Даже не сомкнула глаз.

*****

- Ладно, в чем проблема?

Услышав вопрос Алиссы, я резко вышла из раздумий.

Она, Джози и я сидели вместе за ланчем в «Уэзерби» через два дня после Рождества. Микки с детьми должны были вернуться на следующий день. Мои дети покончили с разрывом отношений с отцом и отправились к нему на Рождество (была его очередь), и с тех пор, с моего благословения, оставались с ним.

Так что я внезапно и непривычно осталась одна.

Достаточно одна, чтобы наконец смириться с тем, что происходит.

В последнем настоящем разговоре с моим парнем, он поделился, что если мы «все получится», то он перевезет семью в Голубой Утес.

Но мне было скучно повторять, что это был мой последний настоящий разговор с моим парнем.

Он уехал на неделю в Финикс со своими детьми, но еще до того, как уехать, отдалился от меня.

И после того, как он уехал, я больше слышала о Киллиане и Эш, чем о Микки, не только из-за их постоянного общения с моими детьми через СМС и звонки, но и непосредственно со мной (в основном через СМС).

Все, что я слышала от Микки, это такие слова, как «Финикс великолепен», и «Килл надрал зад летному тренажеру», и «Да, знаю, нам нужно спланировать нашу рождественскую вечеринку. Мы поговорим об этом, когда вернемся».

Там не было никаких «Тебе бы здесь понравилось», или «Видела бы ты Килла на том летном тренажере», или «Не могу дождаться встречи, детка, люблю тебя».

На самом деле никаких «люблю тебя» вообще не было.

Я говорила это, когда мы прощались, но он отвечал: «Да. И я».

Да. И я.

Он отстранился, а я понятия не имела почему.

Я сосредоточилась на Алиссе.

- Думаю, Микки собирается порвать со мной.

- Что? – взвизгнула она, и я увидела, как к нам повернулись головы, и это, вероятно, было потому, что Джози добавила свое необычно громкое:

- Прошу прощения?

- Ш-ш-ш, - прошипела я, наклоняясь к столу.

Алисса, сидевшая напротив нас с Джози, откинулась назад, а Джози наклонилась ко мне.

- Что? - повторила она.

- Он отстраняется от меня, - сказала я.

- Так и должно чувствоваться, Амелия, - сказала Джози. - Он же за целый континент отсюда.

- Он уже почти две недели не говорит «я люблю тебя».

- Твою мать, - пробормотала Алисса.

Она все поняла.

А Джози - нет.

- Может, он в компании и не желает делиться такими глубокими чувствами перед друзьями. Ты же сказала, что они остановились у кого-то, с кем он вырос, у пилота истребителя ВВС, а значит, его друг, мужчина, может дразнить его по поводу такого рода вещей. Возможно, он считает, что личные чувства должны оставаться личными, и у него не было шанса уединиться.

- Это происходило и до того, как он приехал к своему другу Чопперу и его семье, - сказала я.

Ее взгляд скользнул по Алиссе и она ничего не ответила.

- Мы говорили... обо всем, - поделилась я. - Все время созванивались. Поддерживали связь. Держали друг друга в курсе событий. Сейчас он вообще мне почти не звонит.

Джози снова посмотрела на меня.

- Он сейчас в отпуске, дорогая.

- Это не Микки, - прошептала я.

Она откинулась на спинку стула, и в ее красивых голубых глазах появилось беспокойство.

Я сжала губы, чтобы не расплакаться.

Когда мне это удалось, я сказала:

- Несмотря ни на что, на протяжении нескольких месяцев мы разговаривали перед сном. Мы не делали этого с тех пор, как он уехал. Я спросила его об этом, и он сказал, что это из-за разницы во времени.

- Разница в несколько часов, - мягко сказала Джози. - Они могут быть очень заняты.

- Если любишь бабу, то найдешь время, - отрезала Алисса.

Я внимательно посмотрел на нее.

О да. Она все поняла.

- Не знаю, что случилось, - сказала я.

- Я тоже не знаю, - ответила Алисса. - Но ты должна позвонить этой заднице и договориться о встрече, как только он вернется, чтобы выяснить, что происходит с засранцем.

Противостояние с Микки Донованом. Не из числа тех вещей, что я нахожу захватывающими.

Нет, но я действительно нахожу это захватывающим, потому что это наша фишка.

Просто сейчас я не находила в этом ничего захватывающего, если, сделав это, он порвет со мной.

- Если он со всем покончил, значит, покончил, - сказала я, откинувшись назад и опустив плечи. - Это же Микки.

- Он должен тебе объяснить, - парировала Алисса.

Должен.

Просто я не была уверена, что хочу это услышать.

Мой взгляд скользнул к салату, к которому я едва притронулась.

С тех пор как мы встретились, ничто, ничто из того, что произошло, не указывало на то, что это не движется к чему-то настоящему. Чему-то постоянному. Чему-то вечному.

Микки дарит мне счастливую жизнь и, что более важно, у меня есть возможность дарить то же самое Микки.

Происходило столько крайне безумных вещей, которые могли разорвать людей на части, и все уладилось. Бывшие жены-алкоголички. Мерзкие бывшие мужья. Проблемы с детьми. Дерьмовая работа.

Черт возьми, Микки был полностью готов начать бизнес. У него было два важных дела, к которым он должен приступить по возвращении (подрядная работа приносила больше денег), и в первый же рабочий день он уходил от Ральфа.

Я не могла себе представить, что же пошло не так.

Но среди всего этого совершенства я все еще оставалась самой собой.

