался в брата со всем гневом, что закипал во мне.

— Все не так, Меврик! Ты знаешь, что я не... Мы с ребятами смотрели игру, и я напился к тому времени, как Хейли пришла домой. Когда парни ушли, мы с ней выпили несколько стаканов, больше чем несколько. Она ощущала себя подавленной, и мы провели всю ночь за разговором о том, что случилось, — в его голосе слышалось столько боли. — Я не мог видеть ее расстроенной и хотел помочь.

Гевин посмотрел на потолок, пытаясь совладать с эмоциями. Наконец, он прочистил горло и продолжил:

— Она хотела остаться той Хейли, которую ты любил, но часть ее знала, что она никогда не станет той девушкой снова. Я впервые видел ее такой подавленной. У нее было разбито сердце. Ты знаешь, Хейли являлась моим слабым местом, и я просто желал помочь ей, хотел находиться рядом с ней, — он сделал большой глоток пива и глубоко выдохнул.

— Почему ты просто не сказал мне? Зная через какой ад я проходил, ты не сказал ровным счетом ничего! Дерьмо, Гевин! Я доверял тебе так, как никому другому, но ты врал мне, защищая собственный зад. Этому нет оправдания. Ты должен был рассказать! — сказал я ему.

— Меврик, я даже не помню, что случилось той ночью. Все так размыто. Чем дольше мы разговорили, тем злее она становилась. Чем злее она становилась, тем больше пила. Мы оказались оба в стельку пьяны, и когда я проснулся следующим утром, она уже ушла. Я вообще ни черта не помнил. Даже не уверен, что мы на самом деле спали. Я молился, что нет. Ненавидел себя за то, что попал в такую ситуацию, но ты должен знать, что я не намеревался ранить ни ее, ни тебя, — он посмотрел на меня с болью в глазах, и сказал: мне стоило рассказать тебе, брат. Мне жаль, правда. Только та одна ночь, и я серьезно думал, что Джон — твой ребенок.

Моя злость начинала униматься, пока Гевин говорил, я понимал, что он чувствовал свою вину. Я видел горе, написанное на его лице, и знал, что парень никогда не намеревался обидеть никого из нас. Гевин являлся просто парнем, и Хейли не должна была туда ходить той ночью.

Я положил ладонь на его плечо и сказал:

— Я знаю, что она осталась расстроенной той ночью, когда я ушел. Всегда ненавидел себя за то, что не остался с ней и не убедился, что ей помогли, когда она в этом нуждалась.

— Нет. Это вообще не твоя вина. Хейли вела машину той ночью. Она устала, и не увидела пьяного водителя, направляющегося в ее направлении. Произошла авария. Ты не можешь продолжать винить себя за ту ночь.

— Возможно.

— Зависимость Хейли — только ее выбор. Девушка знала, что ты любил ее, и этого должно было быть достаточно. Это только ее вина, Меврик.

Я знал, что имелась доля правды в его словах, но не хотел принимать ее. Часть меня всегда будет винить себя за то, что случилось с Хейли. Никто этого не изменит.

— Я просто очень устал. Устал от проблем и завязал с ними. Покончил с враньем и виной. Хватит, Гевин, — сказал я ему, проводя ладонью по волосам.

Я так чертовски устал от постоянного состояния злости. Устал от дерьма. Это истощало меня, и мне пришлось отпустить это. Под конец дня, Гевин снова стал моим братом. Я знал, что никогда не смогу забыть то, что он сделал, но должен простить его. Обязан простить себя.

— Больше никакого вранья, — он положил руку мне на плечо, уверяя меня.

— Буду иметь в виду, Гевин. Ты облажался. Мы семья и не скрываем дерьмо друг от друга.

— Ты прав. Даю тебе слово, что никогда не повторю таких ошибок снова, — пообещал брат.

Я только собирался уйти, когда понял, что все еще не знал, что произошло после того, как я ушел из офиса юриста.

— Что случилось сегодня с Джоном Уорреном?

— Я зашел в больницу, и Ана сделала еще один ДНК тест. Когда придут результаты, я подпишу бумаги об усыновлении, — ответил Гевин. — Даже если я окажусь отцом, не стану ничего менять. Мы оба знаем, кому принадлежит малыш.

