Изменение пола 5

Ему повезло: у нужного подъезда топталась, отдуваясь, грузная тетка с двумя набитыми хозяйственными сумками, чуть ли не волоча их по земле. Она возилась с ними, пытаясь перехватить поудобнее, чтобы освободить одну руку и набрать код домофона. На грязное заплеванное крыльцо ставить сумки ей явно не хотелось, потому галантное предложение Лёнечки помочь, было встречено с готовностью и вздохом облегчения, потеснив привычную настороженность к чужакам, то и дело стремящихся проникнуть в подъезд. Но парнишка хоть и был побит, но оказался воспитанным, хорошо одет и смотрел честными глазами. И все же бдительная тетушка, когда Лёнечка открыл перед ней тяжелую подъездную дверь, поинтересовалась:

- А вы к кому, молодой человек?

- К Фотиеву Илье Валерьевичу, - официально словно в приемной строго секретарши, доложился Лёнечка, заходя в подъезд вслед за ней.

- А-а, - протянула тетка несколько разочарованно.

Он внес доверенную ему сумку в лифт, и нажав кнопку нужного ей этажа, прижался к стенке, давая ей возможность хоть как-то в нем развернуться. В тесном пространстве лифта явственно чувствовался кислый запах пота и немытых волос взмокшей тетки. Она с извиняющейся подозрительностью покосилась на него и спросила:

- Кто это вас так? Вроде приличный молодой человек…

- Да вот в подворотне встретили... хулиганы, - проговорил Ленечка, с трудом подавляя желание грязно выругаться, хотя день назад, будучи примерным мальчиком, не мог позволить себе не стесняться в выражениях.

- В милицию-то заявили? – проявила вежливое участие тетка, осуждающе покачав головой.

- А как же, - поддержал Лёнечка разговор, опять испытав зуд матюкнуться как следует. – А вы соседка Ильи Валерьевича, госпожа…?

- Клавдия Андреевна я, - немного смущенно назвалась соседка Фотиева. – Мы хоть и не живем с ними на одном этаже, но с Людочкой, женой Ильи Валерьевича добрые приятельницы, а вы…

Лифт остановился и Лёнечка, мило попрощавшись, мимо Клавдии Андреевны, стараясь не задеть, ни ее тугие сумки, выбрался из тесного пространства. Когда он позвонил в знакомую дверь, скривившись так, словно испытывал не проходящую зубную боль, открыли не сразу. Ему пришлось отойти от двери так, что бы его понурую голову было видно в глазок, всем своим видом показывая, что раздавлен. За дверью послышалась возня, щелкнул замок и дверь открылась.

- Чего приперся? – недовольно поинтересовался Фотиев, встретив его неласково.

Лёнечка поднял на него несчастные глаза, наткнувшись на хмурый недобрый взгляд Ильюши. Внутри него он, Лёнечка, заскулив от обиды, съежился под зубовный скрежет Мяхера.

- Отпустили что ли?

- Угу, - жалобно кивнул Лёнечка. – Можно к тебе?

- Еще чего! – хмыкнул Илья, по-хозяйски опершись локтем о дверной косяк.

Лёнечка опустил глаза, чтобы не видеть задранную на пузе майку, ни трикотажных треников с вытянутыми коленками. Боялся сорваться раньше времени.

- Ты еще смеешь заявляться ко мне, пидор-ворюга, после того, как обчистил мой магазин? – довольно добродушно проговорил Фотиев, решив напоследок вытереть о бывшего любовника ноги. – Ты уволен. Но прежде возместишь мне все, что у меня взял.

- Да, прям сейчас, - усмехнулся Лёнечка и ударил Илью ногой в брюхо, не в силах больше сдерживать гадливости. Хрюкнув, Илья влетел в квартиру, где в глубине прихожей ударился о зеркало-трюмо, завалившись набок. Лёнечка зашел за ним, захлопнул дверь и подошел к поверженному директору «СиДи и смотри». Удар вышиб из толстяка дух. Фотиев пытался подняться на четвереньки, глубоко и хрипло дыша открытым ртом.

- Знаешь, это я буду решать, когда мне уйти, - проговорил Лёнечка, присев на корточки перед корчившимся Ильей.

Его переполняло отвращение и гадливость. Этот омерзительный, вонючий боров, что сейчас обильно потел от страха, дотрагивался до него и Лёнечка был отвратителен самому себе, что позволил произойти подобному.

- Чего тебе… надо? Денег? – просипел Илья. – Забирай и… вали отсюда…

- Ну, разумеется, денег… - недобро усмехнулся Лёнечка. – Но больше всего мне бы хотелось получить от тебя объяснение, зачем ты сдал меня, сучара?

- Ты получишь… свою компенсацию, - пыхтя и морщась, сел на пол Илья, прислонясь к стене, громко при этом пустив газы. Болезненно скривившись, он гладил свое ушибленное пузо.

- Сколько ты хочешь? – отдуваясь от жадности и страха, прохрипел он.

- Не беспокойся, - помахав рукой перед носом, разгоняя испорченный Ильей воздух, проговорил Лёнечка. – Я сам возьму, сколько мне причитается.

- Тогда возьми вон там… - махнул в сторону гостиной Илья.

- А я передумал брать у тебя деньги, - растянул в улыбке губы Лёнечка. – Со мной расплатится твой магазин.

- Сдурел! – Взвился тут же Илья. – Ты не имеешь права… - и получил хлесткую пощечину.

- Не имею? – ласково спросил Лёнечка, подавляя желание растоптать бывшего босса. Илья утер кровавые сопли и всхлипнул.

