По возвращению домой мне предстояло многое объяснить. Харрисон будет удивлён, почему я никогда не рассказывала ему о своей истории с Бо, и у меня для него нет достаточно хорошего ответа. Или, по крайней мере, того ответа, который не заставил бы копаться в моём прошлом так глубоко, что мне понадобилась бы лопата и целая куча горного оборудования, чтобы до него добраться.

— Ты хочешь, чтобы я не вдавался в подробности? — спросил Бо, прикрывая микрофон диктофона рукой, когда мы сидели за кухонным столом. — Мне не трудно говорить неопределённо.

Я откинулась на спинку стула, наблюдая, как полностью менялось его поведение. Он умел быть притягательным, но отстранённым. Дружелюбным, но таинственным. За его взглядом прятались невысказанные слова, и я чуть не утонула под их тяжестью.

— Я был влюблён в эту девушку. Написал для неё несколько песен. И исполнил их на окружной ярмарке. Меня заметили. Я подписал контракт со звукозаписывающей компанией. Через год его выкупила компания из «Большой тройки¹». — Он закинул руки за голову и откинулся на спинку скрипучего деревянного стула.

Я пробормотала «спасибо» с другого края стола, игнорируя его краткую речь и шутливый тон, ради того, чтобы записать несколько наполовину полезных цитат.

— Расскажи, каково это было для тебя, — попросила я, заставляя себя смотреть на него как на музыканта, а не как на своего бывшего. — Все эти годы в дороге. Гастроли. Выступления. Записи песен.

Когда глаза Бо встретились с моими, он откинулся на спинку стула и почесал подбородок.

— Одиноко.

Моё сердце затрепетало. Как человек, у которого весь мир был в руках, мог быть одиноким?

— Но ведь ты был окружён людьми.

— Ты пытаешься сказать мне, что я должен чувствовать? Как будто тебе было до этого хоть какое-то дело. Ты уехала в большой город, вышла замуж за какого-то мудака, полностью отказавшись от жизни, которая была у тебя дома. Забыв свои обещания.

Обжигая щёки, по шее пополз жар, а мысли в голове перепутались. Мне хотелось прямо сейчас сказать ему так много вещей, но они застряли у меня в горле прежде, чем я смогла в них разобраться. Всего-то понадобился только один подходящий момент, чтобы всё ему высказать и потерять интервью, а так же и повышение.

Я схватила диктофон, выключила его и постаралась как можно тщательнее подобрать слова:

— Тебе лучше быть чертовски осторожным в том, в чём ты меня обвиняешь, Бомонт Мэйсон. Ты не знаешь и половины того, что случилось в моей жизни с тех пор, как ты ушёл. Точно, ведь это ты ушёл. Ты нарушил свои обещания.

— Я обещал никогда никого не любить так, как любил тебя, — он встал, снял шляпу и провёл рукой по волосам. — И никогда не нарушал этого обещания, Кота. Никогда. А ты? Ты не дождалась меня. Ты вышла замуж за какого-то придурка в Нью-Йорке.

У Харрисона много чего было в характере: невероятная целеустремленность, безжалостные амбиции, холодная решительность, но он не был придурком. И меня возмущал тот факт, что Бо предполагал, будто я могла когда-либо выйти за такого замуж. У меня были стандарты, чёрт бы его побрал.

— Не смей так говорить о моём бывшем муже. Ты его не знаешь.

— Любой мужчина, который женился и зарабатывал на тебе – придурок, Дакота.

— Это было взаимным решением, — подняла я высоко подбородок. — И это не твоё дело.

— Надо было дождаться меня, — он встал, поставил пустой стакан в раковину и склонился над окном.

Я бы подождала его. Десять лет назад я бы стала ждать его всю жизнь. В восемнадцать лет я бы отбросила все цели, амбиции и безнадёжные мечты и провела бы свои дни в его любящих объятиях в том мире, который мы создали бы вместе, если бы он дал мне шанс.

Шаркая ботинками по деревянному полу кухни, он направился к двери, и Руби потопала за ним.

— Ты куда? — крикнула я.

— На улицу.

Зазвонил мой телефон, лежащий в сумке, и, как только Бо вышел, я вытащила его.

— Харрисон, — ответила я. — Привет.

— Как дела? — спросил он, понизив голос.

— Тебе не нужно контролировать каждый мой шаг, — закатила я глаза и тихо рассмеялась.

— Как успехи? Я слышал, парень ненавидит давать интервью.

— Ты совершенно прав. — Я встала и подошла к кухонному окну, наблюдая, как Бо достает из кармана джинсов ключи и сажает Руби на заднее сиденье своего синего форда. — Давай я тебе перезвоню.

Я вылетела на улицу и побежала к его грузовику.

— Куда ты собрался?

— В город. Ты едешь или нет?

Моё лицо исказилось. Зачем мне было оставаться? Я села рядом с ним, проведя рукой по тканой разноцветной обивке сиденья, и устроилась на нём. Грузовик был точно таким же, как «форд» 1984 года, на котором он ездил в старшей школе.

