Глава 2

Вопреки грузности трактирщик в «Толбуте» двигался довольно изящно.

При их появлении он вышел из-за прилавка и, грациозно взмахнув мясистой рукой, проводил их к расположенному в оконной нише столу. Балфор попросил виски — предложив мужчине и самому выпить стаканчик, — и он принес кувшин отличного напитка и три маленькие оловянные стопки. Выставив стопки ровным рядком, он разлил виски и взял свою порцию двумя пальцами.

— Ваше здоровье, господа. — Он залпом опрокинул содержимое и, вежливо кивнув, удалился.

Балфор, прикрыв глаза от удовольствия, сделал глоток, после чего улыбнулся и сознался:

— Впервые за долгое время пью виски.

— Помню, ты говорил, что пьешь виски только в Шотландии, — отозвался Дэвид. — И что первый глоток самый лучший.

Балфор хохотнул.

— У тебя хорошая память. Да, ничто не сравнится с ощущением, когда ты вкушаешь что-то впервые. Хотя и удовольствия, ставшие уже привычными, тоже играют важную роль.

Балфору всегда удавалось в самые невинные фразы вкладывать щедрые посулы. Дабы скрыть замешательство, Дэвид проглотил содержимое стопки. Вначале он почувствовал резкий металлический привкус, но огненный виски его перебил, и неспешно раскрылась дымность.

— Ты удивился, увидев меня у портного, — заметил Балфор.

— Естественно. А ты разве не удивился, увидев меня?

Балфор просиял улыбкой, и на щеке показалась ямочка. Дэвид помнил эту улыбку, что придавала мужественному, загадочно-прекрасному лицу озорной мальчишеский вид.

— Мне повезло. Меня заблаговременно предупредили. Разумеется, приехав в Эдинбург, я понимал, что есть шанс на встречу с тобой. И тем не менее, когда мальчишка прервал мою примерку новостями, что мистер Лористон стучит в окно и требует, чтоб его приняли, я слегка опешил. Ридделл велел не обращать на тебя внимания, но я не мог позволить тебе выскользнуть у меня из рук и приказал тебя впустить.

Грудь у Дэвида сдавило, и он поразился тому, насколько спокойно сумел ответить:

— Оно и к лучшему, иначе я пропустил бы встречу.

Балфор снова хохотнул.

— Ридделл был очень любезен.

— С тобой, — сухо отметил Дэвид.

— Его нельзя винить. У него хорошая деловая хватка. Теперь он сможет похвастаться, что среди его клиентов есть аристократ.

— Да к нему наверняка всю неделю ломятся аристократы. Никогда не видел столько народа в городе. Они ночуют в палатках на Калтон-хилле.

— Я слышал. — Балфор изумленно покачал головой. — Никогда бы не подумал, что мои приятели-шотландцы станут так радоваться визиту короля Ганновера. С сорок пятого года³ прошло не так много времени.

— Это очень странно, — согласился Дэвид. — Каким-то образом людей убедили, что мы, шотландцы, самые преданные подданные короля на всех Британских островах.

Балфор вновь покачал головой и опустился на спинку стула, почти нетронутая стопка осталась стоять на столе. Заглянув в свою стопку, Дэвид обнаружил, что там пусто. Он даже не помнил, когда успел управиться, и поймал себя на том, что хотел выпить еще, однако, сжав под столом руки в кулаки, сдержался.

— Зачем ты вернулся? — после недолгого молчания спросил Дэвид. — Принимаешь участие в празднествах?

— Да, принимаю. Я представляю семейство — прошу прощения, клан. Следует блюсти систему сэра Вальтера. Чтоб меня одобрили в качестве вождя клана, пришлось облачиться в самый лучший костюм. Я истратил целое состояние на тартан и орлиные перья.

— Почему твой отец не приехал? — хмыкнув, спросил Дэвид.

— Отец слишком занят делами в Вене. Правительство не хочет, чтоб король совал туда свой нос. Выбор был между мной и братом, а поскольку король не слишком любит моего брата, эта участь выпала мне.

Дэвид припомнил слова Балфора о том, насколько ему неприятны махинации отца.

— Удивительно, что ты столь охотно выполняешь приказания отца.

Балфор пожал плечами.

— Я все равно планировал приехать в Шотландию. После этого фиаско я отправлюсь в свою усадьбу в Пертшире. С момента покупки я был там лишь однажды, планирую остаться месяца на два.

— Я помню, ты говорил о покупке усадьбы в Пертшире. Это о ней идет речь? О той, что с прелестными окрестностями?

— Да, о ней. Окрестности в самом деле изумительные, правда, предстоит решить тысячу проблем. Предыдущий владелец перессорился со всеми в радиусе ста километров, у всех список претензий длиной с твою руку. Когда я только купил усадьбу, ситуация уже была скверной, а пару месяцев назад управляющий занял другую должность, и стало еще хуже. Чтоб все пошло на лад, придется провести там немало времени.

Дэвид тихонько хохотнул.

— Мистер Чалмерс говорил, чтоб ты остерегался прелестных окрестностей.

— Да, но я по-прежнему считаю, что они того стоят. Лучшее, что случается в жизни, неизменно требует самых больших усилий, не находишь? — Балфор, приняв расслабленную позу и вытянув длинные ноги, являл собой воплощение уверенности и мужественности. — Не ты ли говорил, что наслаждение не самое главное в жизни?

