– Нет, не то, что бы. Сначала мы просто… общались. Когда с мамой совсем плохо стало, он помогал мне, а когда её не стало, помог с похоронами. Он просто приходил, решал проблемы и я знаю, что не должна была позволять ему этого, но… это было очень плохое время, а я так запуталась… из-за всего! Больничные счета, счета за похороны, дети… – Мне и теперь нелегко говорить об этом. То был очень тяжелый период для нашей семьи. – Он ничего не просил взамен, но я понимала, что нравлюсь ему.

Я с осторожностью смотрю на Картера, опасаясь увидеть осуждение или неприязнь, но он только внимательно слушает.

– Шон был для меня другом, и я знала, что он нравится Дебби – она была влюблена в него лет с десяти – её старший брат дружил с Шоном. У меня и в мыслях не было завести наши отношения дальше, но… это случилось. Могу назвать это помутнением. Довольно быстро я поняла, что это ошибка и сказала Шону об этом.

– И как он это воспринял? – спрашивает Картер, нарушая долгое молчание.

– Не очень хорошо. – Я ёжусь, хотя на улице не холодно. – Никак не мог понять, почему я так поступаю, обвинял в неблагодарности. О нас узнала Дебби и возненавидела меня. – Я глубоко затягиваюсь: до сих пор чувствую вину перед ней.

– Но Чейз ведь не потому хотел спалить его тачку, – замечает Картер. Не без оснований.

– Ты прав.

Мы с Картером оба разворачиваемся к стоящему на пороге Чейзу.

– Этот гондон поймал меня пару недель назад с креком. Я просто решил наказать его, потому что он стал слишком высокого мнения о себе, получив повышение, – с вызовом бросает Чейз.

Я понимаю, что он пытается сделать, и за это мне хочется обнять его, потому что он ведёт себя как настоящий брат, а не говнюк-подросток. Но я обещала правду Картеру.

– Ты ведь не потому хотел сделать это, Чейз, – мягко говорю я и вижу, как хмурятся его брови.

– Ты не можешь знать этого, Феникс, – упорствует он.

– Тогда ответь мне: причина не в том, о чём я думаю? – Я подхожу к нему ближе, глядя в глаза. – Не бойся – можешь говорить при Картере – я обещала, что не стану лгать ему.

Не зная, что делать, Чейз мечется взглядом между мной и Картером.

– Никс, ты уверена?

Он кажется таким беспомощным сейчас.

Я слабо киваю.

– Да, ты права – это из-за тебя! – выдыхает он. – Потому что ни один мудила не может использовать мою сестру, шантажируя её!

Он так зол и одновременно обижен. Мальчик, которого я вырастила, становится взрослым. Несмотря на глупость, которую он хотел совершить, я горжусь им.

– Черт, Никс, ему не должно сойти это с рук!

Мы с Чейзом смотрим друг на друга, на какое-то время позабыв о Картере. Но потом я вспоминаю.

– Чейз, оставишь нас одних? – прошу я, и хотя вижу, что ему не хочется, он кивает и возвращается в дом.

– Значит, этот Шон поймал твоего брата с креком? – уточняет Картер, когда мы остаемся одни.

Я киваю.

– И он не арестовал его?

– Нет, не арестовал. В обмен на одну услугу. – Я смотрю ему в глаза, сохраняя выдержку. Я сделала то, что должна была и если Картер осудит меня – это его право. Извиняться перед ним я не стану.

– Он оставил Чейза на свободе в обмен на секс с тобой?

– Ты прав. – Я киваю; контролировать эмоции становится непросто. – Мне надо было всего-навсего раз перепихнуться с Шоном, чтобы он забыл о наркотиках и Чейзе.

– «Всего-навсего»? – с недоумением переспрашивает он. – Ты говоришь об этом, как…

– Как я говорю об этом, Картер? Будто это ничего не значит? Ну, это так. – Я дёргаю плечом, изображая сраное равнодушие, хотя мне больно видеть разочарование в его глазах. – Извини, что я не плачу из-за того, что одному уроду захотелось воспользоваться ситуацией. Я бы сделала это снова, если бы пришлось.

Я нихрена не понимаю, для чего плету всё это! Кажется, мне хочется, чтобы он послал меня и ушёл, тем самым подтвердив то, чего я и так ждала.

– Пока ты… Пока ты будешь относиться к себе как к мусору, Феникс, – эмоционально говорит он, подступив ко мне, – люди будут отвечать тебе тем же!

Всё его спокойствие и вся выдержка разлетелись в пух и прах.

– Знаешь, Картер – не старайся. Ничего не выйдет. Ты хочешь починить меня, исправить – но я не сломана, я просто та, кто есть и тебе пора бы понять это!

– Я не хочу исправлять тебя, – качая головой, возражает он. – И я не хочу, чтобы ты менялась, потому что тогда ты уже не будешь той, кто так… понравился мне! Ты разве не понимаешь? Но я хочу, чтобы ты перестала думать, что чего-то недостойна!

– Тогда перестань! – Я уже почти кричу на него. – Перестань, Картер! Ты только хуже делаешь!

– Хуже? – отшатывается он. – Чем хуже, Феникс?! Тем, что говорю, что ты заслуживаешь большего, чем кусок дерьма, который трахает тебя в обмен на молчание?!

– Ты тоже это делаешь! Обстоятельства разные, но оба вы хотите одного и того же! – шиплю я.

– Ты сравниваешь нас? Меня и это животное?

Я чувствую себя паршиво, слыша уязвимость в его голосе. Я – монстр, который только всё рушит.

– Нет, Картер. Я не… не сравниваю вас. Если кто и похож на Шона – это я. Ты хороший, слишком хороший для меня.

Я пытаюсь улыбнуться сквозь навернувшиеся слезы.

