Глава 29

Явление

Прежде чем заснуть, я наградила себя десятками «милых» прозвищ, и еще большим их количеством Риэра. Естественно, я отдавала себе отчет, что просто ругаться на себя и на альфу, желая ему семь недель неудержимой диареи и десять лет эректильной дисфункции, бессмысленно и неконструктивно. Но все равно это успокаивало лучше, чем признание себе, что виновата в случившемся моменте унижения только я сама. Риэр мне что, обещал помогать словом или делом? Нет. Он сказал звонить, если будут реальные напряги. Вряд ли сон без всяких катастрофических последствий можно назвать ситуацией, угрожающей моей свободе или жизни. Так что да, позвонить и сказать «эй, мне тут странное приснилось» было равносильно тому, что выставить себя в его глазах посмешищем и истеричкой. Не то чтобы мне было глубоко не наплевать на его мнение обо мне, но, честное слово, лучше бы голышом на столе станцевала в людном месте, чем вот так. И нет, признание, что звонок ему был изначально глупостью, никак не умаляло того факта, что Риэр – редкостная скотина, хам и урод моральный. И кобель с такой манией величия и верой в собственную сногсшибательную сексуальную привлекательность, для описания которой у меня не находилось адекватных сравнений. В общем, закончила я тем, что побожилась никогда больше к альфе не обращаться. С этим и уснула.

Субботу я провела, как привыкла – отдраивая квартиру под любимую музыку, готовя вкусняшки, а вечером валяясь на диване перед телеком в обществе по-прежнему забивающего на меня Барса. Конечно, при каждом кормлении я ему грозила, что перестану снабжать его пищей, если он не прекратит вести себя как полная задница, но пока мои страшные угрозы не возымели никакого толку.

Уже ближе к полуночи я пошла на кухню за новой порцией чая и как раз наливала кипяток в кружку, когда замок входной двери звонко щелкнул, пугая меня до икоты, и раздался грозный рык «Пу-у-упс!», от которого я чуть не ошпарила себе ноги.

– Какого хрена! – выскочила я в коридор, мгновенно вскипая от его беспардонного вторжения, и нос к носу столкнулась с Риэром. – Ты как вошел сюда?!

– Ногами! – огрызнулся альфа и стал наступать на меня, тесня обратно к кухне. – Ты что себе позволяешь, а, пупс? Думаешь, я один из твоих прежних дружков, которым ты захотела – позвонила, а захотела – трубку бросила? Считаешь, можешь меня сначала отвлекать от работы, а потом эффектно сказать «забудь!»?

В носу защекотало, обдавая волной целого букета резких запахов, которые принес с собой альфа, и ни один из них не был из числа приятных. Тревожащие и противные – вот они были какие. И только секунду спустя собственный аромат Риэра перекрыл их, добираясь опять до каких-то странных уголков моего сознания, устраивая дразнящую пляску во всех нервных окончаниях и этим зля меня еще сильнее.

– Господи прости, я и не знала, что окучивать пьяных дамочек – твой основной род деятельности… Тигрик, – не удержав язык за зубами, укусила я. – Хотя постой, все же догадывалась! Профессионализм-то в постели видно было невооруженным глазом!

– Не нарывайся! – угрожающе оскалился Риэр и навис надо мной, упираясь ладонями в противоположные стены моего коридора, что от его присутствия стал казаться намного уже. Это он так желание придушить меня сдерживает? Мне бы тоже не помешало чем-нибудь руки занять, чтобы унять потребность расцарапать его физиономию.

– Сутки прошли с моего звонка! Ты прям со всех ног несся, только, правда, членом за ту хихикающую бабу зацепился и застрял? – Блин, вот с чего так подхватило? Не наплевать ли мне?

Вот сейчас как схлопочу на орехи за такое откровенное неуважение к альфе. Но Риэр смотрел мне в лицо несколько секунд, ухмыльнулся, выглядя уже не злым, а снова самодовольным, и, развернувшись, пошел в ванную, оставляя жутко грязные следы на моем только сегодня отдраенном полу.

– Не завидуй ей так явно, пупс! – бросил он через плечо, для чего-то все еще опираясь одной рукой о стену во время ходьбы. Пьяный он вдрызг, что ли?

– Ты мне весь пол уделал! – возмутилась я совсем негромко, потому что до меня вдруг дошло наконец, что это за основной странный металлический запах появился в квартире вместе с альфой. Кровь. Причем много. И на полу вовсе не грязь! Метнувшись к выключателю, я зажгла свет и ошарашенно уставилась на целые лужи красной жидкости, которые начинались от входа и вели в ванную, где скрылся Риэр.

Стараясь не вступить в оставленные Риэром следы, я проскользнула за ним и переступила через небрежно брошенную на пол кожаную куртку, ту самую, что он грозился выбросить, после того как забрал меня из клетки. Сам альфа, скрипя зубами, стягивал со своей задницы джинсы, и теперь при ярком освещении я могла рассмотреть, что правая штанина насквозь пропиталась кровью почти от самого паха и до низа. И она продолжала течь, капая на кафель, образовывая новую лужицу. Запах в маленьком помещении был таким мощным и отчетливым, что я даже во рту, кажется, ощутила вкус железа, и мой желудок пару раз кувыркнулся и сжался, как кулак. Еще хуже стало, когда я разглядела само повреждение. Гадство, как же ужасно это выглядит!

