Глава 20

Я растерянно оглядела знакомую гостиную. Из орехового шкафа на комнату «смотрел» телевизор. Там он стоял, сколько себя помню. Перед ним находился огромный диван и стеклянный журнальный столик, который я ненавидела, потому что его нужно было вытирать от пыли и отпечатков пальцев каждые пять минут.

На стене возле телевизора висела фотография в рамке. Она была сделана, когда мне было около девяти лет. Отец держит меня на руках, а мама нас обнимает. Мы похожи на дружную семью. Возможно, мы даже были такими тогда.

— Вот ты где.

Я обернулась потрясенная, услышав голос отца, и еще больше впадая в шок, увидев, как он вкатывается в комнату в инвалидной коляске. С тех пор как я уехала, он совсем не изменился.

— Папа?

— Я искал тебя везде, — обрубил он. — Где ты была?

— Она не расскажет нам. — Мама вошла в комнату сразу за ним, натягивая куртку. — И у меня нет времени, чтобы торчать тут и выслушивать ее оправдания.

— Нет никаких оправданий, — прервал ее Джим.

Мое сердце остановилось.

— Джим?

Он грустно мне улыбнулся.

— Ты выглядишь так, будто призрака увидела.

— Ты здесь? Как ты можешь быть здесь?

Не обращая внимания на моих переговаривающихся родителей, Джим подошел и обхватил мое лицо ладонями.

— Я всегда здесь, Нора.

— Пикси?

Я дернулась от прикосновения Джима, шокированная увидев Эйдана и Сильви, стоящих у камина.

— Как?

Как они сюда попали?

— Я думал, что ты с нами, Пикси, — мрачно сказал Эйдан. Вдруг, Сильвия исчезла. Я выкрикнула ее имя, и Эйдан посмотрел на место, где она стояла. — Со мной, — прошептал он. — Я думал, что ты со мной.

— Так и есть! — закричала я, желая подойти к нему, но не могла пошевелиться. Я не могла сдвинуться с места. — Эйдан!

— Спокойно, Нора, ты со мной.

Я оглянулась через плечо и увидела Джима, смотрящего на мои ступни. Я проследила за его взглядом, и меня охватил ужас, когда увидела, как руки скелета держат меня сквозь пол. Неземная хватка удерживала меня на месте.

— Нет! — закричала я, пытаясь выбраться.

— Тссс, — Джим успокоил меня и, обхватив руками, притянул к себе. — Ты не можешь оставить меня, Нора. Ты мне должна.

— Джим, пожалуйста, — рыдала я.

— Пикси?

Я посмотрела на Эйдана и увидела, что он смотрит на меня с враждебным разочарованием. Он поднял руку, и мой страх увеличился, когда рука начала исчезать.

— Эйдан.

— Нора! Нора, что происходит? — Я бросила взгляд через плечо, и увидела, что мама и папа смотрят с диким ужасом на собственные конечности, которые начинают исчезать. — Нора!

— Джим, отпусти меня! — закричала я, пытаясь добраться до них.

— Это конец, Нора. Ты никогда не сможешь вовремя добраться до них всех. Лучше оставаться со мной, чем выбирать.

— Это мой выбор! — завопила я в ярости.

— Тогда выбери меня. Наконец, черт тебя подери, выбери меня. Ты должна мне.

— Джим… — я наклонилась к нему. — Мне очень жаль. Пожалуйста, мне очень жаль.

— Пикси! — Эйдан исчезал.

— Нет! — Я боролась с Джимом, толкаясь, вырываясь и ударяя кулаками, но он держал меня сверхъестественно крепко. — Нет!

— Я бы хотел никогда не встречать тебя, Пикси.

— Эйдан, нет!

— Между нами слишком много призраков, — прошептал он.

А потом исчез.

— ЭЙДАН!

— Нора, проснись. Нора.

