— Сколько тебе сейчас лет, Осень? — тихо спросил Кирэлл.

— Двадцать два, — она нахмурилась, глядя на него. — А что?

— Ты так молода, и столько пережила.

— А я пережила? Пережила, да? — иногда ей казалось, что ничего еще не кончилось. Особенно, когда приходили кошмары, и она снова чувствовала всю эту боль и смятение, и понимала, что снова приходится бороться с собой.

— Ты пережила это, Осень, — твердо сказал Кирэлл. — Варанианец, на которого ты напала, — один из самых сильных и страшных в своем роде. Ты ранила его. Никто не мог, а тебе удалось.

— Ты знаешь этого… Варанианца?

— Да. Это генерал Террон. Он возглавляет армию варанианцев, но я не понимаю, почему он напал на тебя и твою семью, — Кирэлл медленно приподнял прядь ее волос, разглядывая необычные белые кончики. — Если только по какой-то причине он не принял тебя за Драгуна.

— Драгуна? Из-за моих волос?

— Да. Варанианцы всегда пытаются расширить свою территорию, уничтожая более слабые виды и захватывая планеты. Драгуны — единственные, кто может победить их. Вот почему они нападают на наших детенышей прежде, чем те успевают научиться трансформации и защититься. Они нападают и на Других, если думают, что они могут быть нашими парами.

— Они пытаются уничтожить вас, убивая ваших детей и ваши пары.

— Да, но у них ничего не получится, — уверенно сказал он. — Мы уничтожили их на Терцере и будем продолжать делать это, где бы они ни появились.

— Терцера — это откуда ты прибыл?

— Да. Варанианцы захватили планету, убив большую часть ее обитателей. Потребовалось время, но мы прогнали их.

— Только ты и Дэк? — она не могла скрыть удивления.

— Нет, на Терцере были и другие. Они возвращаются домой на других кораблях.

— Был ли там… — Осень не была уверена, что хочет это знать.

— Да, генерал Террон был там, — Кирэлл увидел, как она медленно кивнула, увидел страх, промелькнувший в ее глазах. — Он сбежал, как последний трус. Он никогда больше не приблизится к тебе, Осень. Никогда больше не сделает тебе больно. Я клянусь.

— Спасибо, но ты не можешь дать такую клятву, Кирэлл, — печально сказала она.

— Конечно, могу! — он отстранился так быстро, словно она ударила его.

— Нет, ты не можешь, — возразила Осень. Ей так хотелось протянуть руку и прикоснуться к нему, но она не позволила себе этого. И она не собиралась позволять ему давать ей ложную надежду. — Послезавтра ты уедешь. Я вернусь домой, ничего не помня о времени с тобой, кроме того, что это было «приятно», а ты… ты вернешься в свой мир, найдешь свою пару и тебе будет все равно, что может случиться со мной.

— Это неправда! — взревел Кирэлл, садясь.

— Это правда, — она тоже села. — Все нормально. Единственная причина, по которой ты здесь, — это твой Жар. Ты сам мне это сказал. Я смогла выжить до тебя. Я выживу, когда ты улетишь.

***

Кирэлл обнаружил, что изо всех сил пытается контролировать не только своего Монстра, но и своего дракона, поскольку ни одному из них не нравилось то, что говорила Осень. Неужели она действительно верит, что они просто уйдут, оставив ее без защиты, и забудут о ней?

Этого не случится.

Она стала слишком важной для всех них, чтобы отпустить ее.

Одна только мысль о том, что она забудет его, заставила желание Кирэлла вспыхнуть так ярко, что это его удивило.

— Ты больше не одна, Осень, — прорычал Кирэлл. Схватив ее за талию, он приподнял ее и усадил себе на колени. — Мы с тобой, — сказал ей его Монстр, и глаза Кирэлла наполнились золотом.

Это должно было шокировать ее: эта быстрая перемена, ощущение лап и когтей вокруг талии, но этого не произошло. Что действительно шокировало Осень, так это то, что его глаза вдруг вытянулись, и внезапно его дракон уставился прямо на нее. Его глаза напомнили ей камень, который она подарила Джеку много лет назад. Черная чешуя стала покрывать лицо и шею Кирэлла, черты лица начали меняться. Его рот и нос расширились, а ламина превратилась в твердые острые шипы.

Осень медленно протянула руку. Она не боялась быть укушенной, но и не хотела рисковать, потому что зубы в пасти дракона Кирэлла выглядели смертельно острыми. Она осторожно коснулась его морды. Удивительно, какой гладкой и мягкой была его чешуя. Чешуйки образовывали удивительный, мерцающий узор, и по ощущениям — ничего похожего на рыбью чешую, которую она ожидала почувствовать.

Проведя пальцами по морде, Осень проследила пальцем место, где должна была быть бровь. Теперь это был твердый гребень, который шел от внутреннего уголка глаза к внешнему, казалось, защищая его, прежде чем исчезнуть в волосах.

Дымчатые глаза внимательно следили за ней, оценивая, когда она коснулась уголка этого глаза.

— Ты прекрасен, — прошептала Осень, легонько целуя то место, где только что были ее пальцы.

Дракон Кирэлла тихо кашлянул, и Осень склонила голову набок, позволяя морде коснуться ее шеи. Его горячее влажное дыхание заставило ее вздрогнуть. Не от страха, а от желания. Когда он достиг изгиба, где ее шея соприкасалась с плечом, шершавый язык лизнул ее кожу, пробуя на вкус.

