Глава 21

Не прошло и двадцати минут после расставания с Энтони, а Дафна уже ехала прочь из Тремор-холла. Герцог не пытался увидеться с ней до отъезда, рассудив, что лучше переждать несколько недель, а потом уже отправиться следом в Чизвик, тем самым дав им обоим спокойно и взвешенно всё обдумать. Сам Энтони признавал, что, делая предложение, не выказал должной романтичности. В будущем, убеждая Дафну стать его женой, он должен будет как-то всё исправить. Что ж, в Эндерби остаться с ней наедине вряд ли представит сложность. Только вот когда он прибыл туда, все его планы оказались нарушены.

Он нашёл Виолу в её будуаре, за сборами. Всюду открытые дорожные сундуки, коробки; суетливо мечущиеся служанки складывают платья.

– Уехала? – потребовал Энтони ответа. – Как уехала?

Виола покачала головой, но обратилась при этом не к брату:

– Нет, Селеста, не зеленый шелк, зеленую шерсть. – Затем посмотрела на Энтони и указала на ближайший стул: – Милая Дафна уехала в Лондон. Леди Фицхью была так любезна, что приняла во внимание обстоятельства и предложила стать её дуэньей.

Устраиваясь на краю обитого парчой стула и роняя груду платьев на пол, Энтони нахмурился.

– Какие обстоятельства? – оглядевшись, спросил он. – Разве ты сама не в Лондон вещи собираешь?

– Нет, в Нортумберленд. С Хэммондом случилось что-то вроде несчастного случая, и я должна ехать в Хэммонд-парк немедленно. Прошлым вечером прибыл посыльный от доктора Чанселлора.

– Какого рода несчастный случай?

– Он был ранен.

– На охоте?

– Нет. – Виола прикусила губу и отвела взгляд. Через мгновение она снова посмотрела на брата и, глядя ему в глаза, пояснила: – Стрелялся на дуэли. Из-за другой женщины.

– Вот мерзавец! – Энтони ударил кулаком по ручке стула. – Видит Бог, я уничтожу его за это! Сколько унижений ты, по его мнению, ещё способна вынести?

Лицо Виолы исказилось страданием, и Энтони резко выдохнул. Должно быть, сестра огорчена вестями о ранении мужа, но сам он – нет. Хэммонд и так чертовски плохо обращался с Виолой; дуэль же из-за другой женщины – последняя капля. Герцог едва ли мог найти в себе сочувствие страданиям сей персоны.

– Мне очень жаль, Виола, но Хэммонд – отъявленнейший из когда-либо существовавших негодяев.

– Сейчас это не имеет значения, верно? – Пожав плечами, она продолжила: – Я была так рада видеть Дафну, и мы чудесно провели время. Хоть она и расстроилась, что я не еду в Лондон, всё сложилось очень даже неплохо: она проведёт сезон с семейством Фицхью.

Если это и правда так, задача только что невероятно усложнилась. Никаких встреч наедине, не говоря уже о том, что придётся на глазах всего света убеждать её в верности своих доводов. Начнутся слухи, которые вскоре перерастут в бурю кривотолков и домыслов.

– Вот чёрт!

Виконтесса удивлённо посмотрела на брата:

– Энтони, тебе эти вести, кажется, не по нраву. Что такое? Ты ведь знал, что Дафна собирается в Лондон. – На губах Виолы зародилась улыбка: – Надеялся уговорить её вернуться к твоим глиняным горшкам и мозаикам, не так ли?

Энтони внимательно посмотрел на неё:

– Мисс Уэйд тебе не доверилась?

– Доверилась мне? О чём ты говоришь? Чем таким, требующим большого доверия, она должна была со мной поделиться? Что-то случилось?

Большинство женщин, не колеблясь, рассказали бы о предложении выйти замуж за герцога – особенно сестре этого самого герцога; но, по-видимому, Дафна к большинству не относилась. Как человек, ревностно оберегающий свою личную жизнь, Энтони был доволен подобной осмотрительностью. Но рано или поздно Виола узнает правду, и будет лучше, если она услышит новость от него самого, а не из светских газет. И он открылся сестре.

– Ты сделал Дафне предложение? – Широко улыбнувшись, она вскочила со стула и подбежала к брату расцеловать в обе щеки. – Как же чудесно!

– Нет ничего чудесного, – ответил он, когда Виола вернулась на прежнее место. – Дафна мне отказала.

– Правда? Не могу даже представить, почему, ведь она была в... – Виола осеклась и строго посмотрела на брата: – Ты ведь её не спрашивал? Ты ей просто приказал. И не смей отрицать этого, – прибавила она, едва он отрыл рот. – Я очень хорошо тебя знаю, Энтони. Ты наверняка принял вид герцогский и властный, и она велела тебе отправляться к дьяволу. – И, к его большой досаде, сестра начала смеяться: – Ах, как же мне нравится эта девушка!

– Я рад, что ты наслаждаешься происходящим, но разве тебе не полагается быть на моей стороне?

– Нет, – сразу же ответила она, и улыбка её стала ещё шире. – Я всецело на стороне Дафны. Мы, женщины, должны поддерживать друг друга в подобных ситуациях. – И прежде, чем Энтони успел что-либо ответить, Виола продолжила: – Но только одно вызывает у меня недоумение. Если Дафна тебе отказала, тогда почему ты здесь?

Энтони нашёл веселье Виолы на свой счёт крайне раздражающим.