— Будет тяжело, но, хотя бы ты будешь здесь с ним. У тебя будет шанс видеть, как он растет и проводить с ним время. Ты реально можешь стать частью его жизни, и Джону повезло, что у него есть ты, — сказал я ему.

— Меврик, тебе следует знать, что я не имел ни малейшего представления о том, что я отец Джона Уоррена, когда решил приехать сюда. Я думал, что мое пребывание здесь поможет тебе, сделает легче каким-то образом.

— Сейчас я чувствую себя лучше, потому что ты останешься с ребенком. Думаю, это место хорошее для вас обоих, — проговорил я.

Я собирался взять пиво из холодильника, но остановился, когда мой телефон затрезвонил. Достал его из кармана и увидел, что звонил Большой Майк.

У меня не выдалось шанса поздороваться, до того, как он произнес:

— У нас проблемы, Меврик. Как скоро ты вернешься?

— Погоди, — попросил я, выходя из помещения, с целью уединиться.

Дверь захлопнулась за мной, когда я вышел на парковку и спросил:

— Что случилось?

— Нитро... Они добрались до него, — пояснил Майк, его голос звучал озабоченно.

— Что ты имеешь в виду? — спросил я, ходя взад-вперед.

— Мы все еще не знаем всех деталей. Только то, что он оказался ранен четыре или пять раз на одном из своих складов. Доктора закончили его осматривать несколько минут назад. Нитро сейчас в реанимации. Врачи не уверены, что он выкарабкается.

— Нитро слишком упертый, чтобы умереть, брат. Он справится. Есть идеи, кто стрелял в него?

— Ты прекрасно знаешь кто, Меврик. Те же убл*дки, которые сделали фотографии нашей последней поставки. Они искали нашего поставщика, и не остановятся, пока не закроют нас, — объяснил Майк.

— Этого не случится, я не позволю.

— Мы найдем этих уродов, нам просто надо поймать одного. Всего одного, и Ститч доделает все остальное. Он вытрясет из них все, что нам нужно, — прояснил парень.

— Ага, парень сделает это.

Думая о том, какими методами Ститч доставал информацию, заставляло меня похолодеть. За одну ночь за пределами комнаты, он мог сломать любого человека. Майк прав: единственное, что нам необходимо — это поймать одного из этих уродов, и Ститч выяснит все, что нам требуется.

— Мы говорили об этом раньше: эти ребята не из тех, кто упускают концы, и то, что они упустили Хенли выбесило их. Нам нужно использовать это в наших интересах.

— Я уже сказал тебе однажды, что использовать Хенли как вариант нельзя, Майк. Больше я этого повторять не стану, — проорал я.

Сделав глубокий вздох, я произнес:

— Мы будем в пути через час. Обсудим другие варианты, когда вернусь.

— Ага. Увидимся тогда, — пробормотал он.

В его голосе слышалось раздражение, но я знал, так или иначе, мы найдем путь остановить этих уродов. Когда я повернулся, чтобы зайти обратно в здание, Хенли стояла позади меня, запустив руки в карманы.

— Все хорошо? — спросила она, переступив на гравий.

Я толком не был уверен, но чувствовал, что она слышала весь разговор.

— Нам нужно возвращаться.

— Ты не ответил на мой вопрос, — проворчала Хенли, касаясь кончиками пальцев своих губ.

Мне нравилось, что она не отступалась от меня. Девушка знала чего хочет, и у нее не возникало проблем, с тем, как добиваться желаемого. К ее сожалению, я ни черта ей не рассказал.

— Иди, собирайся, — наказал я ей.

Она посмотрела на меня сквозь свои длинные темные ресницы, дуясь из-за того, что все пошло не так, как она хотела. Я наклонился, прижавшись к ее губам и девушка постепенно переставала обижаться.

— Нам, правда, нужно идти, — сказал я.

— Хорошо, — ответила Хенли с побежденным вздохом.

Она шла за мной в комнату, и после того, как мы сложили вещи, то направились прощаться со всеми.

Гевин оказался единственным из присутствующих, так что я сказал:

— Мы едем домой, но я постараюсь вернуться, как можно раньше.