Глава 35

Через несколько мгновений, я поняла, что так дышу время от времени: вампирская версия гипервентиляции. Моя кровь чувствовалась, как будто покалывала, так что, если бы мое сердце могло биться, оно бы стучало. Это было не все, что я чувствовала. Из-за различных штук, которые тыкали меня в спину и ноги, мы, должно быть, сломали и эту часть лестницы.

Боги, секс с ним обойдется в целое состояние, если я не хочу оставить за собой след разоренных людей. Но я не двигалась. Никакое количество заноз не может сравниться с теплыми, остаточными ощущениями от этой кульминации. Мне казалось, что тысяча маленьких бенгальских огоньков все еще мягко уходили под мою кожу.

Ян наконец поднял голову и уравновесил вес на руках. Он улыбнулся, прежде чем склонить свой рот к моему. Его поцелуй затянулся, будто он наслаждался моим вкусов. Заклинание, должно быть, прекратилось, потому что на этот раз я почувствовала его только на губах. Он остановился, когда почувствовал, что слезы потекли из моих глаз.

- Что это? - Спросил он, касаясь одной из дорожек. Затем беспокойно нахмурил брови. - Все еще слишком грубо?

Я издала низкий, едва слышный смех.

- Нисколько. Похоже, ты сделаешь из меня мазохиста мирового уровня.

Самая короткая улыбка коснулась его губ, прежде чем выражение его лица снова стал серьезным.

- Что тогда?

Я погладила его лицо, пробежалась пальцами по его темно-красным бровям, высоким скулам, точенной челюсти и полным, твердым губам. Он был таким красивым. Если бы я смотрела на него слишком долго, я была бы подавлена и не сказала бы то, что должна сказать. Вот почему я уронила руку. Я собиралась держаться за этот последний секрет до последнего, но пришло время и ему раскрыться.

- Ты спросил, кто предал меня. Ее звали Эрешки.

Я почувствовала его напряжение, но его тон был легок, когда он сказал:

- Еще одна бывшая любовница?

Насколько легче было бы, если бы она просто была таковой.

- Нет. Она была моим другом...или я так верила долгое время.

Он перевернулся, пока не лег рядом со мной, а не прижимал меня к сломанной лестнице.

- Почему она предала тебя?

Я сделала глубокий вдох.

- Чтобы освободиться от сделки на свою душу...с Дагоном.

Его радужка сменилась на бирюзу после кульминации, но на это стала ярко-зеленой.

- Расскажи мне все.

Чтобы отвлечься от боли, которую могли вызвать эти воспоминания, я начала играться с кусками фанеры, торчащей из сломанной лестницы.

- Фенкир и Рани- демоны, которые сожгли мою деревню и убили меня в первый раз. Они сделали это, потому что Дагон велел им убедить людей отказаться от своих богов в пользу поклонения ему. Если деревня отказывалась, Фенкир и Рани могли стать противными. Тогда Дагон⁸ пытался сделать себе имя божества, так как он может черпать энергию от людей, если их преданность достаточно радикальна. Ты знал это?

- Однажды он сказал мне нечто подобное, - сказал Ян. - Но я не поверил ему, потому что он лживый, восхваляющий себя подонок.

- Он такой, - согласилась я.- Но в этом он не лгал. Из того малого, что я знаю о правилах демонов, им позволено влиять на людей, но им не позволено использовать свои силы на них, чтобы вдохновлять поклонение. Таким образом, Дагон не мог заморозить время, телепортироваться или использовать другие трюки, чтобы заставить людей думать, что он бог. Вот почему он был так рад, когда Фенкир и Рани принесли ему неубиваемого малыша. Теперь у него было отличный реквизит для его "Я бог" представления, которое обходило все правила.

Ян хмыкнул.

- Как твои способности помогли ему добиться поклонения?

- Он взял на себя ответственность за них. Фенкир и Рани возили меня из деревни в деревню, чтобы принести меня в жертву. Затем Дагон говорил, что именно он воскресил меня после того, как я восставала из пепла.

Ни один мускул не дрогнул, но запах ярости Яна окутал меня.

- Где все это время был твой ужасный биологический отец?

- По началу, он не знал, что я существую. Дети между его видом и людьми редки, сказал он, и его роман с моей матерью был очень короткий. Но люди видят Смотрителя Врат в Преисподнею только тогда, когда есть плохие новости о их загробной жизни. Итак, когда отец продолжал мельком видеть меня между моими убийствами и воскрешениями, он понял, что я должна быть его. Наша общая кровь была единственной причиной, по которой ребенок мог нарисоваться в его части подземного мира.

Тело Яна словно превратилось в мрамор.

- Он знал, что с тобой происходит, но не спас тебя, а Тенох спас. Рад слышать, что проклятые видят твоего отца после смерти. Получу шанс сказать ему, какой он ублюдок.

- Он не мог найти меня сам, - начала я.