Я резко дернулась и с ужасом проснулась, еле открыв глаза. Рассеянно посмотрела на нечеткое лицо над собой и поморщилась от света.

Где, черт возьми, я?

— Ты заснула на диване. Мы все заснули.

— Эйдан? — Я попыталась сморгнуть усталость с глаз и приподнялась с дивана, застонав, когда боль пронзила мою шею. О да, я определенно заснула не на кровати.

Сфокусировавшись на лице Эйдана, я поняла, что он стоит на коленях перед диваном. Его волосы были мокрыми, и он сменил одежду.

— Я дал тебе поспать.

Я повертела ноющей шеей из стороны в сторону и зевнула.

— Прости.

— Не извиняйся, — он одарил меня ласковой улыбкой, потянулся и убрал волосы с моего лица. — Я думаю, мы все нуждались в отдыхе.

Я оглянула гостиную и нахмурилась.

— Где Сильви?

Вчера вечером после пиццы у нас был киномарафон, чтобы отвлечься от реальности. Я не помню, как заснула.

— Я проснулся около двух часов назад, переложил ее в кровать и принял душ.

— Сколько сейчас времени?

— Сейчас только восемь часов. Помню, что ты начинаешь работать в десять, и я разбудил бы тебя позже, но тебе явно снился кошмар…

Я нахмурилась, пытаясь вспомнить.

— Кошмар?

С беспокойством он коснулся моего колена.

— Ты выкрикивала мое имя. Как... Как будто ты искала меня или что-то в этом роде.

— Я не помню, — прошептала я и потянулась к его руке. — Может это действительно был кошмар.

Эйдан поцеловал мои пальцы.

— Завтрак?

Я кивнула.

— Позволь мне помочь.

В конце концов, мне удалось уговорить его посадить свою шикарную задницу на табуретку, пока я буду готовить омлет. Мы шептали друг другу, пока я готовила, чтобы не разбудить Сильви.

— Ты хорошо смотришься на моей кухне, — сказал Эйдан тихим голосом, мягко улыбнувшись мне, но это не избавило его от грусти в глазах. Я хотела иметь возможность исправить ситуацию. Вот, я вызвала у него улыбку, а это уже маленькая победа.

— Твоя кухня приятнее моей.

— Не знаю.

Я дерзко улыбнулась в ответ на его упрек.

— Я все еще сожалею об этом.

— Но твоя подруга нуждалась в тебе.

— Да, это так. Но это не значит, что ты не нужен мне.

— Нужен для чего, дядя Эйдан?

Я подпрыгнула, чуть не уронив лопаточку.

Сильвия в пижаме появилась из ниоткуда, и, зевая, сонно потирала глаза.

— Ты хочешь завтрак, дорогая? — быстро спросил Эйдан, поднимаясь с табурета и подходя к племяннице. Несмотря на то, что она уже далеко не ребенок, подхватил на руки, как будто ей шесть лет, и посадил на стул.

Сильвия снова зевнула.

— Хлопья.

— Сию минуту.

Пока я заканчивала готовить наш завтрак, Эйдан насыпал хлопья «Читос», и поставил стакан апельсинового сока.

Мы ели в тишине. Было ли это из-за усталости, или из-за тяжести знания того, насколько временным был этот момент, я не знала. Тем не менее я видела, как Эйдан бросал взгляды на Сильвию, словно запоминая каждый момент со своей племянницей.

— А ты ночевала у нас, Нора? — внезапно спросила Сильвия, но глядя на своего дядю.

Не желая, чтобы она неправильно поняла, я пояснила:

— Мы все уснули на диване.

Девочка нахмурилась, и Эйдан добавил, опережая ее вопрос:

— Я проснулся раньше и переложил тебя в кровать.

— Ой. Хорошо. Прошлая ночь была веселой, — она устало улыбнулась нам.

— Ага, — сказал Эйдан, проводя рукой по ее растрепанным волосам. — Так и было.

