В том, что она поставила себя в дурацкое положение, нет вины Герри, — Шерон признавала это разумом, но чувства ее отказывались с этим смириться.
Зачем нужно было упоминать при отце и при Шейле то, что я наговорила про дом? Кто его тянул за язык? Достаточно и того, что он сам знает о моей бестактности. Что же касается плановперестройки дома… Шерон запоздало сообразила, что уже приняла предложение Герри ознакомиться с чертежами. Поделом мне, нечего было витать в облаках, а следовало получше слушать, о чем говорят окружающие! Не зря же учителя ругали меня за рассеянность на уроках.
Учителя? При чем тут учителя, я давно не школьница, а взрослая женщина, независимая деловая женщина. Шерон усмехнулась. Где это видано, чтобы «независимая деловая женщина» грезила наяву о незнакомом мужчине? Она прикусила губу, равно досадуя и на себя, и на молчаливо сидящего рядом Герри. Вечер не сулил ничего хорошего, но Шерон уверяла себя, что ей это даже пойдет на пользу: послужит хорошим уроком, к чему приводят глупые мечты о таинственных незнакомцах.
Если бы я знала, с кем столкнулась на улице… Шерон, нахмурившись, отвернулась к окну и стала смотреть в темноту. Но последняя мысль не давала ей покою. Если бы она тогда знала, что видит перед собой Герри Салливана, было бы его воздействие на ее самообладание таким же разрушительным? Она уже не девочка и понимает: чтобы люди понравились друг другу, у них должны быть совместимые вкусы, привычки, взгляды на жизнь. Если человек способен поручить реконструкцию прекрасного старинного здания такому субъекту, как Седрик Уэбстер, его взгляды на жизнь никак не могут совпадать со взглядами Шерон. Может, оно и к лучшему. В конце концов, до сих пор Герри ничем не проявил своего ответного интереса к ней, скорее наоборот. Отсюда напрашивается вывод, что с ее стороны разумнее всего — да что там, просто жизненно необходимо! — забыть о чувствах, которые он пробудил в ней при первой неожиданной встрече, и думать только о том, каким человеком он оказался.
Очень зрелое и разумное решение. Шерон понимала, что может поздравить себя с тем, как хорошо ей удалось разложить все по полочкам. Но в голову почему-то лезли совсем неуместные мысли: вопреки всякой логике и здравому смыслу закрадывалось сожаление, что она не оделась чуть более элегантно, чуть более женственно… Может, все-таки нужно было не полениться съездить в Бостон и купить новое платье?
Новое платье ради одной вечеринки в гольф-клубе? Придет же такое в голову! Она давно решила не тратить лишнего и копить деньги, чтобы летом отправиться в путешествие по Европе. Что со мной происходит? — ужаснулась Шерон. И сама себе решительно ответила: ничего особенного. Со мной ничего не происходит и не произойдет.
Впереди показалось залитое огнями здание гольф-клуба. Шерон поймала себя на мысли, что мечтает, чтобы этот вечер уже закончился и она очутилась одна в своем коттедже, в уютной спальне.
Шерон заерзала на сиденье. Можно принять сколько угодно самых мудрых решений, но как избавиться от собственной реакции на Герри Салливана, вернее на его бьющую через край мужественность? В его присутствии она теряла уверенность в себе. До сих пор Шерон полагала, что сексуальность не играет особой роли в ее жизни. Она понимала, что у тела могут быть свои потребности, но считала, что ей всегда удастся держать их под контролем. Однако, увидев Герри Салливана, она впервые усомнилась в своих силах.
В юности Шерон благополучно прошла обычные для современного подростка стадии сексуального экспериментирования, но никогда не опускалась до распутства. Когда живешь в небольшом городке, где твой отец к тому же является довольно заметной фигурой, поневоле станешь разборчивым в знакомствах. Жизнь в таких городах во многом течет по старинке, респектабельность по-прежнему считается существенным достоинством. Бывает, молодые пары живут вместе, но чаще всего такие отношения в конце концов заканчиваются браком.
В том возрасте, когда ровесники Шерон обзаводились семьями, она не рвалась последовать их примеру. Если выбирать между сменой партнеров и безбрачием, то Шерон предпочитала последнее и была вполне довольна жизнью. Сама мысль о близости с кем-нибудь вроде Седрика Уэбстера заставляла ее содрогнуться — не от желания, конечно, от отвращения.