— Осень… — глубокий хриплый голос заставил ее повернуть голову, и на мгновение она словно увидела все три формы Кирэлла сразу, прежде чем его черты снова стали человеческими.

Кирэлл посмотрел на Осень, впервые чувствуя, что его три формы действительно стали одним существом. Как говорили, такое случалось, когда Драгун находил свою пару. Не только сама пара становилась единым целым, но и все их формы. Это было то, что позволяло паре подняться на более высокий уровень.

Внезапно все это обрело смысл, и он не смог поверить, что не понял этого раньше.

Внезапное начало его Жара.

То, как Осень смогла успокоить его Монстра.

То, как его дракон принял ее.

Это не был Жар Соединения.

Это был Жар Истинной Пары.

Не имело значения, что Осень была Другой.

Она была его парой!

Кирэлл почувствовал, как в нем поднимается Жар, и понял, что пришло время полностью завладеть своей маленькой парой, как это делали Драгуны с самого начала творения. Тогда она навсегда останется с ним!

Глаза Осени расширились, когда она посмотрела на Кирэлла. На его лице отразилось столько эмоций, что она не могла понять, о чем он думает, не говоря уже о чувствах. Расстроился ли он из-за того, что она прикоснулась к его дракону?

— О, маленькая Оз-ень, — прорычал он, его глаза слегка светились. — Теперь ты получишь все, о чем просила.

Дыхание Осени перехватило от мрачного обещания в его глазах, но прежде чем она смогла ответить, она обнаружила, что стоит на четвереньках. Бедро Кирэлла скользнуло между ее бедер, широко раздвинув их, когда он устроился позади нее. Он прижался грудью к ее спине, поддерживая свой вес руками, которыми уперся в кровать.

— Ты принимаешь меня, маленькая Оз-ень? — спросил он, отодвигая ее волосы в сторону, чтобы лизнуть то же самое место, что и его дракон, и прошептал: — Во всех моих формах?

Осень обнаружила, что не может ответить. Жар тела Кирэлла окружил ее. Ощущение его языка, лизнувшего кожу, заставило ее лоно сжаться и увлажниться.

— Ты должна сказать это, Осень, — сказал Кирэлл, слегка касаясь зубами ее шеи.

— Я принимаю тебя! — выдохнула она. — Всего тебя!

— Это хорошо, малышка, — проворчал он, — потому что отказа я бы не принял.

С этими словами Кирэлл поднялся. Его руки нежно прошлись по шрамам, покрывавшим ее спину. Его все еще приводили в ярость ее раны, но он уже понимал, что это не истязание. Это было свидетельство ее глубокой любви к брату.

— Ты такая красивая, малышка, — прошептал он. — Такая сильная.

Осень неуверенно оглянулась на него.

— Это правда. Ты жертвовала собой, пытаясь защитить того, кого любила. Не имеет значения, что тебе не удалось. Ты отдала все, что у тебя было. Все.

Осень почувствовала, как ее глаза наполнились слезами. Так долго она считала себя слабачкой и неудачницей. То, что Кирэлл сказал ей, что она не была ни той, ни другой, глубоко тронуло ее. Она собиралась сказать ему об этом, когда почувствовала, как что-то шевельнулось у ее бедра. Она знала, что это не руки Кирэлла, потому что все еще чувствовала их на своей спине.

Посмотрев на свое бедро, Осень широко раскрыла глаза, когда увидела что-то толстое и черное, двигающееся вдоль него.

— Кирэлл… это?..

— Да. Мой дракон хочет исследовать тебя, хочет ласкать и доставлять тебе удовольствие так же, как и я. Это единственный способ, которым он может это сделать. Он никогда не причинит тебе вреда, Осень.

— Я знаю, это просто удивило меня, — она вздрогнула, затем опустила голову и стала наблюдать, как его хвост ласкает ее живот. Руки Кирэлла тем временем обхватили ее, лаская ее грудь, пока соски не начали ныть от желания.

— Ох… — тихо всхлипнула она.

— Да, Осень, — сказал Кирэлл, сжимая руками ее грудь. — Дай мне свои звуки удовольствия. Это все, чего я хочу. Удовольствие. Не боль. Больше никакой боли.

Осень знала, что это правда. Она чувствовала себя в безопасности и защищенной в объятиях дракона Кирэлла. И все же она напряглась, когда он коснулся ее щеки. Она ожидала, что кончик будет острым, ведь он предназначался для защиты. Вместо этого Осень ощутила чешуйки, такие же гладкие и мягкие, как и те, что были на его лице. Осень с изумлением наблюдала, как чешуя медленно отступает, открывая смертельно выглядящий шип. Но он тут же спрятался.

Она поняла. Его дракон пытался убедить ее, что его прикосновение не причинит ей вреда.

— Я знаю, — прошептала она, зная, что он услышит ее, и была вознаграждена тем, что кончик хвоста скользнул по ее нижней губе.

Она позволила своему языку выскользнуть изо рта, возвращая ласку. Руки сильнее сжали ее грудь. Когда хвост скользнул дальше в ее рот, Осень обхватила его губами и услышала стон. Кирэллу явно нравилось то, что нравилось его дракону.

— Да, Осень, — обе его руки сжались на ее бедрах, оттягивая ее назад так, чтобы член мог потереться о ее ягодицы. Осень сжала ягодицы, и Кирэлл снова застонал, его рука скользнула в завитки волос между ее ног. — Ты уже такая влажная, маленькая Осень. Тебе нравится, что мой дракон хочет тебя?