— Нет, — он обвил меня рукой, почти обняв. — Это не твоя вина. Правительство простаков, наверное, начало операцию в тот миг, когда услышали об атаке на здание Конфеда. Ты говорила, что вы договорились, да? Пока на нас никто не напал, они не будут никого трогать.

— Точно, — может, даже Закер не мог это остановить. Люди страдали, и они хотели ударить в ответ. Как магия била по нам.

Рябь энергии ударила меня по щеке. Я скривилась, задела зубами губу. Я вдруг ощутила вкус крови на самом деле, а не ощущения от далекого боя.

Военные начали атаку, и люди ощущали последствия в магии во всем мире. Это доказывало все, что я говорила Закеру. Как они могли теперь это отрицать?

Как и раньше, инстинкты отказывались связываться с простаками.

«Нельзя доверять тем pendejos, — сказал бы мой старший брат Хави. — Они хотят лучшего только для себя. Они не понимают магию и не хотят этого делать».

Я не могла отрицать его правоту насчет многих простаков у власти. Но Закер хотя бы пытался, и если кто-то мог остановить разъяренную магию, то это люди, которые могли приказать отрядам Конфеда нападать. Я знала по своему опыту, что Круг не принимал такие решения.

Мне нужно было верить своим суждениям. Мой инстинкт, кроме недоверия всем у власти, был попробовать. Потому что никто не знал, что будет с нами, если я не попробую все, что могла.

Я встала на ноги, Финн помог удержать равновесие.

— Мне нужно поговорить с Закером, — сказала я. — Правительство простаков должно получать отчеты. Они должны видеть, что все атаки вредят магии.

— Вредят магии? — повторил недоверчиво Кэллам. Я и забыла, что мы были не одни.

— Включите телевизор, — махнул Луис. — Нужно узнать, где ударили теперь.

Я покачала головой.

— Не тут. Это… нет времени все объяснять, но когда мы уничтожаем магией, убиваем людей, магия лишается гармонии. Мы делали это так часто с Разоблачения, что магия… разваливается. Потому она так бушует, — я указала на разбитое окно. — Я уверена, что мы только что ощутили это из-за того, что случилось по другую сторону океана. Но, может, я могу остановить повторение этого.

Я вытащила телефон из кармана. Магия трещала вокруг меня как электричество, и уши зудели.

Финн повел меня за дверь.

— Ты знаешь, как с ним связаться? — спросил он, когда мы оказались одни на лестнице.

— Думаю, я могу до него дозвониться. Но тебе, наверное, стоит поговорить со своей Лигой. Они могут посчитать меня ненормальной, но они знают тебя.

Финн кивнул.

— Думаю… Закер пока ничего не знает об операциях за океаном?

Он переживал о Прише. Я сжала его руку.

— Как только я что-то о них услышу, я дам тебе знать.

— Спасибо, — он быстро, но решительно поцеловал меня, отодвинулся, едва дав мне миг, чтобы поцеловать его в ответ. — Ты справишься, — он верил в меня, как всегда. Он ушел в квартиру.

Я говорила с Закером до этого с помощью солдата, приставленного ко мне, но прямой связи ни разу не было. Если она ему уже сказала, что упустила меня, он явно надеялся услышать что-нибудь от меня.

Я набрала оператора и попросила номер Пентагона. Парень, ответивший мне, звучал скучающе, учитывая, какой хаос устроили его начальники.

— Вы позвонили в Пентагон. Кому направить ваш звонок?

— Я бы хотела поговорить с Джоном Закером.

Миг тишины.

— С Джоном Закером, — повторил парень, звуча настороженно.

Я уже не могла играть в вежливость.

— Да, с секретарем защиты. Полагаю, вы его знаете? Если не направите звонок ему, то свяжите меня с его секретарем или кем-то еще. Скажите, звонит Рочио Лопез. Он захочет со мной поговорить.

— Я… посмотрю, что можно сделать.

Он оставил меня с тихим гулом сигнала на удержании. Я переминалась с ноги на ногу.

Раздался щелчок в трубке.

— Алло? Мисс Лопез?

Я узнала сухой голос Закера.

— Мистер Закер. Простите, я отвлеклась. Думаю, вы понимаете, почему я решила связаться с вами.

— Я говорил…

— Знаю, — сказала я. Я не хотела слушать его оправдания. Снаружи здания раздался зловещий звук, и кто-то закричал от страха или боли. Я сжалась и заставила себя продолжать. — А я говорила. Если я вижу последствия той атаки тут, то и вы видели разбитые окна и вмятины в стенах в Вирджинии.

— Да, — признался он. — Было такое.

— Мы можем хотя бы сделать так, чтобы никто не портил ситуацию еще сильнее? Президент послушает вас, если вы скажете ему, что солдатам Конфеда нужно сейчас держаться подальше от боя?

— Потому я рад, что ты связалась со мной, — что-то в его ровном тоне вызвало холодок на моей спине. — Я пытался говорить с людьми тут, и им сложно это осознать, как поначалу было сложно мне. Чтобы они поверили всему, что ты мне рассказала, думаю, это должно звучать от тебя, а не от меня и твоих коллег. Ты можешь встретиться со мной и моими союзниками, чтобы мы обсудили это и, может, что-нибудь увидели лично?

— Где встретиться? — я не собиралась снова отправляться в Пентагон.

Закер, видимо, ощутил мою неуверенность.

