- Налакались мы пива и отправились по тамошним магазинам за шмотками, и прибило нас в дорогой бутик. Стас стянул с вешалки первое попавшееся тряпье и утопал в примерочную. Причем, мы тогда, кажется, не потрудились даже грим с лица снять. Вот мы ходим, с умным видом шмотки перебираем, щупаем, а девушка-менеджер, хоть и испуганная, но храбро ходит за нами. Ничего такая, симпатичненькая. Мы, конечно, больше перед нею выпендривались, чем тряпье смотрели, а она серьезная, вежливо улыбается, но чуть с ней заговорим, сразу от нас шарахается.

- Нам таких трудов стоило ее рассмешить и разговорить. Вроде, она даже имя свое назвала. Моника, кажется, - припомнил Александр.

- Точно, Моника! - обрадовался Юрайт. - И тут этот придурок, - кивок в сторону Стаса, безмятежно жующего буженину, - не нашел ничего лучшего, как нарисоваться из примерочной.

- По ходу, он там тогда неплохо выспался, - хохотнул Жека.

- Занавески словно театральный занавес отдергиваются, являя Стаса с одной натянутой штаниной, в носке и трусах. И это явление на корявом немецком говорит Монике: "Фройлян, у меня тут размерчик побольше будет". Ему, вишь, штаны нужны были на размер больше, а Моника явно чего-то не то подумала.

Ребята покатились со смеху, вспоминая испуганную Монику, покинувшую торговый зал, пока они дружно запихивали Стаса обратно в примерочную, где и одели его. Стас поднял руки с зажатой в правой руке вилкой и пропел торжественное: "Та-та-та-там!"

- Но на этом тот наш вечер не закончился, - продолжал Жека, когда все немного под успокоились. - Потому что, мы опять двинули в паб.

Стас встал и начал разливать вино. Свете и себе налил сок, ему еще нужно было довезти ее домой.

- Сидим мы в пабе, Монику вспоминаем, - продолжал Жека. - А Стас с одним местным парнем разговорился. Ну и начали они шнапс наперегонки глотать. Обоих порядком развезло но, ни один не хочет другому уступать. И тут этот парень возьми и брякни, что русская водка по сравнению со шнапсом дрянь и свиное пойло.

- Он сказал, что русские не умеют пить ни водку, ни шнапс, потому и напиваются до свинского состояния, - уточнил Стас. - А он, между прочим, был в такой же точно кондиции, что и я.

- Короче, Стас, заведясь от его арийского превосходства, начал его лупить, припоминая и эсэсовцев, и Штирлица, и Сталинград, пока мы их не растащили и не поволокли этого парня домой.

- Натерпелись с ним. Мало того, что мы еле-еле рубим в немецком, так парень еще не мог внятно произнести свой адрес, - продолжал за Жеку Юрайт. - В общем, притащили мы его по указанному адресу. На наш звонок открывает дверь дедок. "Ваше?" - спрашиваем. Он кивает: "Я, я... Ганс, мальчик мой". Мы втащили его мальчика в квартиру и тут дедок спрашивает: "Русские?" Мы: "Да. А что?" Он показывает: "Пошли дринк пить кофе", и вместо кофе выставляет нашу водку, и что-то опять лопочет. Стас, хоть на ногах еле держится, но мужественно переводит, говорит нам: "Очень просит нас выпить с ним". Как не уважить деда, и мы опрокидываем с ним по стаканчику. Дед вдруг заявляет, только русские умеют пить, при этом прямо цветет и молодеет на глазах, и в обратной пропорции звереет Стас, с которым они между собой о чем-то шпрехают, только и слышно: Сталинград, да Сталинград. Короче, мы переглянулись, дружно подхватили Стаса под руки, раскланялись с дедом, и вытащили его упирающегося на улицу. Там он нам выдает, что дед Ганса, воевал под Сталинградом, был взят в плен, где и полюбил нашу водку. Во, как история повернулась: внук расплатился за деда, когда его Стас по ушам нахлестал за наше, якобы, неумение пить. Теперь давай ты, Жека, рассказывай.

- У нас что, вместо бутылки истории по кругу пошли? - Насмешливо поднял брови Жека, но ребята смотрели на него требовательно и серьезно, и он, погладив лысую макушку, вздохнув, сдался: - Я таких историй не знаю, но мне, как и Стасу на заре своей юности повезло столкнуться с человеком, которого я безмерно уважаю, зовут его Алексей Александрович. Он музыкант и звукарь, чем и зарабатывал себе на жизнь, творческая личность, в общем. В нашей школе устраивал бесплатные репетиции для ребят, причем не только для тех, кто учился в ней. Всё, что могла дать ему школа, это - актовый зал. Оборудование, барабанная установка, микшерный пульт и т.д. и т.п. были куплены за его собственные деньги. Он-то и передал мне любовь к музыке. Я все время репетировал с друзьями у него. Знаю, что он до сих пор обучает ребят игре на барабанах, бесплатно. Теперь ты, Саш, - обратился он к Юре. - Раз истории идут по кругу, твоя очередь водить.

