Лань Ван Цзи находился там?..

Тогда что же за человек все это время молча стоял слева от него?!

Неожиданно перед глазами Вэй У Сяня промелькнула тень, и затем к нему приблизилось темное пятно лица.

Лицо казалось неясным, темным пятном, потому что поверх него клубилась непроницаемая черная дымка!

Обладатель скрытого пеленой лица потянулся за мешочком Цянькунь, висящим на поясе Вэй У Сяня. Однако когда он схватил его, мешочек вдруг надулся, бечевка, что связывала его, лопнула, и три духа, клокочущих затаенной злобой, беспорядочно переплелись в один разъяренный ком, и нацелились прямо на него!

Вэй У Сянь захохотал: «Хотел стащить мешочек Цянькунь, да? Тогда ты совсем слаб глазами, раз вместо него вцепился в мою ловушку для духов!»

С тех самых пор, как на кладбище клана Чан они с боем отобрали у могильщика свежевыкопанный торс и вынудили его отступить с пустыми руками, Вэй У Сянь и Лань Ван Цзи всегда оставались начеку. Они догадывались, что могильщик просто так не сдастся и дождется подходящего момента, чтобы попытаться вернуть свою добычу. Так и получилось: когда они вошли в город И, злодей решил воспользоваться людской суетой и густой пеленой тумана и напасть. И в самом деле, его расчет был верным, но он не знал одной детали: Вэй У Сянь уже давно поменял местами содержащий левую руку мешочек Цянькунь со своим мешочком-ловушкой для духов.

Противник отскочил назад и со звоном обнажил меч. В  ту же секунду послышались пронзительные, наполненные ненавистью визги духов, словно один лишь вид оружия могильщика рассеял их в пыль. Вэй У Сянь мельком подумал: «Значит, он действительно искусный заклинатель». Он выкрикнул: «Хань Гуан Цзюнь, могильщик здесь!»

Лань Ван Цзи не нуждался в предупреждениях, он полагался на свой острый слух и уже находился наготове. Он ничего не сказал, но его ответом стал яростный и стремительный взмах Би Чэня.

Тем не менее, нынешнее положение дел оптимизма не внушало. Черная дымка окутывала меч могильщика, и его сияние не проникало сквозь белую пелену, позволяя тому с ловкостью прятаться в густом тумане. Свет же Би Чэня, меча Лань Ван Цзи, напротив, ничем не скрывался. В результате он оказался на открытом, хорошо просматриваемом, пространстве, в то время как его враг, искусный заклинатель, хорошо знакомый со стилем фехтования Ордена Гу Су Лань, притаился во тьме. Кроме того, оба они нападали вслепую, однако могильщик мог действовать без оглядки, а Лань Ван Цзи приходилось быть крайне осторожным, чтобы по ошибке не задеть никого из своих. Таким образом, ситуация совсем не благоприятствовала Лань Ван Цзи. Вэй У Сянь услышал звон скрещенных мечей, и сердце внезапно сжалось. Он неожиданно для самого себя выпалил: «Лань Чжань? Ты ранен?!»

В отдалении раздался сдавленный стон, будто кто-то получил серьезное повреждение. Однако голос принадлежал определенно не Лань Ван Цзи. 

Лань Ван Цзи сказал: «Разве это возможно?»

Вэй У Сянь ухмыльнулся: «И то верно!»

Могильщик, казалось, презрительно усмехнулся и продолжил наступать. Лязг сияющего Би Чэня и второго меча, сталкивающихся друг с другом, звучал все дальше и дальше. Вэй У Сянь понимал, что Лань Ван Цзи, опасаясь по ошибке ранить кого-то из них, намеренно уводил противника в сторону, чтобы спокойно разобраться с ним. А все остальное, безусловно, было за Вэй У Сянем. Он обернулся к ученикам: «В каком состоянии находятся те, что вдохнули порошок?»

Лань Сы Чжуй ответил: «Им становится трудно держаться на ногах!»

Вэй У Сянь приказал: «Подойдите в центр и посчитайтесь».

К счастью, с тех пор как Лань Ван Цзи расправился с волной ходячих мертвецов и увел в сторону могильщика, больше ничто не беспокоило их своим присутствием. Стук бамбукового шеста по земле также не возобновлялся и не доставлял им неприятности. Ученики собрались вокруг Вэй У Сяня и сделали перекличку. Все были на месте. Сперва Вэй У Сянь занялся Лань Цзин И и пощупал его лоб. Тот оказался немного горячим. Затем он дотронулся до лбов других юношей, вдохнувших порошок. То же самое. И наконец, Вэй У Сянь приподнял веки Лань Цзин И: «Высунь язык и скажи «ааа».

Лань Цзин И: «Ааааа».

Вэй У Сянь утвердительно произнес: «Ну что ж. Мои поздравления. Ты отравился трупным ядом».

Цзинь Лин воскликнул: «И с чем ты его тогда поздравляешь?!»

Вэй У Сянь ответил: «С приобретением нового жизненного опыта, конечно же. Будет что вспомнить в старости».

Отравление трупным ядом обычно случалось, когда человека кусал или царапал преображенный мертвец, или при контакте открытых ран с омертвевшей кровью. Заклинатели редко подпускают к себе ходячих мертвецов на расстояние укуса, поэтому никто не привык повсюду носить с собой склянки с противоядием от этой отравы. Лань Сы Чжуй  весьма встревожился: «Молодой господин Мо, а с ними ведь ничего не случится?»

