Она никогда не могла доверять самой себе до конца. Уж в этом она должна сознаться.

Хлоя открыла глаза, встретившись с взглядом Джека. Он был спокойным - впрочем, как и всегда. Он казался поверхностным, будто не хотел заглядывать глубже, чтобы не стать свидетелем ее тайн и тех сторон ее жизни, которые могли доставить ему неудобства.

Ведь ему с ней должно быть легко и непринужденно. Никаких трагедий, никаких загадок. Просто секс с соседкой и ничего более.

Он не в поисках сложностей, а она, кажется, все больше является их источником.

Хлоя отвернулась.

Она не хотела, чтобы этот мужчина становился кем-то вроде ее личного спасителя. Еще меньше ей хотелось, чтобы он думал, что именно эту роль она отвела ему.

Это смешно. Джек Эллиот совершенно не тот тип мужчин. Но ей и не нужен такой. Она не в поисках доблестного рыцаря не меньше, чем он не в поисках проблем из-за женщины. Она и сама может со всем справиться.

Однажды ее спасли, и тот раз был на самом деле единственным и безвыходным, когда она не смогла себе помочь.

После тех дней в подвале Бойла она знает, что нет ситуации, из которой нет выхода. В ее случае он нашелся даже тогда, когда она думала, что умрет.

А теперь кто-то решил, что это должно было случиться – если она правильно поняла посыл этой фотографии.

Кто-то раздобыл пленку, на которую Бойл снимал своих жертв. Но почему тогда не были обнаружены фотографии девушек, которым повезло меньше?

В деле вообще не упоминались никакие фотографии. Был ли Бойл вообще фотолюбителем?

И возможно ли, что пленка не принадлежала ему?

Лифт остановился, и Хлоя вышла в коридор. Джек молча последовал за ней.

Она просто хотела отправиться к себе, не останавливаясь и ничего ему не говоря, но знала, что должна его поблагодарить, пусть он и не горел желанием помогать ей.

 ― Спасибо, что не отказался.

Она даже сделала попытку улыбнуться, правда не была уверена, было ли это вымученное движение лицевых мышц похоже на улыбку.

Джек кивнул. Пока они возвращались, он никак не мог решить, что ему делать. Возможно, ему стоило позволить ей поплакаться у него на плече? Не факт, что она хотела этого, но эта девчонка чертовски хорошо держалась.

Многие бы проявили такую выдержку, творись в их жизни подобный пиздец?

Джек был больше удивлен реакцией Хлои, потому что ожидал, что она скорее забьётся в истерическом припадке, размазывая сопли и слезы по хорошенькому личику.

Или может она просто заставляла себя держаться рядом с таким бесчувственным мудаком, как он?

К херам собачьим!

Он знает, что ему следует делать, только вот это ему самому не особо нравится.

Это неправильно.

«Да, блядь, как «вовремя» ты об этом подумал!»

 ― Тебе не обязательно оставаться сегодня одной, ― повел он плечом, сохраняя свой незаинтересованный тон, давая понять, что ему на самом деле все равно, что она решит.

Но ему не было все равно. Он надеялся, что она откажется и уйдет. Не потому, что он бездушная мразь, которому срать на все (что почти всегда правда), а потому что так будет лучше для нее же.

Если бы ему на самом деле было совершенно плевать на нее, он бы сделал все возможное, чтобы она провела эту ночь у него.

 ― Не хочу доставлять тебе еще больше неудобств, ― со слабой усмешкой закатила глаза Хлоя.

Джек смотрел на нее внимательно, ловя себя на мысли, что эта девушка очень стойкая, и его это поражает.

Она иронизирует. Даже в такой ситуации. В ней есть сила.

Но разве слабый мог бы выжить в ее положении?

Он не хотел проникаться ей. Никогда не хотел. Она была лишь объектом определенного интереса.

Почему ему кажется, что он стал забывать об этом?

Возможно, он должен был возразить. Заверить, что она не доставила ему неудобства. Но он не стал делать этого. Она была им – была очень большим неудобством.

Но это не ее вина. Это только его проблема. И злился он только на себя.

Джек нахмурился:

 ― Почему ты не позвонила в полицию?

 ― Я сделаю это утром. Не думаю, что готова столкнуться с чем-то еще сегодня ночью.

Хлоя заправила волосы за уши, протяжно вздохнув. Она устала и хотела спать. Удивительно, только она не сомневалась, что стоит ее голове коснуться подушки, как она тут же провалиться в сон.

 ― Хочешь, я проверю твою квартиру? ― еще больше хмурясь, спросил Джек.

Он чувствовал себя идиотом. Знал, что в этом нет необходимости, только все равно считал, что должен это сделать. Не как одолжение для нее, а в качестве собственной необходимости.

Голова Хлои склонилась к плечу.

 ― Ты волнуешься? ― Она ничего не могла поделать с нотками веселого удивления в голосе.

Джек в раздражении провел ладонью по волосам, досадуя, что так легко выдал себя.

 ― Хочешь, чтобы я сделал это, или нет? ― резко спросил он.

Хлою это не оскорбило. Кажется, он, не желая того, показал ей свою слабость (можно ли так назвать человечность?) и, конечно, не пришел от этого в восторг.

Она ведь и сама не любила демонстрировать окружающему миру уязвимость.

 ― Конечно.

Хлоя кивнула. Подойдя к своей квартире, она отперла дверь.

Этой ночью она больше не ждала сюрпризов, и все же, ей было спокойней, что Джек рядом.

Как она и думала, в квартире никого не было.

 ― Тебе не обязательно уходить. ― Хлоя с неуверенностью посмотрела на Джека, когда он обошел все комнаты. ― Как и оставаться, ― вдруг занервничав, добавила она.

 ― Я могу остаться, ― ответил Джек, и сам поразился, как легко ему дались эти слова.