ГЛАВА 10

Они заговорили со мной

В ту пятницу, когда дети должны были ко мне приехать, я услышала, как поднялась дверь гаража, но не бросилась к двери, ведущей в гараж, не открыла ее и не встала в ожидании.

Я продолжала делать то, что делала на кухне.

Поэтому, когда дети вошли в дверь, я была там, ожидая их, радуясь, что они дома, но, не показывая им, что я их жду.

Но я показала им, что рада, что они вернулись домой.

Я взглянула на них, широко улыбаясь, и воскликнула:

- Привет, милые.

Оден посмотрел на меня.

Олимпия прошаркала к нему, чтобы не мешать закрывающейся двери.

- Подойдите, пожалуйста, сюда. - Попросила я, раскатывая тесто, которое должно было стать сахарным печеньем с M&Ms, еще одним их любимым блюдом.

Они двинулись в мою сторону, но остановились далеко у того конца стола, где начиналась кухня.

Я оставила все как есть, и продолжила делать то, что делала, переключая свое внимание между ними и печеньем, и говоря:

- Надеюсь, вы сделали так, как я просила, и не строили никаких планов, потому что сегодня вечером у нас ужин, а потом мы вместе смотрим кино. «Несколько хороших парней». Как видите, у меня есть диван, так что мы все можем сесть поближе к телевизору. А еще есть столики.

Я наклонила голову в противоположную сторону, привлекая их внимание к дивану.

А также ко всему, что сделала.

Диван был необычной покупкой по Интернету, но он был идеальным. С низкой спинкой, но очень глубоким, с широкими подлокотниками и толстыми, приземистыми деревянными ножками. Он был из верблюжьей саржи, и на нем было множество чудесных подушек, таких же, как на кресле. Диван был таким длинным, что на нем легко поместились бы оба моих ребенка, даже если бы вытянулись в полный рост (и на некотором расстоянии друг от друга).

Кроме того, перед ним стоял низкий, широкий, прямоугольный деревянный сундук, который я использовала как журнальный столик. Я отыскала его в антикварном магазине у бухты. А дизайнер интерьера Джози заказала одному из своих краснодеревщиков очень длинный и низкий медиа-центр. Он стоял под висящим телевизором и имел полки для всего оборудования, несколько ящиков и еще несколько полок для размещения CD и DVD-дисков.

А стены были выкрашены в теплый, но нейтральный бежевый цвет. Около дивана стоял еще один столик, тоже сундук, более высокий и квадратный, а посередине - квадратный кофейный столик, не деревянный, но такого же цвета, потертый и красивый.

Повсюду стояли подсвечники, витые стеклянные и приземистые круглые оловянные, разной высоты с толстыми свечами, вперемешку с безделушками, которые я не продала, потому что они были из нашего дома в Ла-Хойе и имели для нас значение, и невероятное количество фотографий в рамках, расставленных на низком медиа-центре под телевизором.

Мне нужны были гравюры для стен и одеяла, чтобы уютно устроиться под ними, когда начнет холодать. Кроме того, мне по-прежнему нужен был новый обеденный стол, который я никак не могла подобрать.

Но все вместе смотрелось замечательно.

Создавая эффект теплоты. Богатства, не имеющего никакого отношения к деньгам (но все же имеющего). Все выглядело так маняще. Радовало глаз. Очень комфортно. И даже при всем окружающем великолепии, стильной, современной кухни с ее гранитными столешницами, приборами из нержавеющей стали и сказочными светильниками, великолепным видом за массивной стеной окон, это не было внушительным, подавляющим или сильно бросалось в глаза.

Все говорило о том, что вы можете сесть, расслабиться и наслаждаться.

Это была вся я.

Я продолжала раскатывать печенье, выкладывать его на противень и болтать с детьми.

- Завтра я поведу вас за покупками. - Я покачала головой, помахала им мучной рукой и продолжила: - Имейте в виду, я не хочу, чтобы вам приходилось таскать сумки с вещами сюда и обратно к отцу. Я имею в виду шампуни. Бигуди. Пижамы. Какую-нибудь одежду, если хотите. Эти вещи. Я просто хочу, чтобы вы сделали все возможное за то короткое время, что у нас есть, чтобы это место стало для вас домом. Так что, вот чем мы займемся.

Я этого хотела. Подумала, что так было бы хорошо. Оба моих ребенка любили ходить по магазинам, даже Оден. И я хотела, чтобы они почувствовали, когда приедут ко мне, что возвращаются домой.

Я также хотела отвезти их в «Дом Голубки».

Однако, как ни печально это признавать, я не знала, будут ли они так же очаровательны и почтительны к старикам, как Эшлинг и Киллиан.

Я знала, они не будут ласковы и почтительны со мной, и я не хотела, чтобы обитатели дома видели это. Я также не хотела, чтобы это сбило их с толку, учитывая, что Эшлинг и Киллиан не были моими детьми, а эти двое были.

- Завтра мы сходим поужинать, а потом пойдем в кино, - продолжала я. - А в воскресенье отправимся в одно место, что я обнаружила, где делают удивительную уличную мебель. Это не так уж далеко, примерно полтора часа езды, но именно туда мы и направимся.

Я положила шарик теста на ткань и посмотрела в их сторону, убедившись, что они не двигаются. Олимпия смотрела на мои руки. Оден наблюдала за мной.

Я не прекращала говорить.