— Мы можем прибыть к тебе. Станция Пенн через час? Встретимся у главного входа.

Людная железнодорожная станция казалась довольно безопасным местом для встречи. Если его союзникам нужно было убедиться своими глазами, и у меня был шанс убедить их прекратить атаки, я не могла отказаться.

— Хорошо, — сказала я, но не пропустила его слова о «моих коллегах». Трое товарищей по команде дезертировали со мной, и они остались с военными простаков, пока я вернулась в Нью-Йорк. — Что насчет… ребят, с которыми я приехала? Они в порядке?

— О, в полном, — сказал Закер. — Их устроили в квартире, но они переживали за тебя, конечно. Они в безопасности.

— Ладно, — сказала я с долей облегчения. Они были далеко от настоящих атак. — Тогда на станции Пенн через час.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Финн

Сколько бы я ни объяснял, что магия была живой, и мы могли ей навредить, видимо, я продолжу получать недоверие в ответ. Я словно пытался убедить людей, что у притяжения было свое мнение насчет международной политики.

Когда Рочио озвучила эту идею впервые на Экзамене, я отреагировал так же, как члены Лиги, глядящие на меня сейчас. Я переминался с ноги на ногу, стоя у двери квартиры в подвале, пытаясь обойти запреты чар… или вспомнить.

— Я видел это своими глазами, — сказал я. — Я видел, как магия отвечает Рочио. Клянусь, там есть что-то сознательное, и некоторые чары ослабляют ее, делают сбивчивой. Даже если не чувствуешь ее, видно по разбитому окну, что это так.

Несколько человек посмотрели на окно. Марк скривился возле телевизора.

— Нет отчетов о новой местной атаке, только общее безумие магии.

Луис, вставший рядом со мной, потер челюсть.

— Я могу ощущать достаточно, чтобы понять, что энергия в беспорядке, — сказал он. — И это не ощущается как особые чары.

Я благодарно улыбнулся ему. Другие Приглушенные маги в комнате кивали.

— Что нам с этим делать? — спросил кто-то. — Это не успокоится само?

— Не знаю, ведь все зашло далеко, — зловещий вой ветра снаружи заставил волоски на шее встать дыбом. — Самое важное, чтобы в бой не пошел наш отряд национальной защиты. Любые их атаки магией ухудшат ситуацию.

— И Круг на новостях только и говорит, что отправит свои силы наказывать террористов, — проворчала Тамара, хмурясь.

— В том-то и дело, — сказал я.

— Мы не можем оставить террористов без наказания, верно? — сказал Кэллам.

— Если преследования сейчас навредят магии навсегда, то не стоит пока их трогать, — сказал Луис. — Потерять способность колдовать, позволять магии так буйствовать… мы все пострадаем от этого. Миссия Лиги — попытаться сделать так, чтобы все сохранили связь с магией. Мы не справимся с целью, если будем медлить, рискуя все потерять.

Дверь за мной открылась, Рочио вернулась в квартиру. Ее губы были мрачно сжаты в улыбке, но я не видел ее еще такой утомленной, даже во фрагментах памяти, которые я вернул с Экзамена. Сердце сжалось.

Она подошла ко мне, чтобы слышали только те, кто был рядом.

— Закер хочет, чтобы я встретилась с ним и его коллегами в городе, — сказала она. — Он говорит, что они не поверят, пока не услышат все от меня. Не знаю, хорошо ли все пройдет, но… Я должна попробовать. Он смог хотя бы отложить одну из атак.

Попробовать стоило.

— Как скоро? — спросил я. — Кто-то из нас мог бы пойти с тобой на всякий случай.

— Через час, — сказала она. — Но мне лучше пойти одной. Если все пройдет хорошо, наличие других людей может все испортить. А если все пойдет не так… — ее голос стал еще тише. — Мне хватает проблем с управлением магией. Я не знаю, что Приглушенный маг с неплохим талантом сможет колдовать, чтобы защититься.

Выжженный будет только мешать. Ей придется защищать его, он не сможет ее защитить. Она не сказала это, но мои щеки все равно пристыжено вспыхнули.

Я не хотел отпускать ее к военачальникам простаков одну. Она сделала так много, чтобы спасти многих людей. Она владела моим сердцем с Экзамена. Она заслуживала кого-то рядом с ней.

Я вспомнил разговор с Луисом и остальными. Я мог поддержать ее, не находясь в том же месте. Я взглянул на лидера Лиги.

— А если мы пойдем поговорить с Кругом? Намекнем на встречу, на которую они согласились. Они предлагали говорить с нами как равными, это можно использовать. Как ты и говорил, нам нужно убедиться, что у всех останется магия. Если мы покажем им, что проблема серьезная, и даже Приглушенные маги это ощущают, может, мы сможем убедить их, что нужно быть осторожнее в том, как использовать в бою национальную защиту.

Луис медленно кивнул.

— Мы отправим небольшую делегацию. Покажем, что теперь не протестуем. Они могут только прогнать нас, и тогда мы поймем, что ничего не изменилось. Ты идешь?

Сердце сбилось с ритма.

— Конечно, — я был на стороне Лиги, и Круг должен теперь увидеть, что я посвящал себя этому делу.

— Если Круг решит надавить на правительство простаков, это должно помочь Закеру, — сказала Рочио. Она улыбнулась мне достаточно мило, чтобы мне стало светлее внутри. — Если кто и может их убедить, то это ты.