Я отвела взгляд, прежде чем сделать что-то немыслимое и не заплакать.

Сильви перевела взгляд со своего дяди на меня, а затем снова на Эйдана.

— Мы можем сегодня сделать что-нибудь еще? Все вместе?

— Норе нужно быть на работе, дорогая.

Явно разочарованная, Сильвия обмякла на стуле.

— Это не обязательно, — выпалила я.

Эйдан поднял бровь.

— Не обязательно?

— Да. Возможно… — Я резко кашлянула. — Да... — Я кашлянула сильнее. — Я определенно простыла.

Он улыбнулся.

— Это правда?

— Да, но не волнуйтесь, это не заразно. Я все еще могу тусоваться с вами, ребята.

— Уууу! — улыбнулась Сильвия. — Что мы будем делать?

— Ну, сначала Норе нужно позвонить своему боссу и рассказать об этой загадочной незаразной болезни.

Я игриво толкнула его и спрыгнула со стула.

— Где моя сумка?

— Еще даже девяти нет. Она ответит?

— Ага. Лия обычно в магазине в восемь тридцать.

Когда я нашла свою сумочку, зазвонил домофон в квартире, и я с удивлением посмотрела на Эйдана. Было немного рано для посетителей. Он нахмурился, когда шел к нему, чтобы ответить.

— Может быть, Лэйна, — сказал он. — Она вернулась с работы в Париже.

Я понятия не имела, про ее работу в Париже. Скорее всего, Эйдан упоминал об этом, но я имела тенденцию отключаться, когда упоминалось о Лэйне. Я все еще не простила за то, что она говорила унизительные вещи обо мне.

Однако это была не Лэйна.

— Эйдан, это Кэл, — мужской голос потрескивал в динамике.

Эйдан застыл на секунду, а затем неохотно нажал кнопку входа.

— Дядя Эйдан, что папа здесь делает? — спросила Сильвия, соскользнув со стула и поспешив к нему. Несмотря на то, что она была высокой для своего возраста, она еще никогда не выглядела такой маленькой, в пижаме Hello Kitty и в тапочках, с короткими волосами из спутанного золотистого шелка. Ее личико искажала тревога.

— Я не знаю, дорогая. Узнаем через минуту.

После того как Эйдан открыл дверь своей квартиры, мы втроем встали рядом. Мне пришло в голову, что мы как солдаты на линии фронта, в ожидании атаки противника.

Мы не должны так относиться к отцу Сильвии, но нас вынуждали к такому отношению. Если бы с самого начала он был честен с Эйданом, эта чертова ситуация не была бы такой грязной. Так что в этой квартире его ждало негодование.

Сначала появился кулак, занесенный для стука в дверь, а затем Кэл вошел внутрь; его спокойное лицо напряглось, когда он увидел нас, стоящих с поднятыми головами скрестив руки на груди.

За ним следовала высокая привлекательная брюнетка. На ней было дорогое, сшитое на заказ пальто в елочку, идеально сидящее на стройной фигуре, черные кожаные перчатки и черные сапоги на каблуке. На локте свисала дорогая брендовая черная сумка.

Она посмотрела на нас яркими светло-серыми глазами, и хорошенькие губки сжались от недовольства.

Кэл слабо улыбнулся дочери.

— Доброе утро, куколка.

— Привет, папочка. Что ты здесь делаешь? — Она смотрела на него с большим подозрением и беспокойством, несвойственным для маленькой девочки.

После секунд неловкого молчания, Кэл прочистил горло и заговорил с Эйданом, избегая прямого взгляда в глаза.

— Нам нужно поговорить. Наедине.

— О чем?

Кэл тяжело вздохнул.

— Наедине, Эйдан.

— И я спросил, о чем?

Его тон был аналогичен холоду, который октябрьским утром впускает в дом открытая дверь внутреннего дворика.

Кэл посмотрел на Сильвию.

— Куколка, почему бы тебе не показать свою комнату Салли?