— Не помню, — отведя глаза, сказал он.

Дэвид лгал. Он помнил этот разговор — последний разговор — в мельчайших деталях, будто слова превратились в клеймо на теле.

«Если наслаждение и счастье не самое главное в жизни, тогда что? Расскажи, Лористон, научи меня своей великой мудрости».

«Думаю, главное — это быть верным самому себе...»

Дэвид все-таки взял кувшин и, наполнив стопки до краев, жадно глотнул алкоголя.

— По всей видимости, ты по-прежнему не прочь выпить, — иронично заметил Балфор, — а выглядишь так, будто по-прежнему забываешь поесть. Я так понимаю, ты пренебрег моим последним советом?

— Каким советом?

— Обзавестись женой, чтоб о тебе было кому позаботиться. А точнее, жениться на той юной даме, что была в тебя влюблена. Мисс Чалмерс вроде бы.

Балфору неоткуда знать о щекотливости данной темы, но Дэвид, не сдержавшись, все равно огрызнулся:

— Безусловно, пренебрег. А на что еще ты рассчитывал?

Балфор пригубил из стопки.

— Именно на это. В последней беседе ты вполне ясно дал понять, что никогда не женишься.

— Если память меня не подводит, мы скорее спорили, нежели беседовали.

После недолгого молчания Балфор вздохнул и проговорил:

— После возвращения в Лондон я пожалел о том, как мы расстались. Особенно о своей злости.

Это признание застало Дэвида врасплох.

— И почему же ты злился?

Балфор не отрываясь глядел на обшарпанный деревянный стол и крутил стопку.

— Тем вечером ты пошел на большой риск, когда встал перед револьвером Макленнана. Я разозлился на тебя за то, что ты рисковал своей жизнью ради спасения моего никчемного кузена.

— Йен никогда бы в меня не выстрелил.

Балфор мрачно усмехнулся.

— Он был вот настолько близок, — сказал он, держа большой и указательный пальцы в сантиметре друг от друга.

Дэвид покачал головой. Невозможно объяснить, что он решил встать перед револьвером для того, чтоб уберечь Йена, а не Хью Суинберна. А когда Йен ушел вместо того, чтоб стрелять, вера Дэвида в юношу, к счастью, оправдалась.

— Но ты не только поэтому злился.

Балфор бросил на него взор и в знак поражения вздохнул.

— Да. Я счел тебя... провокатором. Ты был таким серьезным, таким непреклонным. Все или ничего. Ты презирал меня за намерение жениться.

— Я тебя не презирал, — возразил Дэвид. — Я подчеркнул, что говорю только за себя и свою совесть.

— Но дело не только в этом, — покосившись на Дэвида, изрек Балфор. — Да, меня шокировало твое безрассудство. И да, меня задело, что ты меня осуждал. Но размышляя над тем, что же меня так разозлило, я прихожу к выводу, что... боялся за тебя.

— Боялся?

— Я понял, что все это с легкостью тебя погубит — эта страсть, приверженность принципам. Ты не можешь от всего этого отказаться, даже когда оказываешься в опасности. В голове не укладывалось, что у тебя настолько неразвит инстинкт самосохранения. И это меня разозлило. — Он выдержал паузу. — Но, как я уже говорил, позже я об этом пожалел. Хотелось бы, чтоб расставание прошло на должном уровне. Время, что мы провели вместе, было... интересным.

Дэвид не знал, что сказать. Горло сдавило, дышать стало невмоготу. Он тоже жалел. Жалел, что позволил Балфору себя соблазнить. Жалел, что впустил в свою душу отчаяние, которое охватывало его долгие месяцы после этого жестокого разговора.

— Мисс Чалмерс огорчилась? — резко сменив тему, поинтересовался Балфор. — У меня сложилось впечатление, что она пыталась тебя завлечь.

Он был прав — Элизабет пыталась его завлечь. А Дэвид этого даже не осознавал. Он знал, что симпатичен ей, но лишь спустя несколько месяцев после отъезда Балфора в Лондон Дэвид наконец-то смекнул что к чему. А затем случился тот ужасный день, когда Дэвид попросил о беседе с глазу на глаз. Он хотел аккуратно сообщить, что не намеревался жениться, только вот она неверно все истолковала и решила, что Дэвид собрался делать предложение. Разговор прошел тягостно, и на Дэвида навалился груз вины, начавший испаряться только после ее внезапного замужества.

— Мисс Чалмерс стала леди Киннелл, — пояснил он, — и живет в Галлоуэй в поместье мужа. Так что у нее все сложилось более чем удачно.

— Она замужем за сэром Аласдером Киннеллом? — спросил Балфор, лицо выражало неприязнь. — Надеюсь, что нет. Для такого, как он, она слишком мила. Его первой жене не повезло. Думаю, она покончила с собой, лишь бы сбежать от этого мерзавца.

Дэвид побледнел.

— Ты его знаешь?

— Мы ходили в одну школу. Ему нравилось нагонять страх на младшеклассников. К несчастью, я оказался одним из них.

Мысль о том, что Элизабет вышла замуж за мужчину, который жестоко с ней обращался, вызвала дурноту. Вновь шевельнулось чувство вины. У Дэвида будто камень с души упал, когда он услышал об их с Киннеллом помолвке. Дэвид порадовался, что она нашла себе более подходящего мужа.