Он не понимал, что случилось с прежде покладистым безвольным, похожим на безхребетную амебу, Лёнечкой. От парня прямо таки веяло опасностью, и Илья не на шутку струсил. -

Почему, не имею права? – насмешливо повторил вопрос Лёнечка, заставив Илью вжать голову в плечи в ожидании следующей пощечины. – Ты ведь обвинил меня в том, чего я не совершал и сам сейчас сказал о компенсации. Только вот той подачки, что ты мне вздумал предложить из своей заначки, будет маловато.

- Мы же были… Вспомни нашу любовь… - заныл, дрожа телесами Илья, желая хоть как-то избежать намечающейся оплеухи, но под тяжелым неподвижным взглядом Лёнечки, осекся, благоразумно закончив: - …друзьями… - снова получив пощечину.

- Ладно я, но ты ж, сучий потрох, вздумал Наташку лапать.

- Так я ж… по-честному… - всхлипнул Илья, - жениться на ней хотел…

Снова удар по лицу, от которого Фотиев мешком завалился на пол.

- По-честному? Это как? – шипел Лёнечка, трясясь от ярости. – При живой жене и детях, жениться хотел? Твоя жена, зная какая ты свинья, все же не предполагает, что ты готов бросить своих детей ради другой, да? Думаю, она будет рада узнать об этом, - показал Фотиеву свой телефон Лёнечка, на который якобы записал их разговор. - К тому же, она будет иметь удовольствие узнать, что ее муженек педрила и любит не только свежих баб, но и молодых мальчиков.

- Не докажешь!!! Ты ничего не докажешь!!! – взвыл, выпучив глаза Илья, представив, что с ним будет, узнай об этом его дражайшая половина. – Я все буду отрицать! – брызгал он слюной. – Запись твоя подделка! Монтаж!

- Надо же, - восхитился Лёнечка бурной реакции, едва полуживого Фотиева. Реакция есть, жить будет. Мало он его, получается, отметелил. – Тогда придется побеспокоить твою соседку, Клавдию Андреевну. Она в хороших отношениях с мадам Фотевой, не так ли? К тому же видела, как я сюда шастал и не только она.

- Чего ты от меня хочешь? – заныл Фотиев. – Хочешь семью разрушить?

- Прям мечтаю, - фыркнул Лёнечка. – Это же ты упрямишься и не рвешься платить за молчание. Я же всего лишь желаю, заработать денег на тебе. К тому же ты меня жутко обидел…

- Я вернусь к тебе… - вдруг порывисто подался к нему Илья, снова испустив газы.

- Бо-оже упаси, - помахал ладонью перед своим лицом Лёнечка. – В тебе есть одна лишь прекрасная черта – деньги. Так что плати… когда ты говоришь, возвращается с дачи твоя семья?

- Ну, не губи ты меня-я! – белугой заголосил Илья.

- Это я уже слышал, - был неумолим Лёнечка. – Деньги где?

Жирное лоснящееся лицо Фотиева исходило обильным потом, из носа текла кровь. Он жалобно смотрел на своего бывшего любовника, но неумолимый взгляд Лёнечки, по-прежнему не обещал ничего хорошего. Наоборот, этот взгляд до смерти пугал Илью, и он сжался под ним настолько, насколько позволяло его рыхлое дрожащее тело.

- В кабинете, за картиной есть сейф, - сник совершенно раздавленный толстяк и шепотом выдал код сейфа.

- Ладненько. Вечером наведаюсь в «СиДи и смотри», возьму деньги, а заодно напишу заявление на увольнение. А ты мухой к Троекурову с чистосердечным признанием. Понял?

Парень встал и Илья с облегчением шумно перевел дыхание, когда Лёнечка вдруг с разворота ударил его ногой в жирный бок. Оглушенный ударом и накатившей болью, владелец «СиДи и смотри» едва не теряя сознание, услышал брезгливое:

- Это тебе за меня, ублюдок! А это за Наташку, свинья! Отдыхай! – новый удар отправил Фотиева в короткое спасительное небытие, так что Илья Валерьевич не имел счастья видеть, как его сотрудник вытряхнув из его барсетки все деньги, ушел, захлопнув за собой входную дверь.

Позже Илья Валерьевич, едва очнувшись, вспомнил жесткий беспощадный взгляд Лёнечки, что придало ему сил действовать мухой. А Лёнечка, выйдя из подъезда, обнаружил такси, что все еще стояло, ожидая его. Сунув водиле больше обещанного и сев в машину рядом с ним, он назвал свой адрес. Водитель кивнул, мол, знает и домчит без проблем, протянул пассажиру сдачу в несколько купюр.

- Это тебе за доверие, командир, - коротко сказал ему парень, даже не взглянув на сдачу.

Лёнечка едва различал окружающее, через багровую пелену бешенства, не зная, куда деться от отвращения к самому себе. Хотелось устроить погром, рвануть домой, вышвырнуть на помойку все баночки с кремами, покромсать все модные шмотки, на которые раньше уходили все мысли, силы и деньги. Но времени для подобного бесчинства не было, и Лёнечка пообещал себе, что потом непременно разберется со всем этим. Он уже знал, как отомстить самому себе. Он напьется в хлам, нарвется на драку и даст, как следует себя избить. Вообще он впервые испытывал в этот день столь сильные эмоции, так что удивился, что сумел их сдерживать. Он очиститься кровью, да! Только так и никак иначе! Приняв решение, Лёнечка немного успокоился, но желание изничтожить себя не пропадало. Он покосился на таксиста, сосредоточенно следящего за дорогой, и безжалостно проговорил: