Глава 7. Дрянные девчонки

На следующий день в конференц-зале состоялось общее собрание венаторов. Всех единиц, со дня на смену. Сэм Леннокс стоял перед трибуной вместе с регентом Ковена, а венаторы столпились вокруг, разговаривая группами и обмениваясь записями. Ара и Эдон нашли место сзади, и она прислонилась к стене, скрестив руки на груди. Ара заметила, что Деминг сидит впереди и болтает с Сэмом и Оливером. Она поймала ее взгляд, и Деминг нахмурился. Ара задавалась вопросом, позволит ли Деминг когда-нибудь это сделать, и она думала, что ответ определенно отрицательный, по крайней мере, на данный момент. Сэм подошел к трибуне и откашлялся, и в комнате сразу же воцарилась тишина.

— Вот что мы знаем о жертве. Ее звали Джорджина Карри, и ее не видели с тех пор, как она ушла с вечеринки в прошлую субботу. Она была девочкой со Святым сердцем. Юниорка. Шестнадцать лет, смертная. Ее семья не является частью Ковена; они не зарегистрированы как проводники или фамильяры. Мы не знаем, как она связалась с вампиром. Это может быть случайная атака или тайная связь.

Итак, девушка была молода, намного моложе, чем Ара предполагала. И это был такой ужасный способ умереть, Ара не могла перестать думать об этом. Она была высосана досуха, истекла кровью, затем расчленена и засунута в яму.

Шеф сказал им, что вскрытие показало, что девушка была убита, скорее всего, в субботу вечером. Оглядев комнату, Ара задалась вопросом, сколько венаторов думали о том, как в последний раз умер подросток, связанный с Ковенов, хотя тогда были убиты вампиры, а не смертные. Она вспомнила панику, которая почти уничтожила Ковен, когда вампиры вернулись под землю, некоторые спали вечно, предпочитая не перевоплощаться. На этот раз все было по-другому, но так же тревожно, если не больше. Ковен сделал здоровье и безопасность своих человеческих фамильяров приоритетом, чтобы сохранить существование вампиров в секрете от остального мира. Заклинание священного поцелуя не позволяло фамильярам раскрыть свой статус, в то время как человеческие проводники происходили из семей, которые служили вампирам на протяжении веков, их верность была неоспоримой и укоренилась в их природе. Ара содрогнулась при мысли о том, что произойдет, если смертные когда-нибудь обнаружат, что заговор — ложь, что среди них живут настоящие вампиры, и так было с начала времен. Мир смертных может быть таким же жестоким, как Люцифер, когда захочет.

— Пока мы держим это в секрете. Мы удерживаем тело, пока не найдем убийцу. Пока в полиции не знают, что девушка пропала. Они проводят собственное расследование. Скотт и Маррок ведут это дело. Они пойдут в школу, поговорят с ее друзьями, с ее семьей, узнают, с кем она тусовалась, как она могла встретить этого вампира. Как вы знаете, кровная связь не совпадает ни с кем в Ковене, так что кто бы это ни сделал, он был незнакомцем. Я не хочу напоминать тебе о кольце нефилимов, с которым мы расстались не так давно. Я не уверен, что это связано с тем, но мы не можем быть уверены. Это значит, что остальные должны привести всех отступников в городе. Я хочу, чтобы все незарегистрированные бессмертные были допрошены. Каждый. Мы поймаем этого парня. Мы всегда так делаем.

Он двинулся, чтобы позволить Оливеру говорить. Ара видела регента всего несколько раз в прошлом. Она, конечно, видела его по телевизору, он говорил об экономике и политике, и его фотография была во всех журналах, так как он и его прекрасная человеческая знакомая были завсегдатаями шикарных общественных мероприятий. Но это был один из немногих случаев, когда она видела его лично, что означало, что Ковен относился к смерти смертной девушки серьезно. Она слышала о нем то же самое, что все в Ковене знали, что он когда-то был смертным, но что он был особенным, будучи человеческим проводником и знаком с самым могущественным вампиром во время войны. Оливер Хазард-Перри имел достойный вид и величественную осанку, что ожидалось от лидера, красивого, но не симпатичного, серьезного, не будучи ботаником. Лицо его было мрачным, но тон уверенным. Он прочистил горло.

— Прежде всего, я хочу поблагодарить всех за напряженную работу над этим делом. Очень тревожно снова обнаружить среди нас такого рода насилие. И я просто хочу подчеркнуть, что вы все знаете. Убийство вампиром смертного — преступление, караемое смертью. Если вы знаете что-нибудь об этом деле, что может нам помочь, пожалуйста, говорите. Мы ценим ваши усилия, так как вы все знаете, что в субботу состоится бал Четырех сотен. Я не могу не думать, что это может быть связано с тем, что мы празднуем выживание Ковена. Это не случайный акт насилия. Это сообщение. Пусть наши враги знают, что мы отвергаем его.

Сэм кивнул.

— Отстраненный.