- Гниль, - коротко сказал Ян. - Он Паромщик Акен для Менчереса, и Менчерес вызвал его, чтобы найти Киру, когда она была в опасности, по явной причине, что он видит всех.

- Не меня, - мой голос был мрачным. - Его вид "слеп к их крови", как он выразился. Он также не мог обратиться за помощью к своим собратьям, потому что отцовство ребенка от человека, по-видимому, нет-нет. Ему нужен был кто-то, чтобы найти меня, но не человек, так как люди недостаточно сильны, чтобы идти против демонов. Не мог быть и демон, так как Дагон мог услышать об этом. Это оставляло вампиров и упырей, но у моего отца не было друзей среди их видов. Ему потребовалось некоторое время, прежде чем он остановился на Тенохе и достаточно узнал о нем, чтобы доверять, отправив его за мной.

- Как долго? - Спросил Ян, его тон был окантован сталью.

Я вздохнула.

- Сезоны не так различны в этой части мира. Я также не знаю, насколько я была маленькой, когда Дагон взял меня. Ты видишь, как я выгляжу без гламура. Вероятно, мне было за двадцать, когда Тенох спас меня.

- Два. Десятилетия. - Воздух вокруг него начал потрескивать, напоминая мне о том, что происходило, когда Менчерес бывал в ярости. - Ты была убита снова и снова в течении двух десятилетий, но ты уже говорила, что пытаешься убить Дагона не ради мести за себя. Почему, черт возьми, нет?

Я закрыла глаза. Эта часть преследовала меня, сколько бы времени не прошло.

- Я была не единственной, кого убили. Дагон получал больше энергии, когда его поклонники приносили человеческие жертвы. В каждой новой деревне Фенкир и Рани рассказывали людям, каким великим богом был Дагон и как они могли доказать это, потому что Дагон мог воскрешать мертвых. Потом, они убивали меня разницы способами, которые, как они думали, больше всего поразят жителей деревни. Когда я воскресала из мертвых...жители деревни, обычно, уверовали в Дагона и чествовали своего нового бога, выполняя то, что он повелел, принося ему в жертву нескольких своих людей.

Я открыла глаза, не вытирая слезы, которые текли из них.

- Хуже всего было то, что многие годы я тоже верила в Дагона. О, я ненавидела его, потому что моя жизнь была ужасной. Я также боялась его, так как знала, что он может сделать ее еще хуже. Но я была слишком маленькой, чтобы помнить, что Дагона не было рядом в первый раз, когда я вернулась из мертвых. Дагон сказал, что он был тем, кто продолжал воскрешать меня, и он мог делать то, что никто другой не мог, поэтому я действительно думала, что он был бог. Вот почему, - мой голос сорвался, и несколько мгновений я не могла говорить. - Вот почему я поддержала его заявления, - наконец прошептала я.- Я сказала людям, что он бог и что они...они должны делать то, что он говорил.

Сказав это, все воспоминания захлестнули меня, раздавив своим весом. Я закрыла лицо руками и плакала так, как не позволяла себе плакать веками. Так много людей, убитых. Так много семей, разбитых, когда их близкие не вернулись из мертвых, как я. И еще хуже, Фенкир, Рани и Дагон скажут людям, что их неверие помешало воскрешению, и что потребуется, чтобы поднять их веру до необходимого уровня? Больше жертв.

- Не смей винить себя. - Голос Яна прорезал чувство вины, которое, как всегда казалось, уничтожит меня. - Дагон жестоко заставил ребенка помогать ему в обмане, но это был его обман. Не твой. То, через что ты прошла, настолько ужасно, что я удивлен, что ты до сих пор не сломалась. Не смей брать на себя его вину. Он заслуживает всего этого.

- Он заслуживает расплаты, - сказала я, поведя глазами. Я была не согласна с тем, что свободна от вины, но я понимала многое, по крайней мере. - Вот почему меня не волнует, сколько еще жизней я могла бы прожить, если бы оставила Дагона в покое. Я этого не сделаю. Эти люди заслуживают своей справедливости. Они ждали слишком долго.

Он протянул руку, взял мою и провел по ней пальцами. Такой простой жест, особенно учитывая гораздо более наглядные вещи, которые мы делали. Но в тот момент, он был более интимным, чем все, что было до него.

- Ты не потерпишь неудачу. - Его голос вибрировал от интенсивности. - У людей, вроде тебя, самая редкая форма храбрости. Друзья и любовники могут быть готовы умереть друг за друга, но это отчасти эгоистично. Рисковать всем ради людей, которых ты не знаешь- это настоящая храбрость. Ты заставила всех тех людей, убитый Дагоном, отомстить за себя, когда тебе не нужно было. Потом ты стала Стражем Закона, чтобы направлять в безопасное место больше преследуемых людей, а также наказывать тех, кто обижает других. Все это ставит тебя прямо под нос совета, но ты все равно сделала это. Ты переполнена этой редчайшей храбростью, Веритас. Дагон не знает этого, но у него нет шансов против тебя.