Глава 6

Харпер

Я нарезала круги по камере, когда зажегся ослепительный белый свет, освещая все вокруг меня.

Быстро заморгала, пока глаза не привыкли к внезапной перемене.

Теперь, будучи в состоянии видеть, я поняла, что находилась в подвале. Огляделась в поисках возможного выхода, но не смогла найти ни одного. Участок за пределами камеры вызвал у меня наибольшую озабоченность и прилив кипящего страха. Все выглядело как в фильме ужасов с категорией В-рейтинга (прим.: малобюджетная коммерческая кинокартина).

В центре комнаты стояло гинекологическое кресло, выглядя так, будто изготовлено вручную в аду. Под ним была синтетическая в чем-то испачканная ткань. К нему были прикреплены четыре голубые нейлоновые ремня, а поверх была установлена какая-то перекладина, заляпанная кровью. За подголовником с потолка свисала черная цепь. Кроме того, к задней стене была пристроена большая промышленная полка, выложенная различными контейнерами вдоль верхней части. Все они были обозначены как «Кислородный отбеливатель», что объясняло химический запах. Внизу лежало несколько шприцев, дилдо и кляпы.

К противоположной стене была прикреплена мойка из нержавеющей стали с дополнительной пластиковой подкладкой внутри. Старинный сундук, массивная металлическая клетка для собак и прочный складной стул были единственными предметами в комнате.

Мой мозг лихорадочно представлял различные сценарии того, для чего нужна была эта обстановка.

Тяжелые шаги эхом раздавались в подвале, спускаясь по крутой, старой, деревянной лестнице слева. Я рванула к противоположной стене в угол, не желая быть рядом с кроватью.

Мое сердце оборвалось, когда я увидела его лицо. Если он позволял мне видеть, кем был, ― значит не собирался отпускать. По крайней мере, живой.

― Эй, соня, ― поприветствовал он меня, ярко улыбаясь.

Его бодрый веселый настрой сбил меня с толку. Я изучала его, испытывая отвращение, как его глаза, казалось, пожирали мое тело с головы до ног.

Он не выглядел так, как я думала, поскольку ожидала увидеть человека с физическими недостатками, грубого, но то, что я наблюдала, было полной противоположностью.

Его волосы были немного рыжеватыми и аккуратно уложенными, а телосложение ― скорее спортивным. У него было лицо, призванное очаровывать и обманывать.

― Ты одобряешь? ― спросил он, приближаясь к двери камеры.

Я держала рот на замке, не произнося ни слова. Если бы он не похитил меня, то я сочла бы его привлекательным. Хорошая внешность не значила ни черта, если человек под ней был психом.

― Играешь в молчанку? Полагаю, это лучше, чем умолять, пытаясь выяснить, почему ты здесь, но я все равно расскажу в ближайшее время.

Он открыл дверь камеры крошечным золотым ключом и вошел внутрь.

― Садись на свою кровать, ― тихо приказал он.

И это все? Он ожидал, что я буду послушной?

Переместив свой взгляд с него на голый матрас, я покачала головой из стороны в сторону.

― Это не моя кровать.

Он ухмыльнулся.

― Конечно, это твоя кровать. Теперь это твой дом.

― Мой дом? ― повторила я как попугай, издав горький смешок. ― Ты чертов псих.

Его темные брови нахмурились, уголки губ опустились вниз.

― Я позволю этому нелепому оскорблению остаться безнаказанным лишь на сей раз, потому что ты новенькая, но, пожалуйста, не заставляй меня говорить дважды.

Слова, чтобы он пошел и трахнул сам себя, крутились у меня на кончике языка, но что-то в его голосе заставляло быть осторожной.

Сохранив довольно большое личное пространство между нами, я сделала как он сказал. Теперь, я стояла рядом с двуспальным матрасом, наблюдая за ним затаив дыхание и задаваясь вопросом, что он будет делать дальше.

― Хорошо, хорошо, ― кивнул он. ― Теперь, почему бы тебе не присесть?

Если и было что-то, чего я не хотела делать, так это садиться на чертово место. Но какие у меня были варианты?

Мой мозг разделился на две части, каждая из которых выражала свое мнение. Реальность знала, к чему это приведет. Отрицание подсовывало мне ложное чувство безопасности, полагая, что я смогу найти выход из этой ситуации.

Наблюдая за удивительно чистым матрасом с небольшим трепетом, я медленно опустилась на него и прижала колени к груди.

― Видишь, это было не так уж сложно. Расслабься немного, не нужно напрягаться, ― сказал он, улыбнувшись мне. ― Теперь, прежде чем мы продолжим, думаю, ты должна хотя бы узнать мое имя, не так ли?

― Как знание твоего имени поможет мне?

― Ну, это не поможет, ― тихо рассмеялся он, ― но это даст тебе возможность что-то выкрикивать, чтобы просить, когда ты умоляешь об избавлении от всей этой боли. Черт, что-то, чтобы сидеть здесь и проклинать, когда ты совсем одна.

Кислый привкус затопил мой рот. Я отодвинулась назад, прижимаясь к стене.

Он поднял ладонь в успокаивающем жесте.

― Эй, тебе пока не стоит об этом беспокоиться. У меня всего около трех часов, и я хотел бы потратить их на знакомство.

― Знакомство?

― Мне нужно убедиться, что мы подходим друг другу. Я должен убедиться, что чувствую себя правильно, чтобы завтра первым делом я мог начать ломать тебя. Думай об этом как о посвящении, все мои девочки должны пройти через это, ― объяснил он.

Образы того, как он привязывает меня к этому ужасному креслу, мелькали в голове, делая мои ноги слабыми и неспособными устоять.

― Почему ты это делаешь?

― Это вопрос на миллион долларов, не так ли? ― он подошел ближе и остановился у края матраса. ― Я делаю это, потому что никто не сказал мне, что мне запрещено это делать. Конечно же, я не спрашивал разрешения, но когда ты хочешь чего-то достаточно плохого, то должен сделать все необходимое, чтобы это получить.

Я наблюдала, как он подкрадывался все ближе. Мои мышцы были напряжены, а сердце билось так сильно, что его стук эхом отдавался в ушах.

Он остановился снова, достаточно близко, так что если бы я протянула руку, он бы дотронулся до меня.

Не имея возможности больше сидеть спокойно, я вскочила на ноги и бросилась в противоположный угол, яростно ища спасения, которого, как я знала, не существовало.

Железная дверь прямо передо мной была единственным выходом из этой камеры, а деревянная лестница ― единственным выходом из подвала.

― Давай, попробуй выбраться отсюда, ― насмехался он, делая приглашающий жест рукой, чтобы подтолкнуть меня.

Я сделала шаг или два, затем остановилась. Цепочка на моей лодыжке послужила напоминаем, что даже если я выберусь из этой камеры, меня остановят задолго до того, как получится добраться до лестницы.

― Хорошее решение. Рад видеть, что у тебя есть хоть какой-то здравый смысл. Последняя девушка была не такой умной.

Последняя девушка?

Голова закружилась, а желудок ухнул вниз от осознания того, что он делал это раньше.

― Тебе не сойдет это с рук.

― Милая, оглянись вокруг. Уже сошло.

― У меня есть семья.

― Я в курсе. Твой отец владеет цементной компанией, а мать реставрирует антиквариат. Они кажутся хорошими людьми. К сожалению, это ничего не значит для меня и ни хрена не поможет тебе.

Он провел свое исследование. И снова мне стало интересно, как долго он наблюдал за мной. Как я могла не знать?

Я прижала руки по бокам и закрыла глаза. Меня била дрожь, заставляющая кисти рук вздрагивать.

― Я понимаю, что эту горькую пилюлю будет трудно проглотить, но тебе придется справиться с этим в свое время. Это мое. Иди сюда.

― Нет, ― сказала я твердо.

― Это не подлежит обсуждению. Иди сюда, сейчас же, ― рявкнул он, напрочь потеряв все черты непринужденной личности, которую демонстрировал до сих пор.

Я чувствовала, что вся моя бравада испаряется, унося с собой способность говорить. Сердцебиение становилось вялым, а холодный пот усилился.

― Наш первый раз должен был быть особенным, но ты должна быть послушной. Если ты не слушаешься, то должна быть наказана, ― сказал он так спокойно, что я никогда не ожидала того, что будет дальше.

Я думала, что он сейчас уйдет. Вместо этого он подошел к тому месту, где моя цепь на лодыжке была прикреплена к стене, и взял в руки лежащий конец. Быстро намотав ее на свой кулак, он начал рывком тянуть меня к себе. Схватив свой конец, я отступила, чувствуя, как ржавый металл жалит кожу ладони. В конце концов, я потеряла равновесие, приземлившись на спину.

Я сильно ударилась о камень всем телом. Стиснула зубы, чтобы сдержать рыдания. Мне не за что было ухватиться. В отчаянии я царапала пол, пока ноготь на указательном пальце не раскрошился прямо по центру. Я сжимала челюсти, шипя от жгучей боли.

Когда я оказалась там, где он хотел, ― прямо у его ног. Мужчина наклонился вниз и перевернул меня на живот. Я ударилась подбородком об пол, скрежеща зубами во рту.

― Стоп! ― завопила я, пиная его свободной ногой.

Он проигнорировал мои действия и выкрутил мне руки за спину. Я крутилась и извивалась, но все безрезультатно. Он был слишком силен, чтобы я могла отбиться. Мужчина удерживал меня одной рукой, другой вынимая что-то из кармана.

― Чем больше ты сопротивляешься, тем веселее мне будет, ― предупредил он, сумев закрепить то, что походило на стяжку, и затянув ее так сильно, что кости моих рук терлись друг о друга.

Он переступил через мое извивающееся тело и снова схватил цепь.

― Пожалуйста... ― это было все, что я смогла выдавить, прежде чем он потащил меня к матрасу.

Он держал меня на полу и прижимал колени к кровати. Звук его застежки-молнии заставил меня паниковать.

Я хотела свернуться в клубок, слиться с полом... что угодно, лишь бы не находиться здесь в этот момент. Подобного не должно было произойти, но я ничего не могла сделать, чтобы все это остановить.

― Это не должно было быть так. Тебе следовало слушаться меня, ― сказал он, приподнимая мою задницу в воздух.

― Ты не должен этого делать, ― задохнулась я.

― О, милая, ― произнес он, ― я ждал долгие месяцы, чтобы сделать это.