Глава пятнадцатая

Журналисты кружили у полицейского участка, как мухи над издохшим животным. Толкаясь между ними, Гвен пробивала себе дорогу к лестнице. Что они искали здесь на самом деле: ответы или новость об очередной кровавой смерти? В Кардиффе распродали рекордное количество газет сегодня, и эти вампиры не хотели, чтобы это кончалось. Как минимум не сейчас.

Она подавила свое отвращение. Журналисты были лидерами в бригаде «что плохого случилось с другими людьми», словно их собственные жизни были кристально чисты. Однажды они узнают разницу. Если превратятся в тему новости, а не будут охотником за ней.

— Вы из полиции, леди? — Молодой человек последовал за ней вверх по лестнице и схватил за рукав слишком уж настойчиво, заставив горлышко куртки врезаться в горло. — У вас есть информация об убийстве Марии Бруно? Или о других убийствах? Это все дело рук одного парня?

Вернув руке свободу, Гвен уставилась на него.

— Я всего лишь потеряла своего кота. Отвали от меня.

Перепрыгивая через последние ступеньки, она толкнула тяжелую дверь, отпихивая охранника, стерегущего вход, и направляясь прямиком к дежурному.

— Гвен Купер. Торчвуд. — Мужчина за стойкой был ей не знаком. Он поднял седеющую голову и обглядел ее с головы до ног, на его стареющем лице явственно написалось раздраженное выражение. В общем-то она не могла его винить. Полиция очень мало знала о Торчвуде, кроме того что они появляются и уводят дела, а это может вывести из себя. И в то же время они все выполняли свою работу и были определенно на одной стороне, даже если это не всегда так выглядело.

Смотря на него сверху вниз, она не улыбалась. Она уже давно перешла этап, когда пыталась соблюсти баланс между своей старой и новой работами. Теперь Гвен была Торчвудом «от и до».

— Где детектив Катлер? Он меня ждет.

Сержант задержал на ней взгляд, прежде чем поднять трубку.

— Тут Гвен Купер к детективу Катлеру. — Он вновь посмотрел на нее с нескрываемым пренебрежением. — Вероятно, он ожидает ее. Она говорит, что из Торчвуда.

Гвен сохраняла на собственном лице нейтральное выражение. Она знала этот тип — их можно было встретить во всех сферах жизни. Разновидность мужчин, которые не уважают женщин младше 35 лет, думая, что могут получить все желаемое, всего лишь перепихнувшись с кем-то.

Он повесил трубку и легонько кивнул в сторону сдвоенной двери.

— Он там. Отдел происшествий[21] на втором этаже, но он, возможно, курит на заднем дворе, — он улыбнулся. — Но вы Торчвуд. Вы без проблем его найдете.

Гвен улыбнулась в ответ.

— Я знаю, где отдел происшествий. — Несмотря на улыбку, слова безошибочно сочились ядом. — Я тут работала. Но спасибо за помощь.

Оставив сержанта, упиваться чаем, она прошла прямо в центр участка. Телефоны звонили, факсы выдавали сообщения о происшествиях и рапорты. Она чувствовала усилившееся напряжение в воздухе. Пока весь Кардифф концентрировался на убийствах, тут были мужчины и женщины, которые были вынуждены раскрывать все остальные преступления и ежедневно сталкиваться с домашним насилием, угонами и вандализмом. Они никогда не заканчивались.

— Привет, — строгая женщина-полицейский проходила мимо со стопкой бумаг в руках, и Гвен остановила ее, мягко коснувшись руки. Не так уж давно она была точно такой же, так же шла по этим коридорам. — Я ищу детектива Катлера. Жалкая скотина за стойкой сказал, что он, возможно, вышел во двор покурить сигарету?

Молодая женщина слегка покраснела.

— О да, так и есть. Я видела его выходящим минут пять назад. Просто идите прямо по коридору и в конце увидите пожарный выход. Обычно он курит там.

Ее улыбка слегка задержалась, и благодаря ее, Гвен гадала, не подумывала ли полицейская начать курить, только бы разделить пожарный выход с неопрятным лондонским детективом. Гвен ее не винила. Раз уж сама соблазнилась. Было что-то невероятно привлекательное в заносчивых и надломленных мужчинах. Она не хорошо знала Катлера, но знала достаточно, чтобы понять, что он подходит под обе критерии.

Дверь пожарного выхода была приоткрыта и, толкнув ее, Гвен нашла Катлера опирающимся на перила и разглядывающим переулок. Из отверстий на противоположной стороне, которая, если Гвен не обманывала ориентировка, принадлежала Джованни Траттория[22], валил дым. Ей вдруг стало интересно, есть у этой застроенной уродливыми офисами и предприятиями ли улицы название. Глубоко затянувшийся Катлер даже не оглянулся.

— Я надеялся, тут вы меня не найдете, Скалли.

Шагнув вперед, Гвен присоединилась к нему, рассматривая неприглядную улицу, полную мусора и рытвин, заполненных грязной дождевой водой. Наконец-то дождь немного прекратил, хоть тучи и нависали над ними темными предвестниками.

— Мы Торчвуд. Мы вас везде найдем.

— Правда? — в слове не было сарказма. — Тогда может, вместо того чтобы искать меня, вы бы лучше проискали плохого парня.

— Справедливое замечание, — она замолчала. — Я видела репортеров снаружи. Кажется, это не лучший ваш день.

