Глава 13

Пробудился Дэвид ближе к вечеру. Почти четыре часа он проспал как убитый, отключился, лишь только коснулся головой подушки. Пожалуй, четырех часов маловато, чтобы наверстать две бессонные ночи, но, как ни странно, он чувствовал себя отдохнувшим и полным сил.

Дэвид перекатился на бок. Мёрдо спал на животе, спрятав лицо в сгибе дюжей руки. Дэвид погладил его по почти черным волосам, наслаждаясь их мягкостью.

Уловив стон удовольствия, он отдернул руку: будить Мёрдо не хотелось. Только вот уже слишком поздно. Мёрдо закопошился, а миг спустя лениво улыбнулся.

— Здравствуй.

— Не хотел тебя будить, — прошептал Дэвид. — Засыпай.

Мёрдо, хмыкнув, улегся на бок, пробежался кончиками пальцев по щеке, по колючей линии подбородка, по изгибу шеи. Едва ощутимая ласка вызвала дрожь, тело покрылось мурашками.

— Хочу тебя поцеловать, — пробормотал Мёрдо. — Я не целовал тебя целую вечность.

Теплый и обнаженный, он придвинулся к Дэвиду и расплылся в душевной, нежной улыбке. Когда Мёрдо припал к нему устами, Дэвид почувствовал изгиб губ, кончиком языка попробовал улыбку, познакомился с ней. Углубляя поцелуй, они соприкоснулись носами, прижались друг к другу теснее, переплелись ногами, выйдя за грань простых поцелуев, окунулись в бешеный ритм физической близости столь же легко, как танцоры кружат на балу.

В последние месяцы любовная близость с Мёрдо стала необходимостью. Дело не только в удовольствии, но и во взаимности, великодушии и счастье. Сие показывало, что, несмотря на прежние мысли, Дэвид не преступник и не грешник. Любовные утехи с Мёрдо превратили самую постыдную тайну в величайшее наслаждение.

Ласки стали чувственной борьбой, краткой восхитительной дракой за господство, которая завершилась, как только Мёрдо перекатился на Дэвида, поборов его превосходящей силой, однако осмотрительно не давил на ногу. Мёрдо ухмыльнулся, от широкой улыбки на щеке показалась ямочка. Выглядел он беззаботным и счастливым. Дэвид хотел, чтобы он выглядел так всегда. Сердце наполнилось любовью и тоской.

— Не хочу, чтобы ты женился на леди Луизе, — коснувшись щеки Мёрдо, выпалил он. — Хочу, чтобы ты был только моим.

Очень тяжело в этом сознаваться. На лице наверняка отразились терзания. Он высказал вслух то, чего хотел — неистово хотел, — и знал, что ничего не получит, знал, что прежняя жизнь в Эдинбурге манила к себе, самое счастливое время в жизни подходило к концу.

Мёрдо вглядывался Дэвиду в лицо, будто обдумывал слова или чувства, что за ними крылись. Беспечная улыбка угасла, в темных глазах сверкало нечто похожее на удовлетворение.

— Я не женюсь на ней, — с нажимом произнес он. — Я ни на ком не женюсь.

Он впился Дэвиду в губы.

Дэвид с радостью ответил на поцелуй, отбросив мысли о будущем. Значение имел только этот момент. Он дотрагивался до теплого Мёрдо, блаженствуя от знакомых линий и изгибов. Твердым членом, плотским выражением восторга, он упирался Мёрдо в бедро.

Мёрдо окружил Дэвида со всех сторон, не налегая на травмированную ногу. Они сливались воедино, целовались, скользили плотью о плоть, доводя друг друга до безумия, утопая в наслаждении.

— Хочу, чтобы ты меня взял, — пробормотал Мёрдо Дэвиду в губы.

Дэвид призадумался. Пробовали они лишь однажды и не очень преуспели. Из-за мучительных воспоминаний Мёрдо не удавалось позволить проникновение. Он хотел попробовать и перенес все стойко, но тем не менее блаженства не испытал.

— Ты не обязан, — отозвался Дэвид. — Тебе нравится по-другому, и я вполне доволен.

Мёрдо приподнялся, дабы нормально взглянуть на Дэвида.

— Хочу попробовать еще раз. В прошлый раз мне не понравилось, что я тебя не видел, да и тебе было неудобно.

С губ сорвался смешок. Он брал Мёрдо сзади, они стояли на коленях, несмотря на перины, нога жутко болела.

— А я-то считал, что умело притворялся, — с сожалением сказал он.

— Не очень, — улыбнулся Мёрдо. — Мы не продумали все как следует, да?

— Да. А ты не дал мне как следует тебя подготовить.

Дэвида позабавило, что Мёрдо разрумянился. Во всем, что касалось Дэвида, Мёрдо полнейший бесстыдник, но, стоило Дэвиду сделать то же самое, он начинал стесняться, настаивал, что справится сам.

— Если мы попробуем еще раз, я должен тебя подготовить. Как нам быть с ногой?

— Я сяду на тебя, — протараторил Мёрдо, тем самым выдав, что уже все продумал. — Тогда мне не будет неуютно, а у тебя не устанет нога.

Дэвид тихо застонал. Мысль о том, что Мёрдо медленно опустится на член, отозвалась в глубоко спрятанной, первобытной частичке души, которая втайне мечтала овладеть всем миром. Реакция вызвала у Мёрдо довольную улыбку.

— Тебе приглянулась эта затея?

— Боже, конечно. Но ты уверен? Это нелегко, а ты в последнее время не практиковался.

— Уверен. Мы используем много масла.

Мёрдо выбрался из постели, дабы забрать бутылку из армуара, а Дэвид, прислонившись к изголовью, подложил под голову подушку.

