- А на юге? – с подозрением спросил Колесов.

- А на юге всё было печальнее, исчез даже минимальный контроль над обществом, после этого от следов былого пацифизма не осталось и следа, молодёжь стала сбиваться в стаи и воевать друг с другом, быстро раздобыли оружие, пусть и достаточно примитивное. Натуральная махновщина.

- А как при этом поступили вы?

- Наша группировка, которая к тому времени укрепилась добровольцами из местных, с удовольствием бы заняла позицию вооружённого нейтралитета, вот только не получилось.

- Не дали?

- Среди местных басмачей как-то очень быстро стал формироваться вектор агрессии, направленный на нас. Почему-то сразу выяснилось, что все беды от проклятых ходоков, которые всякую дрянь таскают с проклятых земель, тварей за собой приводят, корову у бабы Нюры в прошлом году уморили, и это не считая сатанинских обрядов, полётов на метле, содомии и питья крови христианских младенцев.

- Атас, - очнулся мужик в халате, который так и стоял у стены.

- Ну, вот, - продолжил Ник, - есть мнение, что эти настроения старательно подпитывались со стороны церкви, в рядах которой было много старорежимных агентов. При этом большинство священников, в том числе и тот, что проживал в нашем городе, были не то, чтобы за нас, но категорически против насилия, тем более, под религиозным соусом.

- Чем закончилось? – собеседников начал утомлять долгий рассказ.

- Нас обложили, при том, что преимущество в огневой мощи было у нас, они могли просто задавить нас массой и количеством стволов. Пришлось прорываться из города, при этом уводя с собой всех, кто имел с нами дело. Трактирщика, торговцев, семьи рейдеров местного призыва. С боем мы прорвались из города и отступили в Пустоши, потеряв только одного человека. К счастью, лагерь был подготовлен нами заранее, такое развитие событий мы предвидели, нас пытались преследовать, но после первого боя, потеряв больше трёх десятков бойцов, отстали.

- А этот поп откуда?

- Пристал к нам по пути, с виду был нормальным, сказал, что тоже скрывается от преследований толпы. Это было похоже на правду, некоторых священников просто затоптали, когда те пытались остановить погромы.

- А потом?

- Суп с котом, - Ник вздохнул, взяв в руки кружку. Мужик в халате, которому надоело стоять, занялся, наконец, полезным делом и вскипятил чайник, а потом навёл в четыре кружки растворимого кофе с сахаром и сливками. Давно забытый вкус привёл ходока в восторг. – Короче, дневник Карлоса мы перевели, собственно, ничего нового не узнали, если не считать координат базы хранителей. Не настоящие координаты, конечно, а просто место в привязке к известным ориентирам.

- Пять шагов на север от старой берёзы, - процитировал Илья.

- Типа того. Мы туда выдвинулись налегке, нас трое и поп этот приблудный.

- Зачем его взяли?

- Да, как сказать, он часто с нами ходил. Оружия в руки не брал принципиально, но это понятно, попу не положено, но человеком был полезным, таскал хабар, ковырялся в механизмах, по хозяйству помогал. Однажды, добрым словом и поднятым крестом прогнал двух вампиров. Вот просто поднял крест и крикнул «Изыди!», монстров скрючило, на четвереньках уползли.

- Интересно.

- Куда уж интереснее, - очнулся тот, что в халате.

Он достал из кармана халата серебряный крест на цепочке и положил на стол.

- Этот?

- Да, - неуверенно сказал Ник, - вроде, он.

Человек в халате хмыкнул, достал отвёртку и принялся ковырять крест. Через некоторое время что-то внутри щелкнуло, крышка отскочила, обнажив внутренности, микросхемы и провода.

- Генератор импульсов нужной частоты, - торжественным голосом объявил он, - на человека почти не действует, а на тварей производит неизгладимое впечатление. Дурить аборигенов умеют отлично. То, что у него на руке было, я пока не изучал, но думаю, что там всё ещё интереснее.

- Вот что крест животворящий делает, - добавил Илья.

- Короче, - продолжил Ник, - в этот раз он тоже с нами напросился, мы не стали возражать, пригодится. Хотя Румын что-то такое подозревал. После всех приключений, когда мы, еле живые, стояли на базе, собираясь искать нужный кабинет, святоша этот ствол из порток достал, и всем руки вверх скомандовал. А для убедительности выстрелил два раза, парней ранил, потом повёл нас в какой-то подвальчик, где окно было, что-то с ним делал, да только ничего у него не выходило, а тут вдруг окно открылось, а дальше вы всё знаете.

- Дела, - сказал Колесов.

- Что делать-то мне теперь? – спросил Ник.

- Можете отправиться домой, вас официально нет в природе, вы пропали без вести десять лет назад, теперь придётся долго обивать пороги и доказывать, что вы – это вы.

- А что с родственниками?

- Ваша мама ещё жива, проживает по прежнему адресу, недавно вышла на пенсию, думаю, она будет рада вас видеть.

- А вы не поможете мне легализоваться?

- А чем вы намерены заниматься дальше? – не к месту спросил Колесов.

- Не знаю, - честно ответил Ник, - что-нибудь придумаю.