Скучной Амелией Хэтуэй, без работы, без драйва, без амбиций, проводящей время за выпечкой, декором и волонтерством в доме престарелых.

- Амелия, - позвала Джози.

Я посмотрела в ее сторону и пробормотала:

- Я не голодна. Не возражаете, если я уйду?

- Детка, по-моему, тебе лучше остаться со своими девочками, - мягко сказала Алисса.

Я взглянула на нее.

- Ты должна вернуться к работе, и Джози тоже.

Но не я. Это был один из немногих дней, когда я не ходила в «Дом Голубки».

Дети находились у Конрада и мне совершенно нечего было делать.

- Я перенесу клиентов, - предложила Алисса.

- Я сама занимаюсь своими делами, Амелия, - напомнила Джози.

Я покачала головой, роясь в сумочке рядом с собой, чтобы вытащить несколько купюр. Я вынула их из кармашка и бросила на стол.

- Обед за мой счет, - сказала я, не глядя ни на одну из них, и выскользнула из кабинки.

- Амелия, останься, - уговаривала Джози, пока я снимала куртку с крючка, прибитого к перекладине в конце каждой кабинки.

Я взглянула на нее.

- Правда, мне просто нужно немного побыть одной и подумать.

- Детка, ты должна… - начала Алисса.

- До скорого, - перебила я ее и, натянув куртку и сумку, поспешила скрыться.

Я приехала домой, вышла из гаража и остановилась у великолепного обеденного стола, на котором несколько недель назад Микки трахал меня.

А потом, прямо там, он сказал мне, что любит меня.

На барной стойке не было ни пустых банок из-под шипучки, ни десертных тарелок с крошками, ни банок из-под печенья с криво закрученной крышкой.

На лестничной площадке у окна на великолепном ковре стоял замечательный шезлонг с напольным торшером и столом - его любезно отыскал дизайнер Джози.

Дом был огромным.

Огромным и красивым.

Огромным, холодным и пустым.

И я обнаружила, что стою там, глядя на красоту, которую создала, думая, что когда мои дети уедут в колледж, они отправятся далеко и никогда не вернутся в Магдалену.

И после того, как Микки покончит со мной, как только они уедут, я съеду из своего показного дома через дорогу от Донованов.

Я не знала, куда. Даже не знала, переживу ли эти годы, живя напротив Микки и его детей.

Я просто знала, что меня здесь больше не будет.

*****

Когда вечером зазвонил телефон, я сидела в шезлонге под пледом с книгой и потягивала вино из бокала.

Я посмотрела на него, лежащего на столе рядом со мной, увидела, кто звонит, отставила бокал и ответила на звонок.

- Микки, - поздоровалась я.

Последовала пауза, прежде чем он сказал:

- Привет.

Я ничего не ответила.

- Ты здесь? - спросил он.

- Да.

- Ты в порядке?

- Все отлично, - солгала я.

- Дети с тобой?

- Нет.

Он замолчал.

Я ничего не говорила.

Он закончил молчание словами:

- Мы вернемся завтра.

- Я помню.

- Ранний рейс отсюда, а туда возвращаемся поздно.

- Да.

- Ты уверена, что с тобой все в порядке?

- А почему бы мне не быть в порядке?

- Ты говоришь словно с тобой что-то не так.

Не так.

Я была по уши влюблена в мужчину, который без всякой причины больше меня не хотел.

- Я в порядке, - снова соврала я.

- Похоже, не в порядке.

- Все нормально.

- Эми, какого черта? Поговори со мной, - приказал он.

А теперь, после нескольких недель моих осторожных попыток заставить его говорить, он хочет, чтобы я с ним поговорила?

- О чем? - спросила я.

- Какая муха тебя укусила? - раздраженно спросил он.

Я не попадусь на эту удочку. Я не могла понять, зачем ему нужна моя реакция, но он ее не получит, потому что у меня ее не было.

- Никакая, Микки. Когда ты позвонил, я пила вино и читала. И сейчас здесь довольно поздно.

- Девять тридцать, - сказал он.

- Да. Я расслабилась и погрузилась в чтение. Сегодня я обедала с девочками. Никакого «Дома Голубки». Ничего важного. Мне нечего сообщить. Я немного устала и, наверное, скоро отправлюсь в кровать, но мне очень нравится эта книга, так что я продолжу чтение.

Он сделал паузу, словно пытаясь переварить сказанное, оценивая правдивость моих слов (а правдивости не было абсолютно никакой), прежде чем сказал:

- Тогда я отпущу тебя к твоей книге. Но я должен попросить тебя кое о чем серьезном: оставь детей завтра у бывшего. Как только мы вернемся домой и дети улягутся, я приду к тебе. Нам надо поговорить.

Итак он не теряет времени даром.

- Напиши мне, когда будешь выходить, - сказала я ему.

- Напишу. А теперь я тебя отпущу.

- Ладно. Наслаждайся своими последними часами среди кактусов в лучах солнца.

- Солнце уже зашло, детка.

В его голосе слышалось веселье. Я не слышала этого уже больше недели.

Это причиняло мне боль.

- Тогда наслаждайся последними часами среди кактусов и в тепле.

- Я так и сделаю. До скорого, Эми.

- До свидания, Микки.

Я не отключилась.

Он тоже.

- Детка? - позвал он.

- Да.

- И это все?

А что еще он хотел?

- Извини, в руке был бокал с вином, поэтому не нажала на кнопку, - соврала я. - В любом случае, еще раз до свидания, Микки. Увидимся завтра.