Глава 3

− Не разбудил?

 − Кто это?

− Парень, которого ты ошибочно приняла за маньяка.

 − Данте?

 − Узнала все же.

В трубке раздается его смешок, а я сонно моргаю, фокусируя взгляд на часах: почти час ночи.

Что происходит?

 − Что делаешь, Кая?

Озираюсь, все еще не уверенная, не снится ли мне это.

 − Сплю.

 − Значит, я тебя разбудил.

 − Вроде как. – Я поднимаюсь повыше и опираюсь на спинку кровати. – Что-то случилось? – Зеваю, прикрыв рот ладонью, чтобы Данте не услышал.

 − Только то, что мне захотелось позвонить тебе, − без тени смущения отвечает он.

Я все еще не до конца проснулась, но не могу сдержать улыбку, слыша это.

 − Ты не веришь в правило трех дней? – шучу я.

Он взял мой номер только накануне и обещал, что позвонит, но я не ждала, что так скоро. И не ночью.

 − Ты бы хотела, чтобы я позвонил через три дня? – серьезно спрашивает Данте, и я понимаю, что если бы он это сделал, следующие три дня показались бы мне очень долгими.

 − Нет, на самом деле нет.

 − Прогуляешься со мной?

 − Сейчас?

 − Да. Это проблема?

Почти час ночи и практически незнакомы парень зовет меня пойти с ним неизвестно куда.

Разве это проблема?

С удивлением понимаю, что готова согласиться и почти не переживаю по этому поводу.

Я не думаю, что Данте причинит мне зло.

 − Нет, не проблема. Но мне надо минут пятнадцать, чтобы собраться, потому что сейчас я в пижаме.

Сказав это, я начинаю краснеть и хорошо, что Данте этого не видит, потому что мне совсем не хочется, чтобы он понял, что меня смутила эта двусмысленная фраза.

Он говорит, что заедет за мной, если я назову ему свой адрес, и предупреждает, чтобы оделась потеплей – на улице холодно. А затем вешает трубку.

Я пулей выпрыгиваю из постели и мчусь в ванную. Умываюсь и чищу зубы – мое дыхание должно быть свежим. Сбрасываю пижаму и переодеваюсь в леггинсы и толстовку с эмблемой универа.

Я давно не была так взволнована. По-хорошему взволнована. На моих щеках румянец и горят глаза. Смотрю на себя в зеркало и улыбаюсь. Неужели теперь все станет лучше, и я смогу вернуть себе нормальную жизнь?

С осторожностью пробую эту мысль. Не хочу торопиться, но у меня вдруг появилась надежда.

 − Ты куда?

Хизер с Джеем в гостиной смотрят «Очень странные дела» по Netflix, когда я выхожу из комнаты. Чертыхаюсь про себя от досады: почему, когда надо, эти двое сидят здесь, а не трахаются в комнате Хизер?

 − Прогуляюсь.

 − В час ночи? – Хизер поднимает голову с плеча Джея и таращится на меня как на чокнутую.

 − Ты косяка нашмалилась? – хмыкает Джей.

Держусь, чтобы не послать его в жопу. Вообще-то он не так и плох. Ну, не полный баран.

 − Не выдумывай, Кая. Поздно уже.

Хизер волнуется. Точно решила, что я поехала.

Придется признаться.

 − Я не одна.

 − А с кем? – настораживается подруга.

Джей выключает звук на телевизоре и подается вперед.

 − С Данте.

 − С тем самым?

 − Что еще за Данте? – хмурится Джей.

 − Ну тот, который тусовки устраивает. Кая познакомилась с ним на последней, − объясняет Хизер, повернувшись к нему.

Я терпеливо жду, когда мне можно будет свалить.

 − Как? – не унимается Джей.

 − Эй, ребят, давайте вы здесь без меня поговорите – я тороплюсь.

Пячусь к двери, но Хизер идет ко мне, не собираясь отпустить меня так просто.

 − Кая, стой! Откуда у него твой номер?

Я не рассказала им, что случайно встретила Данте, когда была у деда. Приходится быстро пересказывать это.

 − И он позвонил тебе ночью?

Я киваю с таким видом, будто не нахожу в этом ничего странного.

 − Ты не можешь пойти с этим парнем. Ты его не знаешь.

 − Конечно не можешь. Ты что, совсем долбанулась?

Знаю, что таким образом Джей проявляет заботу и только потому не советую ему пойти и поцеловать задницу обезьяны.

 − Вас я тоже когда-то не знала.

Хизер склоняет голову к плечу и неодобрительно поджимает губы. Согласна, в их словах есть здравое зерно, но я уверена, что с Данте мне ничего не угрожает. Это на уровне инстинкта.

Я не смогу объяснить им.

 − Я ему верю. – Это все, что я могу сказать.

Для Хизер и Джея это звучит как нечто из разряда невероятное, потому что они знают, каково мне сказать такое. Поэтому, когда Данте звонит и говорит, что ждет меня на улице, друзья спускаются вместе со мной.

 − Ты собираешься ехать на ЭТОМ?

В голосе Хизер слышится ужас – и я ее понимаю. Я и сама в небольшой панике, потому что Данте ожидает меня возле мотоцикла. Он приехал за мной на этой опасной штуковине на двух колесах, а не в безопасном, добром старом автомобиле.

 − По всей видимости – да, − отзываюсь я, пытаясь не показать страха.

 − Сумасшествие какое! – всплескивает руками подруга. Потом она мчится к Данте, и я ему не завидую: когда Хизер настроена так воинственно, это правда может пугать. – Ты! – Она тычет в него пальцем. – Будешь очень, очень осторожен с ней, иначе я лично вырву твои яйца с корнем!