— Это тот же грузовик, который ты?..

— И да, и нет, — сказал он, заводя мотор. Загрохотал двигатель, и сиденья завибрировали. Его рука сжала рычаг переключения передач, а ботинки вдавили педали сцепления и тормоза. Он взглянул в зеркало заднего вида, вероятно, чтобы убедиться, что Руби удобно устроилась, сдал назад и начал выезжать с подъездной дорожки. — Айви убила в хлам старую машину ещё в выпускном классе средней школы. Это новый старый форд.

Когда солнце стало светить сквозь горячее стекло, я, покрутив ручкой, опустила окно. Чистый деревенский воздух играл с прядями волос, щекотавшими моё лицо, и рассеивал малую часть напряжения, которое с недавних пор установилось между нами. Всё было точно так, как раньше, и это практически заставило меня забыть все причины, по которым Бо вынуждал вскипать мою кровь.

Его слова вновь заняли центральное место в моём сознании, и я поймала себя на том, что волнуюсь из-за его обвинения. Он всё неправильно понял. Но я не знала, как ему всё рассказать, не рискуя своим интервью.

* * *

Мы заехали в автосалон «форд» на окраине Дарлингтона, и как только Бо с грохотом въехал на стоянку, ему навстречу выбежал поприветствовать долговязый мужчина с сальными волосами цвета полуночи и улыбнулся, обнажив коричневые от кофе зубы.

— Мистер Мэйсон, рад встрече. У нас всё готово, — сказал мужчина, провожая Бо в офис. Я осталась в машине.

Села, подтянув колени к груди и уперевшись пятками в сиденье, как делала, когда мы были молодыми. Порывы ветра из окна ерошили мои волосы, пока я наблюдала, как машины останавливались и проезжали дальше по дороге. Был обычный, для местных жителей Дарлингтона, день. Я провела пальцем по пыльной приборной доске и осмотрела его, прежде чем вытереть о бедро. Некоторые вещи никогда не меняются.

В моей голове крутились его слова: «Я обещал никогда никого не любить так, как любил тебя. Я никогда не нарушал этого обещания…».

Через несколько минут Бо скользнул обратно в грузовик, подвинув небольшую стопку документов к вентиляционным отверстиям на приборной панели.

— Продаёшь свой «форд»? — спросила я.

— Никогда, — он потянул ремень безопасности и защёлкнул его. — Покупаю машину для Айви.

— Очень великодушно с твоей стороны. Держу пари, она будет в восторге.

— Она этого не хочет. — Бо выехал со стоянки. — Айви не любит просить о помощи, но ей нужно что-то надёжное. Нельзя, чтобы её машина постоянно ломалась, когда в ней на заднем сиденье Майлз и Грейси.

Я попыталась представить Айви мамой, но перед глазами стояла только картинка, где растрёпанная девочка с широкой улыбкой кормила своих детей на завтрак мороженым, позволяла им поздно ложиться спать и смотреть страшные фильмы. У меня не было сомнений, что милая маленькая Айви стала весёлой мамой.

— Сегодня вечером мне, пожалуй, стоит навестить маму, — сказала я, раз уж оказалась в городе.

— Как там Тэмми Линн? — он посмотрел в зеркало заднего вида, снова проверяя Руби.

— Она... Тэмми Линн, — не стала я вдаваться в подробности.

Бо повернул на запад и направился по шоссе к своему ранчо.

— Может, продолжим интервью, когда вернёмся? — спросила я. — Мы немного отвлеклись…

— Хотелось бы сначала разделаться кое с какими вопросами, — сказал он, его правая рука побелела от напряжения, а левый локоть уперся в подоконник. Всё его поведение в миг изменилось, как будто кто-то щёлкнул выключателем.

— Например?

— Нам с тобой нужно уладить кое-какие старые дела, — уточнил он, отчего у меня свело живот. — Давай сначала разберёмся с нашими проблемами, а потом продолжим наше небольшое интервью.

— Ты снова решил держать меня в заложниках, Бо. Мне это не нравится. — Я повернулась лицом к окну, наблюдая за бескрайними полями, покрытыми буйной зеленью.

— Я не держу тебя в заложниках, — сказал он, глядя поверх приборной панели. — Просто хочу с тобой поговорить, вот и всё.

— Я приехала сюда не для того, чтобы говорить о нас с тобой, — я прислонилась к пассажирской двери, как будто кабина грузовика внезапно уменьшилась, и мы оказались слишком близко, чтобы чувствовать себя комфортно. — Что было, то прошло, Бо. Ничего нельзя изменить.

— Я человек слова, — выдохнул он. — Мне просто хотелось дать тебе понять, что после стольких лет я сдержал слово. Даже если ты этого не сделала. Но я сделал.

Мои губы приоткрылись, чтобы нанести ответный удар, но я сложила своё боевое оружие, чтобы не потерять хладнокровие и не провалить интервью.

— Мне жаль, что я не смогла сдержать обещания, которые мы дали друг другу, когда были детьми.

— Мы были моложе, Кота, но уж точно не были детьми.