- Да? - Словно очнулся тот. – Ну, раз так... Три месяца назад иду это я утром от метро домой, а на одном из наших подъездов висит объявление, на тетрадном листе неровным почерком написано: "Дорогие соседи! Сегодня, примерно в 9-20 у проходной двери были утеряны 120 руб. Если кто нашел, занесите пожалуйста в кв. 76, Антонине Петровне. Пенсия 1640 руб." Ну, а что я? Понятно, откладываю 120 руб. в карман, поднимаюсь к 76 квартире, звоню. Открывает древняя бабушка-пенсионерка, божий одуванчик в фартуке. Лет под сотню так. Только увидела меня, протягивающего деньги - сразу обниматься, причитать, и в слезы счастья. Рассказала, как "пошла за мукой, вернувшись, вынимала ключи у подъезда - деньги-то наверно и проронила". НО! Деньги брать отказалась наотрез. Я - в замешательстве. Оказалось, за несколько часов, я - уже шестой "нашел" бабулины деньги. Люди, я вас люблю за то, что вы ТАКИЕ! "Да нет, именно ЭТИ деньги - уж точно ваши!" - сказал я, положил 120 р. на тумбочку в прихожей, и собрался было уходить, как бабуля резво сгоняла на кухню и притащила поднос с пирогами: "Вот, к приезду родненьких наготовила!" Блин! Взял пару штук и ушел. "Объявление-то сыми, сынок!" - прокричала бабуля из окна, когда я вышел из подъезда, жуя пирожок с капустой. Обожаю домашние пирожки. Супер!

Звонок в дверь прозвучал неожиданно, разбивая теплоту беседы, объединившую компанию. Стас ушел открывать дверь и сидящие за столом в полном молчании невольно прислушались к, происходящему у дверей. Слышались веселые женские голоса. Один из них капризно протянул: "Ну, Ста-асик". Именинник за что-то благодарил, но в квартиру пускать не прошеных гостей, явно, не торопился. Наконец послышался решительный стук каблучков, и в комнату вошли две девушки из породы моделей. По их безупречно красивым личикам было заметно, что присутствие Светы стало для них неприятным сюрпризом. Следом вошел недовольный Стас.

- Привет, мальчики, - быстро сориентировалась рыженькая девушка с обилием браслетов и бус в стиле африканского этно в облегающем платье, пестрой леопардовой расцветки, торжественно поставив на стол коробку с тортом.

- Ты выглядишь очень мило в этом фартуке, - сказала Стасу, остановившаяся рядом с ним блондинка в голубом, тоже в коротком и облегающем платье, сплошь украшенном паетками.

Стас криво усмехнулся. Прислонившись плечом к косяку двери, и сложив руки на груди, он и не думал двигаться с места. Его ребятам стало неловко за эту явную демонстрацию отчуждения и неприятия, которую гостьи упорно не хотели замечать. Жека ткнул, синим от татуировок локтем Александра в бок, шепнув:

- Неси еще бокалы.

Саша сорвался с места, с грохотом сдвинув стул.

- Лена, Люба, проходите, садитесь, - пригласил их Жека, беря на себя роль гостеприимного хозяина.

- А с девушкой нас познакомить не хотите? - кокетливо спросила леопардовая Лена.

- Ты что? - засмеялась та, что стояла рядом со Стасом, и которую звали Люба. - Будешь с каждой посыльной из ресторана сводить знакомства?

На что Лена пожала плечами, как бы говоря: "а почему бы и нет?"

- Света, - встала гостья, протянув Лене руку.

- Лена, - пожала ее та в ответ. - Чья ты девушка? Саши?

- Я? Я друг.

- Света собирает хорошие истории, - поторопился представить ее Жека.

Он и Лена делали все, чтобы разрядить напряжение и неловкость.

- Хорошие, что? – игриво переспросила Лена, садясь на придвинутый Жекой стул.

- Хорошие истории, - уточнил Юрайт.

- Понятно, что друг, - произнесла Люба, следя за Стасом, обходившего стол. - Иначе бы ее на всех четверых не хватило.

Света вспыхнув, села на свое место, и схватилась за стакан с соком. Жар залил ее щеки и шею. Со стуком отставив стул, Люба села, положив ногу на ногу и сложив руки на груди, вызывающе разглядывая Свету.

- А со мной тоже вчера произошла хорошая история, - громко сказала Лена, прикрывая воинственность своей подруги. - Помните Гогидзе, что держит продуктовые ларьки на Кузнецком? О, ты так мил, Жека, - дернула она плечиком, когда парень поставил перед ней и Любой чашки с чаем и тарелочки с нарезанным тортом. - Так вот, ни с того, ни с сего, заявился ко мне и отвалил кучу евро. Правда, чудесная история? Я на Кузнецком та-акие сапоги купила, вот Люба и бесится. Правда, Люба? - лукаво взглянула на подругу Лена.

- Да пошла ты, - процедила в ответ та, не спуская глаз со Стаса, в это время придвинувшегося поближе к Свете.

- Слушай, Стас, а когда ты устраиваешь официальный день рождения? И где? В ресторане? Ну, Ста-ас, интересно же... - старалась изо всех сил Лена не дать разговору утихнуть.

- Кажется, это будет в "Кураже" или "Bistrot", - ответил за Стаса Юрайт. - Когда решиться где именно, мы вам скажем, но там будет куча чинуш и никакого веселья.

- А сегодня у него, стало быть, настоящий день рождения? - язвительно поинтересовалась Люба, глядя на Юрайта с вызовом.

- А сегодня у меня, - раздельно проговорил Стас, - вечеринка для своих.

- Говорила тебе, что не надо было приходить, раз Стас не позвал, - негромко выговорила подруге Лена.

- Что?! - взвилась Люба, срываясь на скандал. - Нас, значит, не позвал, а это тогда кто? - кивнула она на Свету. - Рассыльных из закусочных он, значит, приглашает, а нас нет?! На... - швырнула она Свете тысячу рублей через стол. - Нечего рассиживаться, иди, принеси еще вина и закусок. Сдачу можешь оставить себе.