Мёрдо протянул бутылку, кинув на Дэвида неуверенный взгляд.

— Как мне… — Он махнул на кровать.

— Будет проще, если ты развернешься лицом в другую сторону. — При виде того, как Мёрдо зарделся, Дэвид с ухмылкой добавил: — Бедра повыше. Ягодицы раздвинуть.

Мёрдо, побагровев, хохотнул, однако в смехе слышалось смущение.

— Вряд ли у меня получится. Давай я…

— Да брось, — перебил Дэвид. — Забирайся. Ты неоднократно делал это со мной. Все по-честному.

Мёрдо долго принимал решение.

— Ладно, — вздохнул он.

Задев коленом грудь Дэвида, он принял предложенную позу. Ах, какой прекрасный мужчина с крепкими ягодицами, мускулистыми мясистыми бедрами. Господь всемогущий, какой вид.

Дэвид, положив бутылку, скользнул руками по бедрам, что вызвало слабый стон. Теплую после сна кожу усеивали волоски, приятно щекотавшие кончики пальцев. От предвкушения во рту пересохло. Разминая округлые ягодицы, он вынудил Мёрдо чуть приподнять бедра, дабы увидеть вход. Мёрдо не противился, но звук, сорвавшийся с губ, был смесью возражения и наслаждения.

Сия поза беззащитная для всех, а особенно для Мёрдо, который очень долго этого не допускал. Теперь, когда он предстал перед Дэвидом в таком виде, разрешал прикасаться, Дэвид обязан доставить ему удовольствие, обязан оправдать доверие.

Он осторожно потянул Мёрдо за бедра и пододвинулся сам, дабы поцеловать любовника. Однако с поцелуями он не спешил, пока что просто обдавал горячим дыханием чувственную складку между ягодиц, отчего Мёрдо дрожал и издавал стоны с ноткой тревоги и возмущения.

Терпение. Он начнет с чего-то менее вызывающего.

Дэвид проложил дорожку поцелуев от бедер до ягодиц, по подтянутой плоти, ведшей к яйцам. Он не скупился на внимание, упиваясь хриплыми вскриками и глубокими стонами, вобрал яйца в рот. Пренебрегая своим твердым членом, он осыпал Мёрдо ласками, стискивал достоинство, посасывал колючую мошонку. Вскоре каждая капля неловкости улетучилась. Мёрдо, приглушенно вскрикивая, опустил голову, бедра задрал выше, ноги раздвинул чуть шире.

Только после этого поцелуи стали интимнее. Дэвид провел языком прямо по краю складки. На сей раз в выкриках не улавливалось возражения, слышалась лишь отчаянная жажда большего, а едва Дэвид зашел дальше, благодарность:

— Боже, да, пожалуйста!

Землистый мужской аромат опьянял. Дэвид жадно облизывал вход, ослаблял, возбуждал, да попросту боготворил. Всхлипы наслаждения, слетавшие с губ, подгоняли, мысль о том, чтобы довести Мёрдо до кульминации, поглощала. Однако он вынудил себя отодвинуться. Готовый вход уже расслабился.

— Господи, — прошептал Мёрдо. — Трахни меня. Сейчас же.

Он хотел развернуться, но Дэвид решительно его остановил.

— Пока нет.

Дэвид нащупал бутылку масла, быстро вынул пробку и вылил тонкую блестящую струйку на вход. Отложив бутылку, он поймал стекавшее масло, принялся разрабатывать мышцу, уже расслабленную поцелуями, и наконец-то ввел палец, который вмиг сдавило, затянуло глубже. Они застонали. Член напрягся до боли. Мёрдо из зажатого и смущенного становился расслабленным и возбужденным, пальцы скользили без труда, а едва Дэвид подогнул пальцы и нашел искомую цель, Мёрдо принялся содрогаться и ругаться. Всего этого хватило бы, чтобы кончить без единого прикосновения к члену. Достаточно кульминации Мёрдо.

В другой раз. Сейчас Мёрдо хотел, чтобы его взяли.

— Ты готов. Разворачивайся.

Лицо у Мёрдо по-прежнему полыхало румянцем, но из-за страсти, а не из-за смущения. Полуприкрытые глаза блестели, как черный янтарь. Он расслабился, взбудоражился, выглядел решительным.

— Надолго меня не хватит. — Привстав на колени, он надавил влажной головкой на вход.

— Меня тоже, — прошипел Дэвид.

Едва лишь Мёрдо начал опускаться, Дэвида затянуло в скользкое живое тепло.

Он вспомнил, что чувствовал в прошлый раз, только сейчас все намного лучше, ибо Мёрдо тоже наслаждался. Широкая грудь тяжело вздымалась, глаза он закрыл, в экстазе запрокинул голову. Упершись рукой в подушку, он приподнимался и невероятно медленно опускался, отчего Дэвид беспрерывно стонал.

При виде покачивающегося члена во рту скопилась слюна. Дэвид обхватил его скользкой от масла рукой.

— О да! — ахнул Мёрдо, когда Дэвид принялся водить кулаком вверх-вниз в одном ритме с его движениями. — Я так близко…

— Кончай на меня, — прошептал Дэвид. — Хочу, чтобы ты оставил на мне след.

Мёрдо, привстав, застонал. Огромное достоинство налилось еще больше. Семя покрыло руку, внутренние мышцы сократились, вытягивая из Дэвида кульминацию так, что пришлось выгнуть спину и вскинуть бедра.

Когда Мёрдо повалился на него, а дымка удовольствия рассеялась настолько, что получилось распахнуть глаза и начать мыслить, Дэвид тихонько хохотнул, обдав дыханием шею.