Только сейчас Катлер повернулся и посмотрел на нее, его внимательные глаза смотрели одновременно оборонительно и оценивающе.

— С гиенами я справлюсь. Поверьте мне, бывало и хуже. — Он замолчал и снова присосался к сигарете, прежде чем выкинуть ее на бетонную дорожку перед собой. — Хотя, если в скором времени с этим не разобраться, они снова переворошат все дерьмо. Весело же будет.

Гвен увидела блик золота на его левой руке и через секунду поняла, что там было кольцо. Он женат. Новость резко кольнула ее в голову. Это было неправильно. Он был слишком чужд, далек от мирского, чтобы иметь то, что было у нее с Рисом. Он вдовец или разведен. Должен быть. Любопытство брало верх. Гвен жалела, что не взглянула в его досье. Может, попозже взглянет.

— Сегодня я делал то, что у меня получается хуже всего, — продолжал Катлер, смотря в свою пачку сигарет, — встречался с убитыми горем людьми и лгал им, что иду по следу преступника и собираюсь поймать его. Будто я чертов Морс или Таггерт[23], или любой другой вымышленный персонаж, который никогда не проигрывает злу. — Он замолчал. — Что за дерьмо.

Чувствуя, что вместе со словами уходит и все напряжение, Гвен молчала. Ему было необходимо выговориться, и он мог сделать это с ней. Лишние десять или около того минут ничего не изменят. Из ресторана напротив дым стал валить гуще, минуя их, чтобы умереть на свежем воздухе где-то на полпути.

— Муж Бруно сломанный человек, — Катлер сунул пачку сигарет в карман, но продолжал стоять, где стоял. — Но думаю, он стал таким до того, как это произошло. Он выглядел как человек на грани краха. Она собиралась уволить его, так он сказал. Уволить и развестись, — он изогнул бровь. — Она бы стопроцентно это сделала, узнай, что он задолжал налоговой. Я даже не думаю, что это его вина. Насколько я понял, она любила жить как звезда, а лучшие ее дни уже остались позади.

Гвен подставила подбородок прохладному бризу.

— Плохому танцору всегда яйца мешают.

Катлер коротко рассмеялся, тихий неискренний звук.

— Да, а она определенно его за яйца держала. Даже сейчас, — продолжил он. — Мартин Мелой говорит, что ему все равно. Он думает, что любил ее, — он слегка покачал головой. — А я думаю, просто слабак. — Он снова вынул сигареты и раскурил одну. — Любовь. Кому какая разница? В итоге она всего лишь разочаровывает.

— Иногда оно того стоит, — Гвен посмотрела на собственное обручальное кольцо.

Катлер вновь засмеялся.

— Пусть пройдет время и наступят перемены. Потом придете и расскажете мне, как вы все еще счастливы. — В этот раз в его глазах вспыхнул искренний огонек юмора, и на очень краткий миг за этой темнотой в его глазницах Гвен смогла увидеть, каким человеком он, возможно, был. Он нахмурился. — А где Малдер?

Гвен улыбнулась.

— Капитан Джек Харкнесс потратил утро, занимаясь тем, что получается у него хуже всего. Приковался к своему столу, отвечая на телефонные звонки, на которые не хотел отвечать.

— Он тоже? Вероятно, у нас больше общего, чем я думал. И что именно он послал вас сказать мне? — он приподнял бровь. — Он что, хочется убедиться, что кукла не стала сама дергать за свои веревочки?

В последнем предложении мелькнула горькая подколка, и Гвен почувствовала, как на загривке волосы встают дыбом.

— Не знаю, что произошло между вами и Торчвудом Один, и это не мое дело, но вы действительно не знаете Джека Харкнесса, если думаете, что он так относится и обращается с людьми. — Она замолкла. — Он хочет устроить ловушку на пришельца и хочет вовлечь вас в это. — Первая капля дождя тяжело упала с нависающего тяжестью неба. — Он думает, Торчвуд вам задолжал.

Они надолго уставились друг на друга, и Катлер пожал плечами.

— Может быть, Малдер в этом прав.

Дверь пожарного выхода открылась, и показался молоденький констебль, охраняющий вход в участок от журналистов.

— Извините, что отвлекаю, сэр, — он осторожно взглянул на Гвен и продолжил: — Там парень в приемной. Говорит, что хочет вас видеть.

Катлер фыркнул.

— Скажи, пусть встанет в очередь.

— Я сказал, что вы на встрече, но он отказывается уходить. Думаю, он слегка в истерике. Говорит, что он дружок того педика. Вроде общался с вами утром.

— Того педика звали Бен Причард, — рыкнул Катлер, заставляя молодого констебля заметно вздрогнуть и податься для безопасности назад к двери. — И пока мы не можем сказать его другу, кто его разрезал на куски в парке, я думаю, ты мог бы высказать чуть больше уважения.

Лицо констебля залилось краской.

— Простите. Сэр. Я не имел в виду ничего такого.

— А это, — Катлер выплюнул недокуренную сигарету, позволяя ей самостоятельно погаснуть на бетонном полу, только после поднял глаза на юношу, проходя мимо него, — хуже всего.

Дрю Пауэлл уныло сидел на твердой скамье, прильнув понурой спиной к стене приемной, его лицо опухло от слез, пальцы теребили хлопковый платок. Гвен посмотрела на тучного мужчину. Его короткие волосы были встрепанными и непричесанными, хотя в обычное время они наверняка аккуратно уложены гелем или воском, в глазах — пустота.