- Знаю, погода здесь скоро изменится, так что мне, вероятно, не стоит беспокоиться о террасе до следующего года. - Я ухмыльнулась. - Но я уже давно не испытывала на себе смену погоды. И с нетерпением жду этого момента. И зная, каково это было в Бостоне и Лексингтоне, я понимаю, что к тому времени, когда снова наступит лето, я буду готова наслаждаться пребыванием на террасе.

Мои дети ничего не сказали.

Я все не прекращала говорить.

- Так что, вот. Таковы наши планы на эти выходные. Звучит неплохо?

- А папа на тебя накричал? - коротко спросил Оден.

Я застыла, услышав его вопрос, но тут же перевела взгляд на дочь и увидела, что она шаркает ногами и кривит губы.

Она рассказала брату все, что слышала.

Я снова посмотрела на Одена, даже не зная, как с этим справиться.

- Да, милый, - честно ответила я.

Его челюсть напряглась, а кадык дернулся, прежде чем резко сказать:

- Он пришел сюда и высказал тебе все в лицо.

Хотя я и подозревала (хотя и надеялась, что это не так), что Мартина и Конрад меня подставляют и подставляли (часто), я не была им под стать.

- Думаю, мы все знаем, что до моего приезда в Магдалену я дала твоему отцу повод злиться на меня, - мягко напомнила я ему.

- Ты была здесь одна? - воинственно спросил Оден.

- Ну да, милый. Я тогда никого не знала…

- Ты была здесь одна, - повторил он, на этот раз с явным раздражением в голосе.

Я полностью повернулась к ним – руки в муке и все такое.

- Да, - ответила я.

- Ты ешь? - спросил Оден более агрессивно, меняя тему разговора, что заставило мою голову дернуться.

- Что, прости?

- Ты слишком худая, - раздраженно сообщил он мне. - Почему ты не ешь?

- Я... - я покачала головой. - Я немного похудела, но...

- Ты супер-тощая, мама, - выпалил он.

Боже.

Он назвал меня мамой.

Он так давно не называл меня мамой, что мне стало больно.

Смертельно.

Я не разразилась слезами счастья.

- Я была очень занята, когда приехала сюда, милый. Я потеряла счет тому, что ела. Знаю, я немного похудела, но я снова буду есть. Обещаю.

После моих слов Олимпия слегка подвинулась к брату и спросила, словно обвиняя:

- Ты встречаешься с кем-то?

Я уставилась на свою девочку.

Как она могла узнать?

Должно быть, она увидела больше того, что произошло между Бостоном, Микки и мной, чем я думала.

- Ну... да, - осторожно ответила я.

Моя дочь не поделилась этой новостью со своим братом. Я поняла это, когда его глаза расширились, а брови сошлись вместе.

- Ты с кем-то встречаешься?

И как же мне справиться с этим?

Когда этот вопрос пришел мне в голову, я поняла, что мои дети в течение многих лет живут с отцом и его новой женой, поэтому они очень хорошо знали, как после развода родители продолжают двигаться дальше.

Они также больше не были детьми. По крайней мере они были достаточно взрослыми, чтобы понимать кое-что в этом мире, особенно те вещи, которые они уже узнали от отца.

- Да, я встречаюсь, - заявила я. - И это здорово, - продолжала я. - Это часть того, как я живу дальше, строю свою жизнь, наслаждаюсь ею и, возможно, когда-нибудь найду свое счастье.

- Ты встречаешься с тем парнем? - спросила Пиппа, и я посмотрела на нее, обеспокоенная тем, что она имела в виду Бостона Стоуна, так как видела меня с ним и поняла, что я согласилась на свидание с ним.

Чтобы подтвердить то, что она имела в виду, и дать ей прямой ответ, я спросила:

- Каким парнем?

- Старый, горячий пожарный, - ответила она.

Микки.

Забавно, что она считала его старым. Он казался мне преступно жизнеутверждающим.

Я отрицательно покачала головой.

- Нет, Пиппа, я с ним не встречаюсь. Он... мой друг.

- Ты не встречаешься с ним? – настаивала она.

- Нет, милая, не встречаюсь.

- Он влюблен в тебя, - заявила она.

Я моргнула.

- Господи, Пип, ты заткнешься? - пробормотал Оден и закончил: - Гадость.

Она посмотрела на брата.

- Тебя там не было. Тот скользкий тип приставал к маме, а он подлетел и надавал ему. Это не гадость. Он старый, но горячий, и это определенно было горячо. И он даже не позволил маме положить продукты в машину, вот как он на нее запал. И он практически ввязался в драку с этим скользким чуваком, когда тот попытался положить мамины продукты ей в машину. - Она сделала глубокий вдох и поделилась своими мыслями, - и он именно тот, кто видел, как папа кричал на маму.

Очевидно, моя девочка простояла на тротуаре гораздо дольше, чем я предполагала.

Оден резко посмотрел на меня.

- Этот парень видел, как папа кричал на тебя?

- Он вроде как... спас меня, - сказала я им.

В глазах Одена вспыхнула буря.

- Спас тебя?

- Ваш отец был очень эмоциональным, - сказала я, решив, что это безопасно.

Челюсть Одена снова напряглась, и его взгляд скользнул по стене окон.

- Так! - громко сказала я, решив, что хотя я была вне себя от восторга, что мои дети разговаривают со мной, этот конкретный разговор должен закончиться. - Вот что. Ваша мама переезжает, встречается, дом становится лучше, а мы проводим время вместе. А сейчас было бы здорово, если бы вы оставили свои вещи, обустроились, нашли время, чтобы составить список вещей, которые нам нужно купить завтра, а потом мы поужинаем и посмотрим фильм.