– Это же огнестрельная рана, – констатировала я, поднимая глаза к потолку и шумно выдыхая.

– А ты, как я посмотрю, эксперт! – огрызнулся альфа, стряхивая штанину со здоровой ноги.

Нет, я такого ни разу в жизни вживую не видела и обошлась бы и дальше без этого зрелища, но и не идиотка же. Черт, у него еще одна рана на плече! Риэр схватился за край свитера, намереваясь тот снять, и его лицо исказила болезненная гримаса. Совершенно непроизвольно я шагнула ближе, собираясь помочь ему, но засранец оскалился мне в лицо, требуя держаться на расстоянии. Да как же! Сам приперся в мою ванную, так что переживет!

– Смотрю, кто-то пытался отстрелить тебе яйца, – хмыкнула я, осторожно стягивая с него дорогой и безвозвратно испорченный трикотаж. – Муж одной из твоих пассий решил сделать мир чуточку лучше и кастрировать тебя быстро и радикально?

– Переживаешь за сохранность столь ценного инструментария? – Блин, под свитером еще и футболка, причем плотно прилегающая, и снять ее, не беспокоя травмированное место, не выйдет.

– Нет, сожалею, что он оказался таким мазилой. – Я достала из шкафчика рядом с зеркалом ножницы и стала примериваться разрезать ткань.

– Хочешь исправить его оплошность, муха-жигалка? – последнее слово он произнес как-то невнятно, и, глянув ему в лицо, я только и успела отдернуть ножницы в сторону, потому что глаза Риэра закатились, и он стал валиться прямо на меня. Ни отскочить, ни особо смягчить наше общее падение мне не удалось. Благо хоть голову об стиралку не размозжила.

– Гребаный альфа! – пыхтела я, выбираясь из-под его туши, стараясь не задеть раны. – Тебе обязательно всегда и во всем оказываться сверху?

Прижала пальцы к его шее – пульс есть и достаточно сильный и стабильный вроде. Ну, хоть труп в квартире мне пока не светит, и то хорошо. Какого черта он приперся ко мне в таком состоянии? То есть почему именно ко мне? У него что, в городе мало мест, где приютят пострадавшего героя эротических баталий? Ладно, не тянуть же мне его обратно на лестницу. Буду считать это ответной благодарностью за то, что он забрал меня из того вонючего ангара, не дав прикончить на месте. Уложив ему под голову свернутое полотенце, я таки расправилась с остатками его одежды и обратила внимание, что кровотечение почти прекратилось. Намочив еще одно полотенце помягче, стала обтирать его, вспоминая, что я знала об оказании первой помощи при огнестрельных ранениях. Выходит, ничего.

– Надеюсь, ты все же не помрешь, альфанутый долбоящер! – бубнила себе под нос, добравшись до его бедер. – У меня никакого опыта в расчленении тел и ни малейшего желания таскать тебя на помойку даже по частям!

– Да ты, я погляжу, времени не теряешь, пупс! – прохрипел Риэр, заставив меня подпрыгнуть. – Так не терпелось меня облапать, что решила не дожидаться, пока я очухаюсь?

– Вообще-то, я так надеялась, что этого уже не случится, – кратко оскалилась я, убирая от него подальше свои руки. – Примерялась, как бы поудачнее избавиться от трупа с наименьшими трудозатратами.

– Попридержи свой оптимизм и жажду действий, – поднимаясь, ухмыльнулся альфа, или он скривился – было не совсем понятно. – Есть у тебя пожрать чего-нибудь стоящего?

– Тушеный кролик. – Нахмурившись, я наблюдала, как он, пошатываясь, забрался в душевую кабину. Интересно, если он опять решит вырубиться, она хоть устоит? – Какого черта ты не обратился? Сам же говорил, что оборот излечивает почти все.

Риэр привалился плечом к стене, откручивая краны, зыркнул на меня недовольно, и я уже ждала очередного хамства или колкости в ответ.

– Сразу не мог, обстоятельства были не те. А теперь нужно еще время. Для оборота необходимы силы, – он помолчал, будто решая, не выдает ли мне государственную тайну как минимум. – А прямо сейчас у меня их недостаточно. А сырого мяса у тебя разве нет?

– Есть, – вздохнула я и пошла на кухню. Ладно, изолью на его башку весь негатив, который он во мне вызывает, когда совсем очухается. Или не стану делать этого вовсе. Для него ведь вся моя злость и фырканье – развлечение чистой воды. А забавлять его у меня нет ни малейшего желания.

– Рассказывай, что там тебе такое приснилось. – Риэр уселся на дно душевой, скрестив ноги по-турецки, и рвал белоснежными зубами принесенный мною огромный кусок бифштекса, пока вода слабым напором просто лилась ему на спину и на плечи.

Запихнув поглубже желание огрызнуться, я прислонилась боком к стиралке и рассказала ему свой сон так подробно, как только могла.

– И сколько дней ты ждала, чтобы позвонить мне? – Скрипнули краны, которые он закрутил, обнаженный альфа вышагнул из кабинки и встал прямо передо мной. Хорошая новость для него – кровь уже не шла совсем. Плохая для меня – такая близость его голого здоровенного тела резко повысила мою температуру.