Шерон никогда не считала себя особенно сексуальной женщиной, тем труднее ей было объяснить свою неожиданную реакцию на Герри Салливана. Неужели еще сегодня днем она грезила о его поцелуе? Шерон поежилась, вспомнив, как удивительно легко оказалось представить, что он обнимает ее, целует…
— Я подвезу вас к дверям, а потом поставлю машину на стоянку, — сказал Роберт.
К счастью, слова отца отвлекли Шерон от раздумий и вернули к действительности.
Здание клуба, возведенное в начале века, и поле для игры в гольф были пожертвованы городу одним местным богачом, отстроившим все на свои средства.
Шерон, Шейла и Герри вошли в клуб. Пока они ждали в вестибюле Роберта, Шерон отвечала на приветствия друзей отца, ловя на себе любопытные взгляды их жен. Легко угадать, чем вызван их живейший интерес; ответ — шесть с лишним футов чистой мужественности — стоял рядом с Шерон.
Похоже, и в наши дни некоторые продолжают считать, что любая представительница слабого пола без мужчины неполноценна, этакая половинка человека, с неприязнью подумала Шерон. Конечно, это чепуха, так же как мнение, что для полного счастья каждая женщина должна иметь ребенка. Здесь ее мысли натолкнулись на внутреннее препятствие: Шерон вспомнила, что недавно сама проявила слабость по этому самому пункту. Впрочем, она не считала себя такой уж полноценной без ребенка, просто… просто…
— Тетя Шейла! Скоро свадьба?
Услышав робкий голосок Джуди Уэбстер, Шерон насторожилась. Она поняла, что Седрик здесь, еще до того, как Герри коротко поздоровался с ним. Повинуясь какому-то атавистическому животному инстинкту, ее тело протестующе отреагировало на близость Седрика: по спине пробежали мурашки, волоски на коже встали дыбом. Самое неприятное, что Седрик прекрасно знал об отвращении Шерон, но по какой-то извращенной логике это только подстегивало его интерес.
Для Шерон оставалось загадкой, как бедная Джуди живет с таким мерзавцем. Седрик не раз изменял жене, причем делал это нагло, не таясь, постоянно унижал ее при посторонних и, как подозревала Шерон, наедине тоже. На месте Джуди я бы… К счастью, подумала Шерон, я никогда не окажусь на ее месте. Ни за что не позволю поймать меня в такую ловушку.
Слава Богу, Роберт Доул вернулся раньше, чем Шерон пришлось включиться в разговор. Седрик только успел представить Герри свою жену, а Шейла объяснила, что Джуди приходится ей племянницей. Шерон решила сбежать под предлогом, что ей нужно в дамскую комнату. Седрик осклабился.
— Хочешь подправить макияж? Зря волнуешься, Шерон, хорошенькой женщине боевая раскраска ни к чему. Хотя, признаюсь, на мой взгляд, в накрашенных женских губках что-то есть, так и хочется попробовать их на вкус и стереть всю помаду поцелуем.
Шерон стиснула зубы и поспешно повернулась к Седрику спиной. От гнева у нее на щеках выступили красные пятна. Она слышала, как Джуди смущенно пробормотала:
— Право, дорогой, как можно…
Быстро шагая по коридору к дамской комнате, Шерон вся кипела. Ужасный человек, отвратительный, несносный! Лексика, которую он использует, разговаривая с женщинами, не менее омерзительна, чем сами его намерения!
Наконец Шерон скрылась за спасительной дверью. Глядя в зеркало на свое раскрасневшееся лицо, она поборола искушение стереть даже тот почти незаметный слой помады, что был у нее на губах. Сделать это означало бы отступить перед Седриком, признаться, что его слова ее задели. А факт, что ему удалось вызвать у нее какие-то чувства, пусть даже отвращение, мужчина подобного сорта воспринял бы как свой триумф. Нет уж, она не доставит ему удовольствия увидеть, как сильно он ее возмутил и оскорбил!
Шерон оставалась в дамской комнате так долго, как только позволяли приличия, надеясь, что, когда вернется, Седрик и его жена уже присоединятся к какой-нибудь другой компании. Когда же Шерон наконец покинула свое убежище, то с облегчением увидела, что отец и Шейла разговаривают с президентом клуба и его женой, а Седрика и Джуди нигде не видно.