Мольберт установлен, а ингредиенты находятся на кухне.

Начинается!

Сейчас узнаем, он Дарк, или я все это время ошибалась.

На мне черное обтягивающее платье, длиной до колен, а сверху белое болеро. Волосы собраны в хвост.

До восьми остается три минуты, когда раздается дверной звонок. Я в предвкушении бегу к двери, смотрю на домофон со встроенной камерой и вижу, что это Дрейк!

— Поднимайся... — говорю я и открываю дверь.

Через несколько секунд он поднимается, удивляя меня букетом алых роз.

Подозрительно. В упаковке тоже лежали лепестки алых роз.

— Они очень красивые! — восторженно говорю я, принимая букет. Поднявшись на носочки, приветствую его поцелуем в щеку.

Дрейк одет непринужденно. Черные штаны и черный пуловер. На шее серебряная цепочка.

— Не такие красивые, как ты, Кассандра. Выглядишь потрясающе. Я думал, мы будем только готовить вместе?

— Спасибо... это... ничего особенного. Просто удобно... — я поправляю платье и смущенно улыбаюсь. Я так взволнована и не знаю, как себя с ним вести.

Поэтому делаю глубокий вдох и пытаюсь успокоиться.

— Я схожу за вазой, а ты располагайся в гостиной, хорошо? — направляюсь на кухню и слышу, как он идет по коридору в гостиную, пока ставлю цветы в вазу, беру два стакана и присоединяюсь к нему.

— Что ты будешь пить? — на журнальном столике стоит вода и несколько сортов лимонада.

— Воды достаточно, спасибо. — Дрейк наклоняется и открывает бутылку газированной минеральной воды.

— Тебе налить?

— Да, спасибо, — отвечаю я и сажусь возле него.

— Я не знал, что ты рисуешь. — Он указывает на мольберт, который стоит возле журнального столика. На холсте изображен лес с дорогой посередине. Очень просто нарисовано, но этого достаточно, чтобы добиться желаемой цели.

— Да, время от времени. Это помогает мне расслабиться. — Мы чокаемся водой и делаем несколько глотков, после чего наступает неловкое молчание.

Поэтому я продолжаю рассказывать о картине:

— В ней есть кое-что необычное. Скрытое послание, так сказать... — могу ли я заинтересовать его этим?

— Звучит интересно. Покажешь? — он клюнул!

— С удовольствием... но я должна буду выключить свет.

— Оу, значит, я в любом случае в восторге! — Дрейк слегка смущенно улыбается, что меня совершенно сбивает с толку. Он хоть и властный мужчина, но ведет себя гораздо мягче, чем Дарк. Может все-таки, я ошибаюсь?

Сейчас я все узнаю!

— Для этого ты должен встать перед картиной. — Я иду в коридор и выключаю свет сначала на кухне, потом в самом коридоре и, наконец, в гостиной.

На картине кое-что спрятано: олень, нарисованый светящейся краской, которую можно увидеть только в темноте.

— Оу. Такого я не ожидал! — восторженно говорит Дрейк и даже чуть ближе подходит к картине.

Поскольку в комнате не абсолютная темнота, благодаря уличным фонарям и свету из соседних окон, я вполне могу разглядеть его силуэт и всю свою мебель.

— Но это еще не все. Не совсем уверена, что сработает. — После моих слов Дрейк на мговение поворачивается ко мне.

— Не разворачивайся, смотри на картину. Я должна кое-что подготовить, ладно? — я играю взволнованность и прошу его: — Ты можешь ненадолго закрыть глаза? Я не хочу опозориться перед тобой...

— Ладно. Но несмотря ни на что, я бы никогда не стал смеяться над твоим творчеством. — Мило сказано, но посмотрим, как буду смеяться я, после того как достану свою ультрафиолетовую лампу.

— Я пробовала делать такое всего пару раз. Возможно, света не будет достаточно. Ты закрыл глаза?

— Да. — Очень хорошо.

Я включаю ультрафиолетовую лампу и медленно подхожу к нему. Все мое тело дрожит.

Это как будто передо мной стоит ящик с котом Шрёдингера. Либо кот жив. Либо мертв. Сейчас оба варианта возможны.

Дрожащей рукой поднимаю лампу и говорю:

— Я рисую не так давно. Если это недостаточно красиво, я покажу тебе при следующей... встрече... — у меня перехватывает дыхание.

Свет от лампы освещает его затылок и шею.

Моя челюсть сжимается. Руки дрожат. Сердце, кажется, перестало биться.

Это такой момент в жизни, который длится, возможно, одну секунду, но такое ощущение, что вечность. Бесконечность, в которой теряется счет времени.

Я расстроенно смотрю на него и опускаю руку. Медленно обхожу Дрейка и останавливаюсь перед мольбертом.

— Выглядит хорошо, — говорю я и прошу Дрейка: — Ты можешь открыть глаза.

Мне не хватает сил говорить твердым голосом. Моей энергии хватает только на то, чтобы стоять здесь и держать лампу в руке.

Я еще могу промолчать.

Я еще могу сделать вид, что ничего не произошло.

Но я делаю выбор в пользу правды, даже если это означает, что моя жизнь больше никогда не будет прежней.