– Дорогая сестра, если ты веришь, будто я приму отказ в качестве ответа, то ты не так уж хорошо меня знаешь.

– Не могу не согласиться. Но ты должен признать – Дафна вправе ожидать, что за ней станут ухаживать. Ты не можешь просто взять и приказать ей выйти за тебя замуж. Это тебе не раскопки. Ах, как бы я хотела остаться и посмотреть, как ты будешь добиваться прощения.

– Не сомневаюсь, – невесело отозвался Энтони. – Не переживай, светские газетёнки донесут до тебя все подробности. Да, хотел спросить: упоминала ли Дафна при тебе имя своего дедушки? Мне необходимо отыскать этого барона и обсудить с ним все условия.

– Лорд Дюранд. Кажется, его поместье в Дареме, но я недавно слышала, что он в Лондоне. Я предложила Дафне вместе нанести ему визит, но у неё такого желания не возникло. Она рассказала, что дед отказался признать её. Дафна написала ему после смерти отца, и поверенный Дюранда от его имени ответил, мол, мисс Уэйд не его внучка. Её родители сбежали, и, по-видимому, барон так и не смирился с этим браком. Ты можешь себе такое представить? Я чуть не разрыдалась от её рассказа. Дафна тогда была в Танжере – или в другой Богом забытой глуши – совсем одна, без денег, и этот ужасный человек пишет, чтобы она не ждала от него помощи.

Энтони вскочил на ноги. Он весь кипел от гнева, но голос его звучал твёрдо, спокойно и словно бы немного сдавленно:

– Так или иначе, но после моего визита, уверен, Дюранд будет счастлив признать их родство.

– Да, – согласилась Виола, не скрывая радости. – Полагаю, так и будет. Но, Энтони, – добавила она мягко, – не думаю, что Дюранд – твоя основная проблема. Тебе ещё предстоит убедить Дафну принять твоё предложение.

По пути из Эндерби в Лондон Энтони поклялся себе, что с последним он справится. Ей-богу, Дафна станет его герцогиней, даже если ему придётся ухаживать за ней на глазах у всего лондонского света.

***

– Святые небеса!

Услышав возглас, Дафна прекратила зарисовывать Элизабет и Энн, которые сидели напротив неё на козетке в гостиной лондонского дома семейства Фицхью. Она обернулась на леди Фицхью. Та расположилась на стуле рядом и изумленно рассматривала только что переданную служанкой гостевую карточку. Откинувшись на спинку, леди Фитцью прижала руку к сердцу:

– К нам с визитом герцог Тремор.

– Что? – воскликнули её дочери хором.

– Что ж, его пребывание долго не продлится, – чуть слышно пробормотала Дафна.

– Должно быть, его появление как-то связано с тобой, Дафна, – заявила Элизабет. – Мы провели в Гэмпшире всю жизнь, и герцог ни разу не нанёс нам визита.

– В самом деле, – подтвердила её мать, постукивая пальцами по карточке. – За те семнадцать лет, как герцог унаследовал титул, мы общались с его светлостью не больше полудюжины раз и никогда не удостаивались такой чести, как сегодня. – Она спрятала карточку в карман платья и выпрямилась. – Мэри, проводи герцога. Не стоит заставлять его светлость ждать.

Дафна не могла не заметить, что, едва служанка вышла из комнаты, леди Фицхью и её дочери принялись приглаживать волосы и расправлять складки платьев в ожидании нечаянного гостя. Сама она ничего подобного делать не стала и лишь посетовала про себя, что не собрала волосы в тот самый удобный, тугой маленький пучок, столь презираемый герцогом. Когда Элизабет жестом показала ей, что стоит снять очки, Дафна не последовала совету подруги.

В эту секунду Энтони появился в дверях, и вместе со всеми Дафна встала, присела в глубоком реверансе, а потом укрылась за своим альбомом для набросков, пока леди Фицхью представляла дочерей и приглашала гостя сесть.

Поверх альбома Дафна посмотрела на Элизабет и Энн. Те не могли оторвать глаз от Энтони, который расположился справа от неё самой. Ей казалось, что она видит себя. Ту, какой была, когда впервые столкнулась с герцогом. На лицах барышень Фицхью читалось потрясение, нелепая нервозность и полная покорность его головокружительному шарму. Судя по виду, они готовы были ущипнуть друг друга, лишь бы убедиться, что и правда находятся с ним в одной комнате.

Энтони же с головы до ног выглядел истинным герцогом, красивым и элегантным: голубое пальто, темно-синие брюки, жилет в голубую и золотую полоски, безупречно белая рубашка.

«Уверена, он привык встречать такую женскую реакцию, где бы ни появился», – подумала Дафна, опуская глаза и в смятении понимая, что невольно провела карандашом по листу бумаги, перечеркнув жирной чёрной линией набросок Элизабет.

– Энн, позвони, пусть принесут чай, – распорядилась леди Фицхью, но не успела старшая дочь встать, как Энтони запротестовал:

– Не стоит так беспокоиться ради меня. К сожалению, мне не удастся остаться надолго. Накануне я навестил сестру, и она рассказала, что вы взяли мисс Уэйд с собой в Лондон. Я лишь хотел засвидетельствовать своё почтение.

– Как это мило с вашей стороны, – лишь слегка удивлённо ответила хозяйка, хотя на самом деле визит герцога поразил её крайне.