Глава 7

Апчи.

Хейдер с трудом подавил желание вытереть лицо. Он знал, что Арабелла намеренно на него чихнула. Провоцировала. Пыталась заставить отреагировать.

«Она меня проверяет».

И он намеревался пройти её проверку с честью.

Поэтому он позволил Арабелле её маленький выпад. Позволил ей обчихать себя, использовать аллергию как предлог, чтобы держать его на расстоянии. Сейчас не время давить на неё. Улица, где он должен оставаться настороже, не место для обсуждения их предстоящего будущего. Совместного будущего.

Сжечь записную книжку, разочаровать сотни женщин, которые никогда больше не получат от него наслаждения, Хейдер официально снят с рынка холостяков. Он поддался брачной лихорадке. Очевидно, у него много общего с кошачьей мятой. Неотразимый и вызывающий привыкание.

Вот если бы он мог заставить Арабеллу почувствовать то же самое! Он увидел её страсть к нему в ресторане. Теперь необходимо заставить её признать и перестать бороться с этим.

Как только они достигли относительной безопасности кондоминиума и тяжелая дверь закрылась за ними, он внезапно спросил:

— Так скажи мне, детка, почему ты настойчиво отталкиваешь меня? — Он решительно взялся за этот вопрос.

— Почему ты так думаешь? — Она уклонилась от ответа, опустившись в кресло и старательно держась вне пределов его досягаемости. По крайней мере, она так думала.

Он не ответил на её вопрос. Зачем беспокоиться, когда он может доказать истинность своего заявления. Он поднял её с кресла, плюхнулся на него сам и усадил Арабеллу к себе на колени.

Она отскочила от него быстрее, чем заяц от волка.

— Именно это я и имею в виду. Почему ты не позволяешь мне прикоснуться к тебе?

— Ты серьёзно спрашиваешь?

— Я мог бы спросить в шутку, но не думаю, что это смешно. Я хочу, чтобы ты хотела меня. Думаю, ты тоже этого хочешь. И всё же ты борешься с этим? Почему?

— Потому что я знаю тебя всего несколько часов.

— Разве ты не слышала о любви с первого взгляда? Или можем назвать это брачной лихорадкой. Как бы там ни было, ты знаешь, что между нами что-то происходит.

— Это невозможно.

— Почему?

— Потому что формально я все еще в трауре.

— По мужчине, который плохо с тобой обращался.

— Я никогда этого не говорила.

— Я не слепой идиот, детка. Кто-то причинил тебе боль. Кто-то близкий. И хотя мне больно это признавать, не думаю, что Джефф тот тип парня, который может причинить такую боль. А значит, это был кто-то другой, близкий тебе. Твой муж.

— Не следует плохо отзываться о мертвых.

— Или что? Он вернется, чтобы меня преследовать? Я бы этого хотел, чтобы преподать этому придурку урок, как не стоит быть мудаком с леди. Он причинил тебе боль. Он не заслуживает никакого уважения. Мне просто жаль, что я не смог спасти тебя от него раньше. — Очевидно, что-то из того, что он сказал, задело Арабеллу за живое, потому что слезы грозили пролиться из её глаз. — Детка, не плачь. Почему ты плачешь?

— Я не плачу, — всхлипнула она.

— Ты ведь не скучаешь по придурку, который тебя обижал, правда? — Сама мысль об этом приводила его в ужас, а с чего бы еще ей плакать?

— О боже, я не скучаю по нему. Совсем. Это просто… — она замолчала.

Хейдер велел своему котику и нетерпению сесть в уголке и ждать. Дать ей шанс.

Дрожащее дыхание вырвалось из её груди.

— Ты же знаешь, мой брат разобрался бы с Гарри, если бы у него была такая возможность. Но он сделал бы это, потому что должен. Я же член семьи.

— А я нет, и скажу тебе прямо сейчас, если бы столкнулся с этим придурком, оскорбляющим тебя, я бы его убил. — Законно или нет. К насилию никогда нельзя относиться с терпимостью.

Арабелла быстро заморгала, безуспешно борясь со слезами. Её голос дрожал.

— И в этом всё дело. Ты действительно будешь бороться за меня. Ты уже это сделал сегодня утром. Ты мог бы позволить им забрать меня и умыть руки. Но ты пришёл мне на помощь, и самое странное, что я думаю, что ты сделаешь это снова.

— Столько раз, сколько потребуется, чтобы защитить тебя. Я знаю, что это безумие, и мы не так давно знаем друг друга, но что-то происходит между тобой и мной, детка. Что-то безумное. Дикое. Так и должно быть. Только не говори мне, что ты этого не чувствуешь.

— Чувствую. — Какое лёгкое признание. Как страшна правда! — И это меня пугает. Ты меня пугаешь. А что, если я ошибаюсь?

Это был тот самый неподдельный ужас, который позволил ему сказать:

— Ты не ошибаешься, но я не буду давить. — По крайней мере, не сегодня. Он даст ей немного времени, чтобы привыкнуть к тому, что происходит. — Ложись спать. Одна. — О, как ему хотелось жалобно завыть! — Если тебе понадоблюсь, я буду здесь или неподалеку. Тебе больше не нужно беспокоиться. Я не позволю причинить тебе вред.

Он будет охранять её ценой своей жизни.

Словно боясь, что он передумает, Арабелла убежала, не сказав больше ни слова — и даже не поцеловав на прощание — щелчок замка заставил его гордость содрогнуться.