Данте кажется опешившим – нападения от шикарной рыжей амазонки он не ожидал. Я едва держусь, чтобы не улыбнуться.

 − Она серьезна, чувак, − предупреждает Джей. – И тебе лучше послушать ее, иначе тебе придется иметь дело со всеми нами.

Я смотрю на Джея, раскрыв рот. С этим парнем мы часто обмениваемся остротами, иногда откровенно бесим друг друга, но сейчас он ведет себя как настоящий защитник. Я решаю, что в будущем буду терпимей с ним.

 − Я учту, − кивает Данте совершенно серьезно. – У меня и в мыслях не было причинить вред Кае.

Он смотрит на меня и взгляд его глубоких, удивительных глаз теплеет. Мои внутренности превращаются в желе: похоже, я попала.

 − Хорошо, – кивает Хизер – она все еще выглядит суровой. – Куда ты везешь ее?

 − Мне бы хотелось пока что сохранить это в тайне. Не потому что у меня что-то на уме, − торопится пояснить он, когда глаза Хизер щурятся. – Но это должна была быть неожиданность вроде как.

 − Все будет хорошо. – Я с нажимом смотрю на Хизер, давая понять, что достаточно – уже все поняли, кто в городе шериф.

 − Верни ее нам в целости и сохранности, − кричит Джей, когда Данте надевает на меня шлем и инструктирует крепко обхватить его за талию.

 Я дрожу и мне кажется, это слишком очевидно. Призываю все свои внутренние силы, чтобы успокоиться. И дело вовсе не в том, что я напугана (хотя езда на мотоцикле доверия не вызывает), нет, я не боюсь Данте. Я взволнована близостью с ним. Он так хорошо пахнет – не резким, дорогим парфюмом, а чистотой, сандаловым мылом и чем-то сугубо своим. На нем черная куртка из мягкой кожи – сквозь нее я ощущаю исходящее от него тепло.

Закрываю глаза, пока ветер свистит мимо нас, несущихся сквозь ночной город.

Возможно Хизер права: это сумасшествие. Но, господи, так хорошо мне уже давно не было!

***

  − Извини за эту сцену. – Я в смущении смотрю на Данте, когда он снимает с меня мотоциклетный шлем. Мои волосы в беспорядке, я в этом уверена. Кое-как приглаживаю их рукой. Даже несмотря на толстовку, я немного продрогла и замерзла бы еще больше, если бы он не прикрывал меня своим телом.

Мысль о теле Данте, которое прикрывает меня очень быстро повышает мою температуру. Боюсь, скоро мне станет по-настоящему жарко.

 − Твои друзья волнуются – это нормально, − пожимает он плечом, посылая мне успокаивающую улыбку.

Я только киваю: он не знает, но для такой сверхопеки есть причина. И я надеюсь, что он никогда о ней не узнает.

 − Так где мы? – Я поднимаю голову и смотрю на здание, у которого мы остановились. Оно похоже на двухэтажный склад, а может это переделанная из складского помещения квартира, которых сейчас очень много. Нужно отвлечься и не думать, что Данте каким-то образом может узнать о том, что я так тщетно (пока) пытаюсь забыть.

 − У меня. – Он прячет руки в карманы джинсов, бросая на меня несколько неуверенный взгляд. Теперь, кажется, смущается он.

Я настораживаюсь: надеюсь, он не думает, что я стану спать с ним уже сегодня. Потому что, если так, мне придется быть с ним грубой и никогда больше не встречаться, а я этого очень не хочу.

 − Понимаю, что ты сейчас должно быть подумала, но нет, это не для этого я привез тебя к себе, − говорит он, глядя мне в глаза с самым искренним видом.

 − Ты не можешь знать, о чем я подумала, − легкомысленно отрицаю я, на что он только усмехается.

 Я чувствую, что Данте волнуется, когда отпирает дверь и впускает меня внутрь. Будто ему важно, что я подумаю о его доме и как ко всему отнесусь. Я с интересом осматриваюсь: здесь вполне уютно, порядок в той степени, которого можно ожидать от молодого парня, но обстановка и сама атмосфера такая же успокаивающая, как и сам хозяин.

 − Мне нравится, − решаю я, кивнув Данте.

Он отвечает мне улыбкой.

 На самом деле мне безумно любопытно, для чего он привез меня к себе так поздно, если не для того, чтобы склонить меня к лежанию в горизонтальной плоскости.

 − Возможно тебе покажется это странным, но… − Он делает паузу, колеблясь, и что-то решив, кивком головы зовет за собой. – Пойдем, лучше покажу.

Интрига нарастает. Данте ведет меня на кухню, оборудованную в дальнем углу квартиры-склада.

 − Ты хочешь, чтобы я готовила тебе?

Я шучу, но взгляд Данте подсказывает мне, что я недалека от истины.

Это самое странное первое свидание в моей жизни. Не то, чтобы у меня был большой опыт. И не то, чтобы это было свидание…

 − Не совсем, но я надеюсь, ты поможешь мне.

Выгибаю брови и смотрю на него выжидающе.

 − Нам нужно будет сделать пару десятков сэндвичей. Если мы будем делать это вместе, то все будет быстрей.

Может ли этот парень быть еще более необъяснимым?

 − Ладно, но ты скажешь мне, для чего мы это делаем?

Данте кивает.

 − Обязательно. Но позже.

Как бы меня не разбирало любопытство, но я набираюсь терпения, и мы приступаем к работе. Смазываем куски хлеба майонезом и горчицей, кладем начинку, накрываем. Отправляем в пакет. И так по новой.

 − Суровая у тебя бабушка, − улыбаюсь я, когда проходит несколько минут, которые мы работаем в тишине – она не тягостная, но мне хочется узнать о нем как можно больше, а для этого нужно спрашивать.