Процессия шла со скоростью пешехода, всё дальше уходя от населённых мест. Никто ни о чём не разговаривал, шли молча, думая каждый о своём. Будущее представлялось туманным, колония в Пустошах, о которой никто ещё полгода назад подумать не мог, теперь стала реальностью. Дикари там как-то выживали, даже хозяйство вели, а значит, они тоже смогут, будут сеять хлеб, отбиваясь от монстров. Хотя, число тварей должно быть конечным, их выводили искусственно, сами они размножаться не могут, поэтому Пустоши скоро станут вполне уютным уголком.

К вечеру второго дня путь их привёл на перекрёсток, место, где от основной дороги отходили два небольших ответвления. Куда они вели, толком никто не знал, да и желания не было ходить этими тропами, которые почти полностью заросли кустарником. Но теперь на этом перекрёстке стояла тёмная человеческая фигура, хорошо видимая издалека на фоне голого леса. Зная на собственном опыте, что обычно означают встречи с подобными персонажами, Ник резко напрягся и достал пистолет, ожидая скорого появления монстра.

Но ничего подобного не произошло, их маленький караван продолжал путь, а человек всё стоял и не двигался, ожидая их. Когда подошли поближе, рассмотрели крепкого немолодого священника в рясе с дорожным мешком за плечами и посохом в реке. Одежда его была в грязи, а выглядел он уставшим, явно преодолел большой путь.

- Добрый день, - сказал он приближающимся ходокам, - вы в Пустоши направляетесь?

- Добрый день, батюшка, - отозвался Румын, - да, в Пустоши, только там нас ждут, а вот вы что здесь забыли? Не самое подходящее место для священника.

- Увы, - священник печально улыбнулся в бороду, - в местах, откуда я прибыл, всё ещё хуже. Толпа побила меня и сожгла приход. Людьми овладело безумие, я не знаю, пройдёт ли это со временем. Какие-то монахи, а может, и не монахи, распаляют народ и подвигают его на погромы. Вам я вижу, тоже досталось, вы ведь не просто пошли за добычей, это похоже на переселение?

- Так, - не стал отрицать Ник.

- Многие сейчас уходят с нажитых мест, и неизвестно, вернутся ли назад.

- А что конкретно вы собираетесь делать? – спросил Румын.

- Не знаю, пока просто иду, куда бог укажет. Но я хотел бы пойти с вами. Там, куда вы направляетесь, есть христиане?

- Они там есть, - объяснил Ханс, - вот только в ближайшее время всем нам придётся заботиться не столько о спасении души, сколько о куске хлеба.

- Я понимаю это и постараюсь быть вам полезным. Священники умеют не только читать молитвы.

- Тогда, я думаю, возражений не будет, - подвёл итог Вольф, - присоединяйтесь. Как вас зовут?

- Отец Викентий. Иеромонах.

Колонна тронулась дальше, а Викентий просто пошёл рядом. Ник думал, что опасно было брать с собой незнакомого человека, тем более, если он священник, но вид отца Викентия располагал к доверию, да и недавний пример Романа, павшего мученической смертью, убеждал, что большинство священников абсолютно нормальные.

Дорога к лагерю заняла у них четыре дня. Приключений больше не было, никто за ними не гнался, монстры не выскакивали из-за кустов, и даже волки временно присмирели. Когда потянулись первые дома, стало веселее. Ник рассказывал новичкам, никогда не видевшим Пустоши, что и как здесь устроено. Величественные здания со следами упадка и разрушения впечатляли не только селян, вроде Юзефа, не видевших домов более трёх этажей, но и вполне себе цивилизованного городского Ставра. Оклемавшийся после травм торговец, теперь уже бывший, раскрыв рот, пялился на чудеса архитектуры.

А вскоре показался и сам лагерь. Несколько домов, стоявших тесной группой. В высоту они достигали шести-семи этажей, при этом сохранились на удивление хорошо. Стёкла в оконных рамах были целыми, частично сохранилась внутренняя отделка, двери, перегородки и даже остатки канализации. За выбор места отвечал Румын, он эти здания приметил для себя давно, но исключительно как место ночёвки, тогда никто и не думал, что придётся переехать сюда на постоянное жительство.

Когда их маленький караван остановился, из дверей дома вышли несколько человек, это, как понял Ник, были люди Андерса, местные дикари, которые теперь переоделись в принесённую ходоками одежду из ткани, а замыкал шествие невысокий черноволосый мужчина лет сорока с небольшим. Он медленно спустился по ступенькам и по очереди пожал руку каждому прибывшему. Когда очередь дошла да Ника, тот вдруг напрягся и не отпустил руку.

- Здравствуй, Мигель, ты был мне зачем-то нужен.

В суматохе последних дней все совершенно забыли про дневник Карлоса.