Что же случилось с ней такого, что она так боялась доверять? Как посмел её муж и стая сломать Арабеллу так основательно? И случилось это уже давно.

В течение дня он видел проблески другой Арабеллы, очень храброй. Как сильно этот Гарри, так называемый альфа стаи, и другие ранили её, чтобы подавить такую страстную натуру?

Наблюдать, как закрывается дверь спальни, разделяющая их, оказалось труднее, чем он ожидал. Всего несколько часов прошло с тех пор, как он встретил Арабеллу, а его жизнь уже изменилась. Всё его душевное состояние изменилось.

Впервые он смог понять, почему люди заявляют о любви с первого взгляда. В его случае это мог быть запах, но это не меняло того факта, что он быстро и сильно влюблялся в робкую волчицу. В то время как её пугливая сторона вызывала в нём защитника, он любил намёки борца в ней, духа, который боролся, чтобы освободиться.

Он хотел помочь ей высвободить то внутреннее мужество и отвагу, которые, как подозревал, таились в ней. Это случится, как только он заставит её избавиться от этого ужасного страха.

Страха, который некоторые придурки, казалось, полны решимости нагнать.

Хейдер даже не потрудился проверить который час, когда вышел из квартиры. Он постучал в ближайшую дверь и стал ждать, скрестив руки на груди и постукивая ногой. Через мгновение дверь открылась, на пороге стояла взъерошенная, нахмуренная Луна.

— Чего ты хочешь?

— Пожизненный запас бифштексов в моем морозильнике. — Ну, а что. Какая кошка не захотела бы?

— Умник.

— Спасибо. Так и знал, что те тесты на IQ, которые сдавал в колледже, неверные. Но хватит о моем выдающемся уме, мне нужна услуга.

— Я не собираюсь снова одалживать диски с величайшими хитами восьмидесятых, чтобы ты использовал их в качестве мишеней в стрельбе по тарелкам, — проворчала она.

— Не такого рода услуга. Та просто сделала мир лучше. Нет, мне нужно, чтобы ты присмотрел за квартирой Арабеллы, пока я буду разговаривать с боссом о её ситуации.

Очевидно, мельница слухов работала исправно, потому что Луна не стала уточнять, что он имел в виду.

— Ты действительно думаешь, что эти волки настолько глупы, чтобы попытаться что-то сделать здесь? — Луна хлопнула себя по лбу. — Угу. Конечно, это так. Должно быть, в их обработанном собачьем корме есть что-то такое, что подавляет мозговые процессы.

— Хотя и согласен с тем, что эта стая психически неполноценна, ты можешь воздержаться от того, чтобы в ближайшем будущем называть их псинами или суками или любыми другими неприятными именами.

— Почему это? Разве не ты придумал «вонючие блохастые ликанские задницы»?

Ах да, одно из самых ярких его вдохновений после нескольких слишком больших глотков текилы.

— Да. Но это в прошлом. Если я собираюсь быть в паре с волчицей…

— Постой, здоровяк. Отмотай назад. Быть в паре? Как в… — Луна напела свадебный марш, — па-ба-ба-бам, па-ба-ба-бам.

Хейдер с трудом сдержался, чтобы не поморщиться. Знать, что он нашёл единственную, и признать это в таких окончательных выражениях — две большие разницы.

— Да, в паре. С Арабеллой.

— С девушкой, у которой на тебя аллергия? — Луне понадобилась стена, чтобы не упасть, когда она засмеялась. И смеялась. А потом смеялась уже сквозь слёзы.

Хейдер раздраженно топнул ногой и нахмурился. Это только заставило львицу смеяться ещё сильнее.

— Это не так уж и смешно.

— Скажешь тоже. — Луна фыркнула, вытирая рукой глаза, чтобы смахнуть слёзы. — О подожди, пока это не услышат девочки.

— Может, не будем им пока говорить? Это сильно поможет, ведь Арабелла ещё не согласилась.

— Ты убиваешь меня, Хейдер. Это потрясающая новость. Действительно крутая.

— Я одолжу тебе свою беговую дорожку. — Проклятая штука служила всего лишь вешалкой для одежды в его комнате. Бег в помещении просто не мог превзойти свежий адреналин от спринта на открытом воздухе.

— Реально суперновость, — подчеркнула она.

Он вздохнул:

— Хорошо. Ты можешь взять мою машину. Но не смей оставлять в ней обертки от фастфуда, как в прошлый раз.

— Кто, я? — Невинное хлопанье ресницами ничуть его не обмануло.

Несмотря на её игривое поведение, Хейдер был достаточно уверен в способностях Луны как бойца, чтобы оставить её охранять его женщину, женщину, которая срывалась, когда он ранен. Этого хватило, чтобы заставить взрослого льва улыбнуться. Но запертая дверь пентхауса альфы заставила его взреветь.

— Арик, будь ты проклят, я знаю, что ты там. Открывай.

— Неужели никто не знает, как пользоваться грёбаным телефоном? — раздался крик в ответ.

Ах да, это дурацкое электронное устройство, которое он так часто терял. Хейдер держал коробку с ними у себя дома, а также несколько заранее оплаченных телефонных карточек, чтобы быстро активировать следующую каждый раз, когда уничтожал очередную.

— Отлично. Ты хочешь, чтобы я позвонил. Дзынь! Дзынь! Мне нужно зайти и поговорить с тобой.

С громким вздохом, который Хейдер услышал через закрытую дверь, Арик, бормоча что-то о надоедливых бетах, которые не знали своего места и нуждались в том, чтобы им надрали задницу, открыл дверь.