– Заткнись, Феникс! Просто перестань повторять эту чушь про то, какой я хороший! – теряя терпение, кричит Картер. – Боже, просто хватит! Ты ошибаешься, так сильно, Феникс! Ты понимаешь?

Похоже, он не на шутку разозлился. Я моргаю, оторопев. Неожиданная реакция. Я же похвалила его!

– Перестану, если и ты прекратишь повторять о том, что я заслуживаю большего и как я себя недооцениваю! – заявляю я.

Он бросает на меня гневный взгляд, но молчит. Мы оба замолкаем надолго, и я, если честно, в растерянности, так как ожидала, что он уйдет со словами, чтобы я забыла его имя.

– Так что теперь?

Я не выдерживаю первая.

– Не знаю.

– Ты останешься? В смысле, не станешь хлопать дверью и кричать, что я потаскуха?

– А ты этого ждала?

Я сконфужено киваю.

– Может и стоило. Уйти – не потаскухой тебя называть, – уточняет он, всё ещё сердясь.

Из моего рта вырывается смешок. А ему удалось удивить меня – в очередной раз.

– Я думала, ты испугаешься, – признаюсь я. – Что оттолкну тебя.

– Ты этого добивалась? Хотела оттолкнуть меня?

Я вздыхаю.

– Может быть. Наверное.

– Но не вышло.

– Ага.

– Жалеешь?

– Нет. – Я без колебаний качаю головой. – Нет, не жалею. А ты… Не стал ненавидеть меня за то, что я… была  с Шоном? – осторожно спрашиваю я.

– Ненавидеть за то, что ты хотела помочь брату? Мне только жаль, что Чейз не спалил машину этого уёбка.

Несмотря на паршивость ситуации, я улыбаюсь.

– Мне тоже. Немного.

– Знаю, ты говоришь, что в порядке и что это не большое дело, но это правда или способ шокировать меня?

Картер вновь становится совершенно серьёзным. Его вопрос заставляет меня задуматься.

– Наверное, и то, и то. Я злюсь на него, и это заставляет меня чувствовать себя дерьмово, но я не хочу делать из этого драму. В моей жизни было много… неприятных вещей. Это не хуже и не лучше остальных.

– А если это повторится?

– Нет, я больше не стану… оказывать ему «услуги». Ни при каком случае.

Я говорю так не ради успокоения Картера, а потому что это правда. Я больше не позволю Шону манипулировать мной.

Ну, может слова Картера о том, что я достойна большего и действуют.

– То, что ты сказала – что мы с ним одинаковы в своих желаниях…

– Прости! – морщусь я, проклиная свой язык. – Я, правда, не считаю вас хоть чем-то похожими!

– Я бы никогда не стал принуждать тебя к тому, чего ты не хочешь, – заверяет Картер, хотя это лишнее.

– Я знаю, – шепчу я.

– Можно признаюсь кое в чём?

Он вдруг становится немного неуверенным.

Я киваю.

– Конечно.

– Меня злит, что ты была с ним. Не то, что ты сделала, – уточняет он, когда досада проступает на моем лице, – это я понимаю – твой мотив. Но это пиздец как злит меня! – на выдохе признается Картер. – И будь это кто-то другой, любой другой парень, я бы так же злился.

– Потому что…

– Не хочу, чтобы ты ещё с кем-то была.

– Похоже на то, что сказал бы мой парень.

«Вот чёрт, да я сейчас описаюсь от страха! И, кажется, мне хочется, чтобы он был им».

– Это проблема для тебя?

Он будто ступает по минному полю.

– Картер, это может стать проблемой для тебя. Ты видишь, какая моя жизнь – это дурдом! Ты не хочешь этого на самом деле.

Мне очень, очень хочется, чтобы это стало возможным – мы с ним. По-настоящему, а не временные любовники.

– Может, это именно ТО, чего я хочу? – не соглашается он.

– Правда? Переехать в Канаду, в занюханный городишко? Встречаться с официанткой, которая кроме старшей школы ничего не оканчивала, и разгребать её дерьмо? – безрадостно усмехаюсь я. – Ты не хочешь этого, даже если сейчас тебе так не кажется. Через год или два ты поймешь, какую ошибку совершил, соберёшь вещи и вернёшься домой.

– Это не единственный вариант.

Я обращаю на него всё свое внимание, приготовившись слушать.

– Ты можешь поехать со мной в Новую Англию. Ты и дети.

Я смотрю на него, не зная, как реагировать.

– Это не смешно.

– Так я и не смеюсь.

– Хочешь, чтобы я с детьми переехала к тебе?

– Да. – Он кивает. – Это будет лучше, чем наоборот. Чейзу, Мэй и Люси понравится в Мэне, как и тебе.

– Ты себя слышишь?

Так, похоже, он это серьёзно. Я потихоньку начинаю паниковать!

– Отлично слышу.

– И что же я буду делать в штатах? Кем буду, Картер? Твоей содержанкой? Ты поселишь меня в красивую квартиру, станешь покупать классные шмотки. Может, иногда водить в рестораны и даже будешь оставаться на ночь, когда захочешь потрахаться?

– Почему тебе всегда видится самый плохой вариант? – утомленно вздыхает он.

– Так ведь это не самый плохой! Плохой будет тогда, когда ты уедешь, а я останусь и буду собирать себя по кусочкам, а ещё убеждать, что всё, блядь, не так плохо! А знаешь, какой ещё хуже? Если я соглашусь и поеду с тобой, и потом ты всё равно поймёшь, что сделал ошибку и мне придётся – обязательно придётся – собирать чертовы кусочки, Картер! – Мой голос надламывается, и я больше не могу говорить. Слёзы душат меня, распирая грудную клетку.