— Давайте сначала допросим детей, — сказал Эдон, возвращая файл дела в папку и пряча его подмышкой. — Посмотрим, сможет ли кто-нибудь из них рассказать нам об этой вечеринке.

Частная школа Роу, кварталы от восемьдесят пятой до девяносто второй улиц между Мэдисон и Парк-Авеню, славилась своей концентрацией лучших независимых школ в городе. Эти элитные учебные заведения размещались рядом друг с другом в бывших особняках и таунхаусах или, как в случае с Французским институтом, в новых зданиях, построенных после сноса четырех кирпичных домов и раздражающих всех соседей. Мэрривельская Академия была выдающейся школой для всех девочек, которая составляла трио, в которую также входили Святое Сердце и Толливуд Воробей Финч. Для мальчиков существовали Нью-Йоркская латинская школа, Борнмут и Уэстбери. Школа Дачезне была классическим выбором голубой крови; это было место, где воспитывались многие поколения лучших Ковена. Это была студенческая, прогрессивная и беспощадная игра слов.

Пока они шли от восемьдесят шестой улицы и станции метро Лексингтон, Ара бегала по списку, перечисляя мелочи различий для Эдона.

— Мэрривельские девочки противные, потому что они самые умные. Первая леди — девушка из Мерривейла, как и губернатор и наш сенатор, — оказалось, что в ее прежней жизни были моменты, которыми она гордилась; раньше она этого не осознавала.

— Да, да, да, да, я понимаю. Ты ходил в заносчивую школу, — сказал Эдон, издеваясь над лекцией Ары, — частные школы 101.

— Ну и как ты туда вписалась? — он дразнил.

— Не вижу тебя в пледе и жемчуге.

— Мне пришлось надеть униформу. Это было необходимо, — сказала она чопорно и продолжила невозмутимо. — У Толливуда есть модели и актрисы, лауреаты «Оскара». Самая красивая сестра, так сказать. Они встречаются в основном с парнями из Уэстбери, хедж-фонда. Латинская школа полна ботаников, а Борнмут — это хиппи. Но девушки со Святым сердцем — это нечто другое.

— Да? Что?

— Скажем так, в сердцах этих цыпочек нет ничего святого.

Во времена Ары у Святого Сердца были плохие девочки, те, кто носил слишком короткие юбки и слишком низко расстегнутые блузки, девочки, которые курили в униформе и имели дела со своими учителями латыни, девочки, которые, по слухам, устраивали оргии в своих роскошных апартаментах, когда их родители были в Сент-Барте. Было так много слухов о клубах минетов девушек Святого Сердца, пактах о беременности, кликах, и в то время Ара верила всем им. Теперь, когда она стала старше, она задавалась вопросом — была ли репутация школы более грязная и намного грязнее, чем обычная эксклюзивная частная школа, была придумана самими девочками Святого Сердца, чтобы заставить всех забыть, что они по существу ходили в школу в монастыре и что положения о морали были частью школьного контракта.

Святое Сердце размещалось в большом, неприступном особняке, похожем на крепость за железными воротами.

— Легче попасть в подземный мир, — треснул Эдон, когда Ара сверкнула значком на школьную камеру.

Раздался долгий, громкий гул, и их пропустили внутрь. Когда они вошли в мраморные залы эксклюзивной школы для девочек, на них смотрели несколько любопытных взглядов. Особняк был бывшим домом стального барона-миллионера начала века и обладал всем соответствующим величием. Ара задавалась вопросом, должна ли она заставить Эдона переодеться, или хотя бы расчесать ему волосы. Не то, чтобы это помогло им пройти сбор с директрисой, которая была бы предвзято настроена против них с самого начала. Если школа была крепостью, то директриса выглядела как Убийца драконов. Миссис Сесилия Генри проводила их в свой кабинет, теплое, уютное помещение, уставленное книгами и портретами директрис. Она предложила им обоим чай, но они отказались. После нескольких любезностей, во время которых Ара рассказала о своей связи с островным миром частной школы, Миссис Генри приступила к делу.

— Полиция уже пришла и опросила нескольких студентов. Мы полностью сотрудничаем, и, боюсь, это все, что мы можем сделать. Если здесь будет больше правоохранительных органов, это расстроит родителей. Они и так нервничают из-за исчезновения Джорджины.

— Я понимаю, и уверяю вас, мы будем очень осторожны, — сказала Ара, объясняя, что она и Эдон были из элитной секретной организации в полицейском управлении, что было достаточно правдой. — Мы хотели бы поговорить с несколькими друзьями Джорджины, если это возможно.

Эдон сидел низко в кресле, его глаза были прищурены. До сих пор он не сказал ни слова, и когда директриса посмотрела в его сторону, он, казалось, вспыхнул. Ара хотела ударить его ногой в голень, и Сесилия Генри резко взглянула на него, как будто он прогуливал ее кабинет. Они долго смотрели друг на друга, пока Эдон не рявкнул: — Что случилось? Не хотите ее найти?

Директриса ощетинилась. — Штраф. Ты можешь поговорить с девочками в свободное время, но мне, конечно, придется получить разрешение их родителей.