- Предлагаю остаться с нами.

- Это как?

- По роду деятельности нашей конторы нам требуются люди, умеющие обращаться с оружием и ходить в рейды по опасным местам. В силу некоторых причин, услугами профессиональных военных мы пользуемся редко. Вы нам отлично подходите. Кроме того, вы уже прикоснулись к тайне, и теперь вам придётся подписать кучу бумаг о неразглашении, пусть это будет не зря.

- Что нужно делать? – спросил Ник, мысль остаться при любимом занятии ему понравилась.

- Думаю, для начала, стоит разговорить хранителя, - решительно сказал майор, - сейчас только вызову нужного человечка, и начнём.

Илья при этих словах как-то загадочно усмехнулся, видимо знал, о каком человечке речь.

Глава двадцать четвёртая

- Какого беса было меня дёргать? Сказал же, занят я! – возмущался огромный мужик с бородой и наголо бритым черепом, одетый в камуфляжные штаны и серую рубаху-косоворотку, которая, казалось, вот-вот разойдётся по швам на его могучей фигуре.

- Скажи нам, Витя, - ехидно поинтересовался Колесов, - от каких именно важных дел мы тебя оторвали? Брагу хлебать вёдрами? Или селянок трахать?

- Из той деревни, - добавил Илья, - лет через двадцать можно будет призывников в гренадёрскую роту набирать.

- Это неважно, - ответил гигант, но смутился, от него, и правда, разило спиртным, - скучно мне, поговорить и то не с кем, парни все в разъездах, а со мной только этот белобрысый с ушами.

Витя показал ладонями примерный размер ушей упомянутого белобрысого.

- Вот и развлекись, нужно человека допросить, желательно, чтобы жив остался.

- Легко, - заявил Витя и пристально посмотрел на Ника, проследив за его взглядом, Колесов сделал отрицательный жест рукой.

- Нет, не его, тот пациент сейчас в другом месте, а он, - майор кивнул на ходока, - переводчиком будет.

- Добро, - гигант выдохнул облако сивушного аромата, - ведите.

Все они, за исключением того мужика в белом халате, спустились по узкой железной лестнице вниз на пять пролётов, открыли такую же железную дверь, за которой на стуле сидел хранитель, связанный по рукам и ногам. Подтащив поближе приземистый столик из нержавейки, Витя разложил на нём инструмент палача: иглы, щипцы, какие-то зажимы для пальцев, паяльник, который пока не включили.

- Вот такая инквизиция тебя ждёт, святой отец, - прокомментировал он свои действия.

- Инквизиция очень редко применяла пытки, - заметил Илья, - а пациент, всё равно, по-русски не говорит.

- Задавайте вопросы, - предложил Ник, - я переведу.

- Не спеши, - остановил его Витя, закрепляя связанные руки хранителя над столом, - сейчас я его приготовлю к употреблению.

Витя быстро приспособил специальные зажимы на кончики пальцев хранителя, после чего провернул болты на три оборота. Хранитель как-то резко вздрогнул.

- Да ты, прямо, прирождённый садист, - прокомментировал его действия Ник.

- Ни в коем случае, - покачал головой великан, - заплечное ремесло вообще садистов не терпит, боль, испытываемая пациентом, - это средство, но никак не цель всего процесса. Пытают у нас всегда с одной целью, - снять с человека информацию. Вообще, пытка – процесс очень непростой, иногда попадаются совсем упёртые люди, а если перегнуть палку, то пациент просто сойдёт с ума и уж точно ничего никому не расскажет.

- Я понял тебя, - сказал ему Ник, - а может, лучше сыворотка правды?

- Михаил Ильич, как у нас с сывороткой правды? – с усмешкой спросил Витя, - есть ещё или закончилась?

- Вышла вся, - в тон ему ответил Колесов, - завтра возьму канистру и схожу в управление, пусть отольют литра три.

- Понял вас, задавайте уже вопросы.

- Как вас зовут? – спросил Колесов. Ник перевёл.

- Викентий, - отозвался хранитель, - это моё настоящее имя.

- Викентий, вы состоите в обществе так называемых хранителей?

- Да, - резко ответил он.

- Как давно вы попали в указанный мир?

Молчание, поворот болта, вскрик.

- Не нужно! Я пытался посчитать, десять, нет, одиннадцать месяцев.

- Какова была ваша задача?

- Разработка программы детского образования с привлечением церкви.

- Церковь полностью вам подчинена?

- Нет, но это и не нужно, часть церковных иерархов напрямую работает на нас, этого достаточно.

- Когда произошёл катаклизм?

- Их было несколько, - хранитель скривился, - какой именно вас интересует?

- Последний.

- Сорок девять лет назад, масштабная эпидемия, к тому времени был подготовлен исход на север, тех, кто пошёл туда, вакцинировали.

- Каковы при этом были потери населения?

- Точно не знаю…

Поворот болта.

- Десять, может быть, двенадцать миллионов, не могу сказать точно.

- Когда начался сам процесс?

- Двести тридцать лет назад, небольшая война с обменом ядерными ударами, последующие тектонические подвижки были представлены, как последствия этих ударов. Мир был дезорганизован, но апокалипсиса не произошло.