Вэй У Сянь ответил: «Пока нет. Но вот когда яд попадет в кровь, разнесется ей по всему телу и, в конце концов, дойдет до сердца, то тогда их уже ничто не спасет».

Лань Сы Чжуй заикнулся: «Ч-что с ними станет?»

Вэй У Сянь сказал: «Все то же самое, что происходит с трупами. Если ты везунчик, то просто сгниешь заживо. А если же нет – то у тебя есть все шансы превратиться в нечесаного зомби, который развлекается лишь тем, что скачет туда-сюда до конца своих дней».

Отравленные ученики судорожно втянули в себя воздух.

Вэй У Сянь спросил: «Стало быть, вы все-таки хотите исцелиться?»

Все энергично закивали головами. Вэй У Сянь продолжил: «Хорошо, раз так, то слушайте внимательно. С этого момента вы все ведете себя, как следует, и делаете то, что я вам говорю. Все до единого».

Большинство юношей до сих пор не были с ним знакомы, но увидев, как Вэй У Сянь мог свободно называть Хань Гуан Цзюня именем, данным при рождении, словно они принадлежали к одному поколению или находились в близких отношениях, и припомнив, что сейчас они сами стояли в центре города, захваченного злыми духами и окутанного непроницаемым демоническим туманом, к тому же, часть из них уже лихорадило от трупного яда; юноши впали в самый настоящий ужас, бессознательно желая опереться на кого-либо. Кроме того, Вэй У Сянь создавал впечатление полностью уверенного в своих силах человека, что чудесным образом растворяло все тревоги учеников, поэтому они хором ответили: «Да!»

Вэй У Сянь закрепил произведенный эффект: «Вы должны слушаться меня во всем. Никакого неповиновения. Ясно?»

«Да!» 

Вэй У Сянь хлопнул в ладоши: «Поднимайтесь. Те, кто не вдохнул яд, несут тех, кто отравился, лучше всего, на спине. Если же вы можете поднять их только на руки, то убедитесь, что голова и сердце всегда находятся выше остального тела».

Лань Цзин И сказал: «Но я могу идти сам. Зачем же нас нести?»

Вэй У Сянь ответил: «Гэгэ, если ты вздумаешь порезвиться, то кровь в твоем организме будет перемещаться быстрее, а значит, скорее достигнет сердца. Вот поэтому вам всем нужно поменьше двигаться, а лучше всего, не шевелиться вовсе».

Юноши тут же застыли как вкопанные, позволив своим товарищам поднять их. Один из них, будучи взваленным на спину ученику из своего ордена, пробормотал: «Мертвец, который разбрызгал яд, и в самом деле дышал».

Юноша, державший его на плечах, тяжело отдуваясь, посетовал на него: «Я же тебе уже сказал. Если бы труп мог дышать, то он считался бы живым».

Лань Сы Чжуй доложил: «Молодой господин Мо, всех отравленных подняли. Куда теперь?»

Он был самым сообразительным, самым послушным и самым беспроблемным из них. Вэй У Сянь ответил: «На данный момент мы точно не сможем покинуть город, поэтому давайте постучимся в пару дверей».

Цзинь Лин спросил: «В двери чего?»

Вэй У Сянь на секунду задумался и сказал: «Разве у чего-то, кроме домов, есть двери?»

Цзинь Лин удивился: «Ты хочешь, чтобы мы вошли в один из этих домов?! Но ведь даже снаружи мы постоянно находимся в крайней степени опасности. А кто знает, что за твари скрываются внутри, выслеживая нас и ожидая, когда мы попадем к ним в лапы».

После его речи все вдруг ощутили, что и в плотной дымке тумана, и в домах действительно таилось несметное множество пар глаз, пристально наблюдающих за каждым их шагом, за каждым их словом, и невольно поежились от страха. Вэй У Сянь же ответил: «И то правда. Трудно сказать, где находиться рискованнее – снаружи или внутри. Но если на улице мы уже находимся в крайней степени опасности, то, значит, в доме никак не может быть хуже. Вперед, нам нельзя терять ни минуты. Мы должны успеть сделать противоядие».

Ученикам ничего не оставалось, кроме как безропотно повиноваться. По наказу Вэй У Сяня, дабы не разбрестись в густом тумане, каждый ухватился за ножны меча идущего перед ним человека. Так они и передвигались от дома к дому и стучали во все двери. В одном из дворов Цзинь Лин, довольно долго прождав ответа, сказал: «Похоже, тут никого нет. Давайте войдем».

Откуда-то издалека донесся голос Вэй У Сяня: «Кто тебе сказал, что ты можешь войти, если внутри никого? Продолжай стучать. Нам нужно попасть в дом, в котором как раз-таки кто-то есть».

Цзинь Лин удивился: «Ты хочешь найти дом с хозяином?»

Вэй У Сянь ответил: «Вот именно. И стучи помягче, не тарабань изо всех сил. Это невежливо». 

Цзинь Лин так взбесился, что чуть было не вышиб деревянную дверь ногой, но, в конце концов, он лишь сердито топнул.

Каждая семья на этой улице крепко-накрепко запирала дверь, и как бы громко они ни стучали, никто не желал им отвечать. Чем больше Цзинь Лин бродил от дома к дому, тем более раздраженным становился, однако колотить в двери он действительно стал слабее. Лань Сы Чжуй же, напротив, оставался спокойным, и у тринадцатой лавки учтиво повторил фразу, которую произносил уже множество раз: «Прошу прощения, там кто-нибудь есть?»